Половецкий след - Евгений Красницкий

Девушка оглянулась и придержала коня.

– Хочешь спросить, господин, что со мной теперь делать? Можешь убить… или прогнать – то же самое…

Да уж, прогнать – то же, что и убить. Одна не выживет. И не потому, что женщина. В Средние века одиночки не выживали, разве что святые отшельники – как исключение, соизволением Божьим.

– Сама ты что думаешь?

– С тобой хочу, господин, – сверкнули зеленоватые очи. Гордо сверкнули, с вызовом… – Я все умею, ты знаешь. Готовить тоже могу. И… еще кое-что.

– Вот уж это – ни-ни! – сотник сурово сдвинул брови. – Не вздумай мне тут ребят расслаблять! Споры, дрязги пойдут – удавлю лично. Или прогоню. И слово мое в том крепкое.

– Я поняла, господин, – Лана улыбнулась, показав очаровательно кривоватые зубки. – Буду делать то, что ты скажешь. И не буду того, что не скажешь. Это же просто!

– Ну… кому как…

– Еще я знаю степь, – вспомнив, добавила половчанка. – Дешт-и-Кыпчак – моя родина. Я знаю всех ханов, все степные пути и все вежи… Я вам всем еще пригожусь!

«А вот это она верно сказала, сэр Майкл! Очень даже верно. Что ж…»

– Половецкая дева Лана пойдет с нами, – уже вечером, перед ночлегом, объявил сотник. – Да-да – в степь. Будет проводником, бродником. И чтоб вы знали – Лана давно уже верный мой человек.

Обе девушки – Добровоя и, вот, половчанка Лана – на местный взгляд вовсе не считались красавицами, что, по мнению Михайлы, вовсе не соответствовало истине. Ну да, обе – тощие «вешалки», но в каждой – своя особая изюминка, свое очарование, обаяние… и – да, красота на все времена. Ермил эту красоту разглядел, остальные же…

Да и не надобно то остальным! О делах ратных надо думать, а не из-за девок собачиться. Уж, конечно, парни на девчонок поглядывали, хоть особыми красотками и не считали, однако на безрыбье и рак рыба – ведь так? Хорошо хоть, в четырнадцать лет половое созревание в эти времена далеко не у всех парней начиналось. А вот у девок – да, и тут уж никуда не денешься.

Одно дело Добровоя – человек серьезный, проверенный – она больше с Ермилом общалась, другим же за один взгляд нескромный могла по шее дать. Совсем другое – Лана. У этой половецкой девчонки характер оказался игривый, с отроками она общалась очень даже охотно, с улыбкою… Впрочем, Михаил еще в самом начале предупредил беглянку и, если что, намеревался строго спросить. Лана об этом знала и даже немного обижалась:

– Я ж просто так с ними смеюсь, господин, ничего такого. И слово, тебе данное, не нарушу. Никаких ссор по моей вине не будет.

– Ну, хорошо, коли так…

И все ж Михаил Лисовин, имея взрослое сознание, чувствовал – за всеми нужно приглядывать, ведь, по сути, все тут дети еще! Рано повзрослевшие дети, уже не раз видевшие зловещий оскал смерти.

Торговых гостей встретили на пути через неделю после выхода из Ратного. Едущий впереди Глузд, заметив показавшийся из-за излучины обоз, тут же доложил по цепочке. Денек стоял солнечный и чуть морозный, наезженный санями зимник слепил глаза расплавленным золотом, ярко синело небо.

Велев готовиться к бою, Михайла выехал вперед и придержал коня. Щурясь от яркого солнца, сотник приложил ладонь ко лбу, всматриваясь в приближающийся обоз. Слышно было, как лязгают за спиной арбалеты, как, сменив шапки на шлемы, глухо переговариваются юные ратники.

Все правильно. То же самое сейчас делали и обозники, купцы – готовились к бою, ведь совершенно не ясно было, кто там встретился на пути, друг или враг. Средние века – весьма неприветливое время, каждый чужак подозрителен, любой незнакомец мог принести неприятности, оказавшись вдруг вражеским соглядатаем или лазутчиком лихой разбойничьей шайки. Да и все пути-дорожки, уходившие в чужедальнюю сторону, вели прямиком в ад! Ад и рай для средневековых людей были понятием географическим – до них вполне можно было добраться, так же как и кто-то из ада легко мог добраться до людей.

– Два… четыре… восемь… шестнадцать… Ого! И это еще не все показались!

Сотник вслух посчитал возы, прикидывая количество обозников – воинов, приказчиков и купцов. Краем глаза увидел, как трое воинов «левого края» опрометью поскакали к близкому берегу – расположиться в лесу и при нужде уже ударить оттуда, с фланга. До правого берега было далековато – его и не учитывали.

– Приготовиться…

Качнулись щиты, упали на лица забрала-личины. Звякнули кольчуги…

– Без команды – не стрелять! – обернувшись, сотник предупредил стрелков – арбалетчиков, лучников… Все были вооружены, даже беглянка Лана, облаченная в великоватую запасную кольчужицу, сжимала левой рукой боевой лук. Какая ж степная жительница не умеет метко слать стрелы?

– Ермил, Путята – со мной…

– Есть, господин сотник!

– Есть!

– Если что, уходим вдоль левого берега. Там уже наши – прикроют. Ясно?

– Так точно, господин сотник!

– Вперед!

Парни были при всем параде – блестели кольчуги и шлемы, ниспадали на крупы коней щегольские плащи, травянисто-зеленые, яркие, с алым подбоем. На сотнике же, так же поверх длинной кольчуги, был накинут дорогущий ромейский плащ из темно-голубого бархата, вышитый по краям серебром. Уж пришлось потратиться: что поделать – по одежке встречали!

Пусть видят купцы – перед ними не шпыни болотные, не тати лесные, не какая-нибудь там шпана – «шильники», а народ солидный, справный и явно обладающий полномочиями.

Остановившись, не доезжая до первых саней с полсотни шагов, Миша снял отороченную куньим мехом перчатку и приветливо поднял руку:

– Михайла Лисовин из Ратного поклон вам шлет! Рать моя – по слову князя Вячеслава Владимировича – в стольный град Киев путь держит, а уж далее – на половцев.

От обоза тоже отделились трое. Всадники верхом на сытых гнедых конях. Слева и справа – купеческая охрана, воины в кольчугах и с небольшими круглыми щитами, по центру же – дородный мужик с черной бородищей во всю грудь и цепким внимательным взглядом, похоже, что главный. Одет богато – шапка кунья, лохматая, поверх зимней длинной туники шуба соболья, аксамитом ромейским крытая, а на плечах – длинный бордовый плащ, златыми нитками вышитый. Богач!

– Одята Геронтов, заморский торговый гость из Волыни, – спешившись, бородач вежливо поклонился.

Ну, все понятно. «Заморский торговый гость» – купец, ведущий торговлю с иными странами. Раз из Волыни – с Польшей торгует, с венграми, с галичанами… А нынче, похоже – из Киева…

– Приятно слышать! – Сотник тоже спешился и поклонился…

Немного поговорили, в Турове нашлись общие знакомые – тот же купец Никифор, родной Мишин дядька по матери.

– А! То-то я и смотрю… Никифор рассказывал!

Торговец заулыбался и расслабленно перевел дух.