Операция «Луна» - Пол Андерсон

— Может, они… они хотят узнать, не забыл ли ты чего… ищут ниточку, неуверенно проблеял я.

Джинни сжала губы.

— Мы сами проведем расследование, — пообещала она и мягко добавила: Крепись, старина! И подумай над моим предложением.

Попрощавшись, мы отключились и уставились друг на друга. Ее лицо со светлой кожей, что характерно для шатенок, стало белее мела.

— Быть не может, — выдохнула она. — Уилл никогда бы не сделал… ничего подобного. Скорее бы я тебя бросила!

— А ведь были возможности, — попытался пошутить я.

— Просто какое-то кошмарное совпадение, — продолжала жена, не слушая меня. — Может, я смогу что-либо выяснить с помощью чар, — не слишком обнадеживающе добавила она. — Терпеть не могу подглядывать, но…

— Лучше предоставим подглядывать профессионалу, — осенило меня.

— То есть?

— Бобу Сверкающий Нож, кому же еще? — Ее лицо радостно вспыхнуло. — Стой, я сам ему позвоню. Твой звонок может слишком встревожить его. Я же — простой глупый волколак.

Джинни улыбнулась, сверкнув полоской зубов:

— Да-а. Глупый, как Карел Чапек, и бессильный пред властями, как Ян Гус?[6]

Мне больше понравилось бы сравнение с Томасом Мазариком, который освободил наш народ в Австро-Венгрии после кайзеровской войны, но саму идею я воспринял и был тронут.

— К тому же вы друзья. Тогда, на Среднем Западе, вы вместе охотились, рыбачили, играли в покер и вместе пили. Настоящая мужская дружба. Давай, проверь ее на прочность.

Когда я позвонил в грантский метлотель, оказалось, что Боб только что вернулся с десятимильной пробежки.

— Не поздновато ли для зарядки, а? — спросил я.

— Я поздно лег. Работал почти до полуночи. Да и погода позволяла. Сегодня не особенно жарко. — Он стянул промокшую от пота рубашку, открыв пеструю татуировку на теле. — Чем могу помочь, Стив?

— Мне нужно поговорить с тобой. С глазу на глаз.

— Ты же знаешь, я не могу рассказывать о деле, которое еще не закончено. Он осекся. — Если только ты не хочешь сообщить что-то новое.

— Может, да, а может, и нет. Тебе решать. Но тут замешаны личные мотивы.

Он заколебался.

— Если это о… Ты же знаешь, в делах чувства роли не играют. Я тут собирался заскочить в лабораторию и посмотреть, что там выжали из… наших находок.

— Ой, Боб, это подождет. Давай встретимся. Я закажу обед, если, конечно, твои начальники не посчитают это за взятку. „Дон Педро“. Чили, чтобы Люциферу стало жарко. И чуточку „Два креста“, чтоб подбавить святости.

— Э-э, спасибо. Я не сторонник плотного обеда, но… Ну, ладно, прилетай. Будем тут одни. Мой сосед по комнате уже отправился по делам. — Он заметил мою жену. — Привет, Джинни.

В голосе прозвучала нотка симпатии. А может, опасения?

Пока я летел, то приводил в порядок мысли и чувства, особенно совесть. Однажды мы уже обошли Боба, его агентство и все правительство Соединенных Штатов, когда отправились на поиски нашей Валерии-Виктрикс. И лишь счастливое возвращение спасло нас от репрессий: победителей, как известно, не судят. Но как мы рисковали! Ни я, ни Джинни не верили до конца, что неподготовленные, неорганизованные самоучки могут победить в битве со злом, словно дурацкие герои комиксов, разряженные в клоунские костюмы. Наши самовольные действия граничили с судом Линча. И все-таки я не собирался рассказывать Бобу о Балавадиве и аль-Банни, хотя эти сведения могли и пригодиться следствию. Бывают времена, когда человеку приходится самому принимать решения, верные или ошибочные, или свалить все на других и перестать называться свободным существом. Таким, как Джордж Вашингтон или Махатма Ганди.

Комната, где остановился Сверкающий Нож, была самой обычной и невыразительной. А сам он, сгрузивший одежду в шкаф, смотрелся здесь так же непривычно, как трубка мира на туалетном столике.

— Присаживайся, — сказал он, как только мы пожали друг другу руки. Я сел на стул. А Боб растянулся на одной из узких коек. Он пожирал меня черными глазищами, но не так, как Ромео Джульетту. — Ты хотел что-то рассказать?

— В основном спросить, — ответил я.

— Ты уже поморочил мне голову по телефону. Дело серьезное, и чем больше мы этим занимаемся, тем неприглядней оно становится. Так что не трать попусту свое и мое время, Стив.

— Хорошо, — холодно, в тон ему, согласился я. — Что вы имеете против Уилла Грейлока?

— Я уже сказал, — безо всякого выражения ответил Боб, — что не могу распространяться на эту тему. По разным причинам, одна из которых — говорить об этом еще рано. Необязательно все, кого расспрашивали, находятся под подозрением. Он может быть, например, свидетелем, сам того не осознавая. Раз пришел, то что ты хотел мне сказать?

— Что мы с женой знаем Уилла! Он брат Джинни и заботился о ней с самого детства, когда они осиротели. Боб, ты же нас знаешь. Неужели мы стали бы прикрывать преступника, который едва не погубил нас и угробил два года работы? Я не хочу, чтобы между нами было какое-то непонимание. Я говорю тебе, и дело не в родственных чувствах: Уилл Грейлок не мог совершить это преступление!

Поскольку Сверкающий Нож молчал, я добавил:

— Для начала; он никакой не колдун. Здесь живет недавно и даже не особо интересовался индейцами и их культурой. Когда же он успел бы познакомиться с Койотом?

— А никто этого не утверждает, — ответил Сверкающий Нож. — Раз уж на то пошло, так никто не обвиняет Койота и других местных Созданий, что за провалом стояли именно они. Может, стояли, а может, и нет. Мы знаем — „мы“ включает и вас с Джинни, — что здесь замешаны азиатские Создания. Им помогал человек, бывавший в Твердыне. Уилл Грейлок ведет себя странновато, не находишь? Мы насторожились и начали проверять, насколько далеко заходит эта странность.

Боб помолчал, потом начал веско ронять слова:

— Не буду особо трепаться, потому что ты знаешь об этом больше моего, и я был бы рад, если бы ты поделился со мной. Но ведь Уилл довольно долго поддерживал связь с китайскими друзьями, коллегами и корреспондентами. Он несколько раз бывал в Китае и провел там немало времени. Он говорит по-китайски и хорошо подкован по истории, литературе и антропологии. А может, и демонологии?

Сверкающий Нож закончил разгромную речь более спокойным тоном:

— Я пересказываю тебе очевидные факты. Что ты можешь мне ответить?

— Да, он немного не в себе, и никто не может понять, что с ним такое. Но ведь он соглашается на всевозможные тесты, проверки и консультации. Ты считаешь, что больной человек попрется ночью в пустыню? Или что тихий, респектабельный ученый возьмется за какое-то кошмарное преступление? Для чего бы он понадобился преступникам, а? Великий боже, да в Твердыне полным-полно людей со связями с Китаем! Какие-то китайские журналисты, дипломаты и разные шишки сидели там целыми днями. Почему вы не следите за ними и их гидами?