Избранница Серых холмов - Инесса Иванова

— Благодарю вас, Предвечные, за ту милость и надежду, что оказали мне.

Арлен поднялся на ноги и посмотрел сидам в глаза, как равный. Это явно было против правил, и он не мог этого не знать.

Но сиды ничем не выдали своего гнева, если Динь Ши вообще способны испытывать столь сильные эмоции по отношению к малым собратьям.

Неожиданно Айн подошла ко мне и протянула руку:

— Отдай мне тот камень, что у тебя в кармане. Здесь он тебе без надобности. Пока ты не умеешь переходить Черту, а потом то, что тебе будет нужно, найдёт тебя само. Вот этот камень, жёлтая слеза Солнца, пришёл на мой зов.

В её просьбе не было ничего странного, кому как не Динь Ши знать обо всём, что случилось со мной по пути, и всё же я не хотела отдавать подарок Арлена этой богине с лавандовыми глазами.

Они были то яркими, то цвета приглушённого вечернего неба, но смотреть в них долго было невозможно. Как нельзя безнаказанно смотреть на солнце.

— Отдай, Меви, — тихонько сказал Арлен и дотронулся до моей руки.

Я кивнула и с сожалением выполнила просьбу Бин-Сидхи, как называли женщин из Холма. Камень в последний раз поймал луч света и скрылся в жадно протянутой руке Айн.

— Спасибо, сестра. А на твой вопрос ты уже получила ответ. Взгляни в себя, — ответила она и кивнула спутнику.

— Простите, а Уна тоже будет на Пиру? — спросила я им вослед.

Это было ещё одно нарушение правил, принятых в Волшебной стране, я это точно знала, но чувствовала, что должна узнать немедленно. Я бы хотела с ней встретиться и сказать, что не держу больше зла ни на неё, ни на Жиннивер.

И вообще, мои прошлые терзания о троне Авелина выглядят теперь, как обиды маленькой девочки, у которой отобрали любимую куклу.

Сиды обернулись.

— Уна будет, но немного не в том качестве, в каком ты ожидаешь её увидеть, — улыбнулся Фаррел и даже подмигнул мне.

Он больше не казался грозным и неприступным владыкой Волшебной Страны, скорее её Хранителем, не гнушавшимся иногда подшутить над теми, кто слишком серьёзно относится к Миру и своему месту в нём.

Вскоре сиды скрылись в лесу, а мы с Арленом следили за ними с берега, не смея сдвинуться с места.

— Что с тобой? — спросил мой фейри, удивлённо оглядывая меня с ног до головы. — Ты задаёшь такие вопросы, которые и мне бы не пришли в голову. Тебя коснулось Понимание?

— Видимо, да. Я хотела отдать тебе змеевик. Мне кажется тебе он нужнее, а я уже в безопасности.

И, не приемля возражений, я сняла с шеи трискель и собственноручно, встав на цыпочки, одела охранный амулет на Арлена.

— Ты знаешь, я теперь поняла, что этот змеевик должен вернуться к тебе, потому что создан по просьбе той, кому ты помог закрепиться в Фейвильде.

— Не понимаю тебя, — Арлен обнял меня за талию и привлёк к себе. — Впрочем, это неважно. Я говорил, что не отпущу тебя, так и будет, вот увидишь.

И наклонившись нежно коснулся моих губ. Я ответила на поцелуй любимого уже безо всякого страха. Чувствовала губами его губы и радовалась, что мы есть друг у друга.

Теперь для меня больше не осталось жизненно важных вопросов, ответы на которые скрыты в белоснежном, как парное молоко, тумане, стелящемся по густой траве Равнины Блаженства.

Мы с Арленом сразу двинулись в сторону леса, и как только оказались под кронами могучих дубов, я стала понимать происходящее ещё отчётливее, будто передо мной раскрылась огромная Книга Жизни.

Листая её страницы, если умеешь читать знаки, какими она написана, можно узнать, что всё происходящее неслучайно.

Каждая нить тянется к остальным, образуя причудливый узор, под названием Ткань жизни. Это как паутина, дотронешься, оборвёшь нить, нарушатся судьбы, но вскоре нити сплетутся снова, хотя узор будет иным.

Кто знает, не возжелай меня сиды, как сложилась бы жизнь? Вполне возможно, я и дальше бы жила в Авелоне с мыслью о короне ненавистью к мачехе.

— Я так рада, что тебя встретила, — произнесла я в который раз и посмотрела на фейри. Его лицо было мрачнее тучи, а в глазах отражалась испытываемая им тревога.

С тех пор как мы причалили к острову, а я точно знала, что это остров, Арлен мало говорил и был всё время настороже, будто нам угрожала смертельная опасность.

— Меви, ещё ничего не кончилось. Может, я прокляну тот день, когда забрал тебя из родного дома.

— Увы, Авелин давно перестал быть мне домом, задолго до тайного указа короля Оберона. Мне больше не было там места, с тех пор как пропал мой отец. Некоторые вещи видятся только на расстоянии.

Мы вступили под раскидистые ветви дубов, и мне сразу стало спокойнее, будто я пришла домой, стерев ноги в кровь во время долгой дороги. И теперь можно никуда не спешить, ведь весь мир не заменит того места, где отдыхаешь душой.

— Те, кого ты приводил из-за Черты, человеческие женщины, тоже вначале проклинали судьбу, лишившую всего, что было им дорого. Но потом они успокаивались, а некоторые обретали любовь.

Я шла уверенно вперёд, каждая тропинка здесь была до боли знакома. Чувство, что всё прошедшее было лишь долгим сном, не покидало меня.

Арлен же постоянно озирался по сторонам, готовый выхватить из ножен серебряный кинжал. Он не верил мне, значит, пора доказать свою правоту.

Я остановилась и обернулась к мужчине.

— Дивона. Ты помнишь её?

— Помню. Я всех их помню, — хмуро ответил он. — Но при чём здесь она? Ты услышала рассказ Маркуса и дофантазировала всё остальное.

— И змеевик тоже?

Я дотронулась до его груди, до амулета, скрытого под рубашкой.

— Это она отправила мне трискель. Чтобы он защитил меня в пути. Теперь мой путь окончен.

— Ты отдала его, потому что моя дорога будет продолжаться вечно? Поверила сидам? Напрасно. Они не лгут, но говорят правду так, что не сразу её угадаешь.

— Я узнала это не о них, как-то вдруг всё встало на свои места. И всё.

Арлен перехватил мою руку и прикоснулся губами к пальцам.

— Не меняйся, не отдаляйся от меня, Меви. Не становись чужой.

— Не буду, обещаю, пойдём скорее. До Холма ещё кверл пути.

Я пошла по тропинке, интуитивно выбирая единственно верную дорогу и постоянно оглядывалась, будто боялась, что в один миг Арлен может отстать и больше не найти дороги ко мне. Но он не отставал ни на шаг и улыбался, когда наши взгляды встречались.

Кверл показался нам ничтожно малой песчинкой, только начали путь среди дубов, а вот он уже завершился у зелёного Холма.

Я прижалась к его поверхности, щека ощутила колючие травы, покрывающие его всего, громадину, похожую на маленькую гору.