Новая жизнь 2 - Виталий Хонихоев

— А и ладно. — машу я рукой в жесте «умерла, так умерла»: — пусть их. Сделаем обряд инициации завтра. Только надо будет подготовиться как следует…

— Веревки нужны будут? — деловито спрашивает Шизука и я киваю. Веревки пригодятся, штука в хозяйстве нужная.

— Свечи у нас есть — говорит Наоми: — ножи тоже. Курицу живую я принесу…

— Что?! Зачем нам курица?!

— Ээ… в жертву принести? Кровью намазаться? — неуверенно предполагает Наоми.

— Или тут козел нужен? Где мы живого козла достанем? — задается вопросом Томоко.

— Где ты курицу достанешь, вот в чем вопрос — говорю я и мотаю головой, пытаясь выкинуть из нее картинки с принесением курицы в жертву в центре пентаграммы с обнаженными девушками по углам, которые хором шепчут «Шаб Ниггурат!». Ясно, что наши представления об обряде инициации разнятся. По крайней мере у меня и Наоми с Томоко.

— Я пластиковые мешки куплю — сообщает Шизука, встречается со мной взглядом и поясняет: — для трупов.

Исследования показали, что люди — странные существа. Нет, серьезно. Вдумайтесь, они ценят приобретенное тем больше, чем дороже это им обошлось. Самый простой пример — это медали и кубки. У нас в школе целая витрина есть с этими кубками из позолоченного алюминия с выгравированными табличками «за такое-то место в таком-то соревновании» и цена всему этому хламу — две иены за все оптом. Каждый может взять да сходить в спортивный магазин, где таких вот кубков да медалек накупить и относиться к ним соответственно. Однако тот же кусочек металла, но полученный в результате борьбы за первое место, за который пролито немало крови, пота и слез, во имя достижения которого ты испытывал боль и усталость, отчаяние и неверие в себя — этот кусочек позолоченного металла с выгравированной цифрой «один» будет для тебя бесценным.

Но только в том случае, если он достался в результате неких жертв с твоей стороны. Даже полученный в результате честного соревнования, однако же не в результате жертв и усилий, а … допустим — везения (соперник не явился, дисквалификация другой стороны, удачный жребий и.т.д.) — приз уже не будет таким ценным. Тем более, если вам подсуживали или все было куплено и все вам поддавались. Нет, это так не работает. Только настоящий пот и настоящая кровь дают призу такую ценность.

Это же верно и в отношении обряда инициации. Что такое обряд инициации? Это способ научить индивида ценить то, что он приобретает в результате. Только после такого обряда остальные члены группы начинают относиться к новичку как к равному. Практически любые социальные группы имеют свои ритуалы для инициации, но если для загородного клуба домохозяек порой достаточно лишь жить в определенном районе и пройти собеседование с активом клуба, то для элитных подразделений это полоса препятствий под ураганным пулеметным огнем, при этом в ленте пулемета каждый десятый патрон — боевой. Это рукопашная схватка после бега в полном боевом на пятнадцать километров, схватка не один на один, даже и не схватка а фактически избиение инструкторами и тут задача не выиграть этот бой, выиграть тут нереально. Задача — еще держаться на ногах, когда это закончится. Держаться на ногах или хотя бы встать на ноги после. Не сдаться. После прохождения такой процедуры, задача которой буквально «устроить ад» новичкам — люди будут ценить то, что они приобрели. А приобрели они причастность к группе. Малиновый берет или татуировка на плече, удостоверение о членстве или секретное рукопожатие — всего лишь отражение этого статуса.

Передо мной же сейчас стоит интересная задача, подав свои заявки на вступление в клуб троица черно-белых поставила меня в крайне неудобное положение. Отказать им на основании «рылом не вышли» нельзя, это вызовет конфронтацию вплоть до прямого конфликта. Открытая война между клубом Экзорцистов и этими тремя — это то, чего я бы хотел избежать всеми силами. Потому что такая вот война потребует от меня и от всех нас слишком много усилий и ресурсов.

