Наследницы моря - Сара Хеннинг

– Я вскоре приду.

Королева склоняет свою милую головку в согласии и потом исчезает, не произнося ни слова.

Бодил ушла. Морской царь закрывает дверь в свой кабинет и достает хорошо закупоренную бутылку – нечто похожее на хвидтёл с человеческого корабля.

– Лицемер, – бормочу я.

Он усаживается на стул за большим столом. На стенах книги и регистры, тяжелые от столетий информации. Но если присмотреться, можно заметить пустое место, где когда-то стоял регистр с деталями превращения королевы Мэтт. Царь уничтожил его после того, как Аннамэтти чуть не выдала и не уничтожила их всех – все это мне рассказала Рагн. Интересно, чувствует ли это Анна за моей спиной.

Морской царь готовится сделать большой глоток хвидтёла, нашептывая заклинание над напитком. Оно оставляет напиток жидкостью в воде – то же самое заклинание я использую и со своими зельями. Когда он убирает бутылку в стол, то кажется, будто король постарел на сто лет. Его кожа словно истончилась. Видна каждая линия, морщинка. Вены крест-накрест бегут под кожей. Голубизна глаз словно меркнет. Даже волосы, обычно длинные и струящиеся, стали хрупкими и секутся на кончиках. Слабый. Не думала, что он когда-то таким покажется.

Но хоть морской царь и выглядит так, словно вот-вот превратится в гору пыли, он делает еще один глоток хвидтёла и потом создает призывающие заклинание.

– Заходи, Свенд.

Молодой русал с вежливой осанкой и практичными движениями любимого слуги вплывает в комнату.

– Вы звали, Ваше Величество?

– Сегодня вечером мне нужна доза сыворотки рикифьора.

Этот слуга не из тех, что станут дерзить. Однако выражение его лица позволяет понять: русал колеблется.

– Конечно, Ваше Величество.

Он ответил правильно, но царь заметил его реакцию.

– Что тебя беспокоит?

Свенд выпрямляется.

– Меня ничего не беспокоит, Ваше Величество.

– Да нет, беспокоит. Давай, Свенд. Хотя если ты последуешь примеру моей матери и будешь журить меня за потребление рикифьора, я очень разочаруюсь.

Молодой человек качает головой:

– Я бы никогда не посмел предполагать такое, Ваше Величество.

– Молодец.

Морской царь кивает, разрешая ему говорить.

– Ваше Величество, цветы рикифьора… страдают.

– Как страдают?

– Этим утром, когда я взял вашу дозу, все было в порядке. Но за день они начали увядать.

Глаза короля распахиваются.

– Увядать? – выплевывает он, не веря ушам.

Слуга подтверждает это коротким кивком.

– Да, сэр. По крайней мере половина урожая повреждена.

Морской царь проводит рукой по волосам.

– Их возможно спасти? Мы можем каким-нибудь образом собрать из них сыворотку и сохранить ее.

– Смотрители за цветами… Мы пытались. Но увядшие цветы не производят сыворотки.

Меня впечатляет, что царь, как бы ужасно ни вел себя со мной, как бы ни контролировал своих дочерей, не вымещает свою злость на этом юноше. Он даже не желает сам осмотреть цветы. Вместо этого мужчина тяжело опускается на стул.

– Они умирают без Руны.

Парень не осмеливается кивнуть, хотя у него есть вопрос к своему повелителю.

– Ваше Величество, вы все равно хотите, чтобы я принес вам вечернюю дозу?

– Да, Свенд, обычное количество.

Парень кивает и уходит.

Оставшись в одиночестве, морской царь позволяет своей ярости проявиться. Он мгновенно разбивает бутылку о книжный шкаф на другой стороне комнаты. Искрящиеся осколки заполняют пространство, где мгновением ранее плавал слуга.

Я отворачиваюсь от котла и смотрю через плечо на вход в мою пещеру. Там Руна посадила рикифьор. С оставшихся цветов опало несколько лепестков. Теперь они лежат на дне. К тому моменту, как пройдет четыре дня, цветов уже не станет.

Если царь не вернет ее, то нехватка рикифьора может его убить.

Я вздрагиваю.

Морскому царю, полному горечи, ярости, с разбитым сердцем и страдающему от болезни, нечего терять.

Утро обращается в ночь. Я все слушаю, что эта маленькая компания повстанцев знает о программе по строительству лодок в Хаунештаде. И оказывается, этого немало – они знают даты, места и организационную структуру программы.

Чего они не ведают, так это многих заклинаний. Даже Катрин, несмотря на свою репутацию и явные познания. Что еще хуже – нас немного. Над этим заговором не работает целая сеть групп.

Наша армия состоит только из этих трех ведьм и еще двоих – Филиппа, второго парня с балкона, и Агнаты, служанки Софи. И ни один из них не смог добраться до этого убежища после хаоса прошлой ночи. Численное преимущетво и магия не на нашей стороне.

Одно дело – на ежедневных занятиях узнавать о привычках неволшебных людей, особенно обладающих силой, искоренять сообщество ведьм: о Гипатии в Греции больше тысячи лет назад, Салеме по другую сторону Атлантики, о ведьмах Пендла и Челмсфорда на Британских островах и о местном короле Кристиане IV, самопровозглашенном короле – охотнике на ведьм, а также обо всех женщинах, которых он отправил на костер. Однако совсем другое – видеть оставшихся.

Сначала я думала: возможно, единственная способность Уилла создавать маргаритки связана с нехваткой практики. Но как может он научиться чему-то, если навыки его учителя примитивные. К тому же Катрин – самоучка, листавшая поблекшие страницы древних текстов. Катрин может чувствовать магию и способна заколдовать дверь. Однако у ее магии есть только практическое применение.

Как и ее кузен, Софи обладает некоей магией, но не умеет ею правильно пользоваться. Даже сейчас я едва узнаю ее запах – он довольно слабый. Неудивительно, что девушка не смогла успешно справиться с заклинанием – даже с заклинанием Уилла по созданию маргариток. Но все же она ощущает магию, как и другие. Софи почувствовала ее на мне и Алии, хотя и не поняла, что сила исходит от моря. Небольшая надежда все же существует. Может, еще удастся сделать из нее ведьму.

Было решено: мы возьмем краткую паузу, помоемся и что-нибудь съедим. Тогда я поработаю с этими ведьмами и посмотрю, смогу ли научить их своей магии.

А это еще одна маленькая проблема. Моя магия привязана к морю и находится еще дальше, чем их собственная. Если я хочу стать полезной этим ведьмам и самой себе в новом теле, мне нужно научиться обращаться к магии земли.

Я подхожу к Катрин, когда она моет миски и ложки после приготовленного супа – чего-то полного моллюсков. Их ведьма собрала на берегу в прошедший день.

– Катрин, могу я поговорить с тобой наедине?