В воздушных боях. Балтийское небо - Анатолий Лашкевич

На обратном маршруте, при подходе к Шепелевскому маяку, группу штурмовиков встретила вылетевшая на «отсечку» пара наших истребителей. К этому времени шестерка «бюстеров», которых летчики приняли за «фаты», уже несколько минут преследовала нашу группу. Василий Бородин — командир группы охранения, передал штурмовиков встретившей паре, которая повела «горбатых» на аэродром, а сам повел свое звено Як-7Б на встречу с самолетами противника. Разгорелся упорный, жаркий бой. К финнам подошла пара ФВ-190. Имея двойное превосходство, истребители противника, увеличив интервалы, пытались зажать наши «яки» в «клещи». Нетрудно было догадаться, что в бой вступили бывалые летчики! В небе крутился клубок из финских и советских истребителей: сразу не разберешь, где свой, где чужой! А выше этого клубка кружилась пара «фокке-вульфов», выбирая себе жертву.

Бородин на большой скорости направил свой самолет в сторону немецкой пары. Михаил Соловьев, ведомый Бородина, повторил маневр командира, но вдруг, совсем неожиданно для противника, крутым правым разворотом пошел навстречу паре ФВ-190. Немцы шли на одной высоте, немного растянувшись, и Соловьев встретил их в лоб. Фашисты не выдержали лобовой атаки и ушли в сторону, но выпущенная пушечная очередь прошлась по вражескому самолету. Бородин крутым разворотом пристроился в хвост финскому истребителю, но вражеский летчик заметил, что попал в трудное положение, и стал маневрировать, пытаясь уйти из-под удара. В панике он метался из стороны в сторону, но Соловьев не выпускал его из прицела и с дистанции 60 метров открыл прицельный огонь. Самолет врага перевернулся через крыло, вошел в штопор и, пылая, врезался в воду. Второго финна на горке сбил ведущий второй пары — Володя Сысоев. Тем временем бой разгорался все жарче и жарче. Клубок самолетов бешено крутился то в одну, то в другую сторону. Тут и там раздавалась трескотня пулеметно-пушечных очередей. Казалось, что из этого ада нет возврата на землю! В это время по радио ведущий группы штурмовиков Ил-2 запросил:

— Я Вымпел-19, подхожу к своей точке, прошу добро на посадку!

И одновременно Соловьев в наушниках услышал через треск:

— Соловей, «фиат» у тебя в хвосте!

Мгновенно оглянувшись назад, Соловьев увидел вокруг себя густо сплетенную сеть трассы. «Прозевал!» Снаряды с визгом завыли прямо в кабине: один, визжа, раскрошил приборную доску, несколько снарядов разбили лобовое бронестекло. Осколки от бронестекла больно хлестнули по лицу. Бородин увидел, как одновременно был подбит самолет его ведомого, и по радио передал ему:

— Садись на аэродроме Горы-Валдай, я тебя прикрою!

Аэродром Горы-Валдай был расположен на Ораниенбаумском плацдарме, но на 20 км западнее Борков.

Пережив минутную растерянность, Соловьев осмотрелся вокруг, но самолетов врага уже не было. На разбитой приборной доске термометр охлаждающей жидкости показывал 120 градусов — стрелка прибора уперлась до отказа. Посмотрев назад, Соловьев увидел, что за его самолетом тянется белый след — это из разбитого радиатора вытекала охлаждающая жидкость. Высотомер показывал высоту 2800 метров. Уменьшив обороты мотора, он стал планировать, как на планере, и дотянул раненую машину, посадив ее на рабочую площадь аэродрома. Боевое задание было выполнено.

…В начале октября из отпуска вернулся старший лейтенант Константин Ковалев. Он побывал в родном Сталинграде. О том, что он увидел, Константин рассказал нам. Всюду, сколько видит глаз, — пепелища и развалины, спутанные куски колючей проволоки, обвалившиеся окопы и воронки. Кажется, вся земля перепахана снарядами и бомбами. В Сталинграде Константин учился и работал, отсюда ушел в авиационную школу, но он не узнавал своего города и долго бродил среди развалин, пытаясь найти свой дом… На станции Белая Калитва Ковалев нашел свою старенькую мать, жену и детей. Поздно ночью, в маленькой пристанционной будке, в кругу родных и близких, мать рассказывала ему о пережитых в дни обороны Сталинграда муках. Когда немцы подошли к Сталинграду, несколько семей спряталось в канализационной трубе. Ни на минуту не прекращался огонь из орудий, взрывы бомб сливались в один сплошной грохот, земля тяжело гудела и стонала. Потом послышался незнакомый говор. В канализационную трубу вошли немцы. Пинками они выгнали женщин и детей на улицу, а собрав большую группу, погнали за город, в степь. Под пронизывающим ветром люди падали, обессиленные от голода и утомительного пути. Все чаще раздавался сухой треск автоматов — немцы добивали тех, кто не мог больше идти. Немногие дошли до станции Калач, где их ожидали новые издевательства… Окончив свой рассказ, мать Константина, немного помолчав, добавила: «Запомни хорошенько, сынок, и сохрани в своей памяти, что немцы хуже лютых зверей и пощады к ним не должно быть никакой».

H. Репин и Полоков

В районе острова Гогланд разведчики обнаружили корабли противника, и на прикрытие группы штурмовиков вылетела восьмерка истребителей под командованием К. Ковалева. В группу прикрытия вошли молодые летчики А. Низовкин, Н. Репин, В. Мошкалов и Н. Ханбеков. Ковалев знал этих летчиков и надеялся на них. Когда группа подошла к острову Гогланд, Ковалев обнаружил появившуюся четверку ФВ-190, подходившую к острову с севера. Они шли крадучись, используя облачность, надеясь на внезапность. Не теряя времени, Ковалев бросился на перехват противника. Бой начался на горизонталях — на виражах, затем перешел на вертикали. Ковалев дрался с ведущим немецкой четверки; его атаки надежно прикрывала пара Петра Хорунжего и Набиюллы Ханбекова. Немецкий командир оказался опытным летчиком, но и Ковалеву было не занимать опыта. Схватка с немцем перешла на лобовые атаки, и поддержанный ведомыми Ковалев вложил в атаку всю свою злость. За атакой Ковалева последовала атака Хорунжего, и было трудно определить, от чьих снарядов нашел смерть фашистский пират — да это и не важно. Пока Ковалев расправлялся с самолетами противника, штурмовики продолжали поиск вражеских кораблей. Под прикрытием звена Павла Бородачева «илы» прошли мимо острова Гогланд, потом прошли к маяку Родшер, оттуда к Малому Тютерсу и вернулись к острову Гогланд. Кораблей противника они не обнаружили, и было решено ударить по запасной цели — зенитной батарее на восточной окраине деревни Суркюля на острове Гогланд. С ходу «илы» пошли в атаку на замаскированную батарею, но тут откуда ни возьмись появилась пара ФВ-190! Им наперерез пошла пара В. Мошкалова. Николай Репин, ведомый Мошкалова, двумя очередями в лоб преградил путь к штурмовикам.

Потом, проскочив под самолет врага, он сделал переворот, на большой скорости перейдя на горку, сблизился с самолетом противника и добил его.

Вскоре Ковалев обнаружил одинокий ФВ-190, который преследовал нашу группу. По радио Ковалев предупредил Хорунжего о противнике, и две наши пары одновременно развернулись навстречу врагу. Первым открыл огонь Ковалев, и вслед за ним начал стрелять Хорунжий. Проскочив самолет противника на встречных курсах, четверка развернулась «все вдруг» на 180° и открыла по врагу огонь. С немцем было покончено.