Однако и принять их в таком виде, в котором они есть — я тоже не могу. Это убьет клуб, уничтожит едва зародившиеся доверительные отношения между девушками, которые уже вступили в него. Не пройдет и пяти минут, как черно-белые закинут ноги на стол и будут вести себя так, словно они тут хозяева, а нам придется искать себе место для встреч, чтобы поговорить в безопасности. Нет, так тоже не пойдет.

Следовательно, выход тут один — сделать так, чтобы либо условия приема в клуб были такие жесткие, чтобы троица отказалась от такой мысли… а в случае, если план «А» (как и все планы с такой литерой) не пройдет, то — изменить сознание и отношение троицы как к самому клубу, так и к его членам. Так что план «Б» у меня — за короткий промежуток времени обратить в свою веру и сделать верными последователями культа девушек из актива класса. При этом сделать это по мере возможности без травм и непоправимого морального вреда, а также так, чтобы отказавшиеся от участия или выбывшие на любом этапе прохождения испытаний — не затаили зла и приняли бы условия как справедливые. Как можно сделать испытание сложным для девушек-старшеклассниц? Есть варианты с физической усталостью, недаром тех, кто хочет пройти посвящение в шаманы гоняют до потери сознания, а вернее — до входа в состояние транса. Устроить кросс для наших черно-белых? Полоса препятствия, горная подготовка, рукопашный бой в конце? К сожалению — не получится, велик риск травм, да и долго это будет. Есть другие способы.

Сам по себе обряд инициации просто обязан быть жестким, даже жестоким с тем, чтобы у новичков в дальнейшем возникло устойчивое чувство невероятной ценности этой принадлежности в группе, чтобы все, что они получают в этой группе, было бы для них откровением. Однако же и перегнуть палку, чтобы не дай бог кто-то травмировался во время процесса — недопустимо. Значит …

— Ты опять это делаешь! — заявляет мне Томоко: — ты опять в космос улетел! Признайся, ты о чем-то непристойном думаешь?

— Угу — киваю я. Первая реакция была, конечно, отрицанием — вовсе я не думаю ничего непристойного, однако первая реакция почти всегда ошибочна. В конце концов и непристойностям в голове у парня всегда место найдется.

— Ты даже не отрицаешь этого! — восхищается Томоко.

— А чего отрицать очевидное? — пожимаю плечами я: — среднестатистический мужчина думает о сексе каждые пять минут. А я далеко не среднестатистический, так что даже чаще. Поэтому если видишь меня задумавшимся, можешь сразу же предположить, что я думаю о всяких непристойностях и прочих развратах. Иногда — о мотоциклах и котиках, но как правило о непристойностях.

— Круто! — говорит Томоко: — а меня научишь?

— Обязательно. Ладно, давай подытожим, что мы имеем… — мы с ней сидим в моей комнате у меня дома. Во-первых, мне с ней по пути, а во-вторых, всегда легче думается, если ты свои мысли можешь вслух проговорить и … и все. Вовсе тут нет ничего такого. Нет у меня цели залезть ей под юбку, пользуясь удобным случаем и отсутствием мамы и Хинаты. Ну… практически нет. Я старательно скашиваю глаза на ее коленки и думаю, что я там все уже видел, но поди ж ты… и пахнет она хорошо. Запах такой цветочной свежести у меня в комнате. Думаю о том, что в свою очередь, наверное, пахну не очень — по определению. Парень в пору полового созревания пахнет козлом… этот резкий запах пытаются назвать мускусом, но это козлиный запах, господа и дамы. И если при встрече в школе или на улице еще можно справится со своими феромонами путем гигиены и дезодорантов, то приглашая девушку к себе в комнату такой запах не скрыть. Хотя, с другой стороны — поздно я спохватился, была эта девушка уже у меня в комнате, была, на полу лежала голая, а я ее протирал…