Вечная жизнь: новый взгляд. За пределами религии, мистики и науки - Джон Шелби Спонг

Прошло более ста лет, прежде чем эти неукротимые мысли, продолжающие бурлить незаметно для глав религиозных институтов, снова вырвались на общественно-политическую арену. На этот раз им способствовали скорее христианские богословы и ученые, нежели священнослужители: первые больше не видели смысла в традиционных религиозных символах. Этих ученых стали называть «богословами смерти Бога». К их движению примкнули многие, но, на мой взгляд, наибольшее влияние на него оказали четверо: Томас Дж. Дж. Альтицер из Университета Эмори, Уильям Гамильтон из семинарии Колгейт Рочестер, Габриэль Ваханян из Сиракузского университета и Пол Ван Бурен из университета Темпл. 6 апреля 1966 года журнал Time упомянул об этом движении на обложке, озаглавив статью «Умер ли Бог?» Этот дебют радикальной теологии в массовой культуре вызвал дебаты, к которым оказались не готовы и публика, и христианская Церковь. Результаты получились незначительными, движение зачахло под действием стереотипов, избегающих острых вопросов, которые поднимали эти теологи. Реакция на них вылилась в популярную наклейку на бампер:

В том же десятилетии два англиканских епископа, призывавших оставить позади уже развенчанное традиционное религиозное мышление, пророчески возвысили голоса в христианской Церкви – один в Англии, другой в Америке. В 1963 г. Джон Артур Томас Робинсон, англиканский епископ Вулиджа в епископате Саутуорк (Лондон южнее Темзы), издал книгу «Быть честным перед Богом» (Honest to God), которая вызвала волну возмущения, прокатившуюся по всему христианскому миру. Ее автор взял труды трех предшествующих христианских ученых, известных и уважаемых в стенах ведущих богословских учебных заведений мира, и сделал их размышления доступными широкому кругу читателей, таким образом выйдя за рамки конфессиональных семинарий. Этими тремя учеными были Рудольф Бультман, вероятно, самый выдающийся специалист по Новому Завету того поколения; Пауль Тиллих, пожалуй, самый известный теолог XX в. с наиболее читаемыми и популярными трудами; и Дитрих Бонхёффер, немецкий лютеранский пастор, участник антинацистского подпольного движения сопротивления, повешенный в концлагере Флоссенбюрг по приговору гитлеровского правительства в апреле 1945 года, перед самым завершением войны в Европе. Бультман называл Священное Писание «мифологией», которую пора «демифологизировать», поскольку его посыл сложился в условиях Древнего мира и таким образом отразил его предпосылки, которых больше не существует. Тиллих считал, что Бога уже нельзя воспринимать посредством аналогии с человеком, и разработал трансперсональную теологию, в которой Бог выступает как «основа всего сущего». Бонхёффер призывал к развитию «нерелигиозного христианства». В одном письме из тюрьмы, адресованном другу Эберхарду Бетге, Бонхёффер утверждал, что как христианство в I веке не могло содержаться в рамках иудаизма, так и современному христианству тесно в рамках религии. Книга «Быть честным перед Богом» была распродана в большем количестве экземпляров, чем любое другое религиозное издание со времен «Путешествия пилигрима» Джона Баньяна, и вызвала бурные споры, которые английская пресса раздувала усердно, но без особого понимания сути. Широкие массы распознали в словах Робинсона выражение того, что они давно чувствовали, но не знали, как высказать. Однако религиозный истеблишмент перешел в режим «ликвидации последствий». Архиепископ Кентерберийский Майкл Рэмси осудил Робинсона[57], и для последнего закончились обе карьеры – как епископа, так и ученого. Сперва англиканская церковь вынудила Робинсона стать помощником епископа, но больше так и не дала ему собственного епископата, поэтому он наконец вышел в отставку и вернулся к преподавательской деятельности, которой занимался в Кембридже до назначения на пост епископа. Затем выяснилось, что в Кембридже все еще действует длинная рука культурного страха и негативизма. На прежнем посту преподавателя университета Робинсона так и не восстановили; свою карьеру он закончил в должности декана Тринити-колледжа – этот сравнительно невысокий пост обычно занимают перспективные, но недавно рукоположенные молодые священники. Разочарованный Робинсон умер в 1983 году. Однако фактом остается то, что он открыл двери в будущее, причем именно по тем вопросам, которые я стараюсь осветить в этой книге. Это не случайное совпадение: Робинсон – мой наставник, друг и образец для подражания.

Вторым из упомянутых был епископ американской епископальной церкви в Калифорнии Джеймс Альберт Пайк, вступивший в те же дебаты посредством публикации двух книг – «Пора христианской откровенности» (A Time for Christian Candor, 1964) и «Если это ересь» (If This Be Heresy, 1967)[58], – которые вызвали яростные споры в христианских кругах Америки. Пайка постигла практически та же участь, что и Робинсона. Коллеги-епископы пригрозили привлечь его к суду за ересь и вынудили подать в отставку. Так он и сделал, и после научной работы и экспериментов со спиритическими сеансами, а также установления контакта с покойными посредством медиума он постепенно сошел со сцены и впал в безвестность. В 1969 году он умер в Израильской пустыне.

Даже после этого мир все еще не был готов услышать, что образ Бога, на который мы, люди, так долго уповали в своем стремлении к защищенности, уже утратил всякое правдоподобие. Однако споры на эту тему вышли за церковные рамки, и хотя на протяжении жизни нескольких поколений они то разгорались вновь, то почти совсем затухали, они так и не исчезли полностью – до тех пор, пока их наконец не начали вести в открытую. Таким курсом следует каждый новый и радикальный сдвиг в сознании. Те, кто начинает улавливать смысл этого сдвига, пугаются настолько, что отступают, делая выбор в пользу устаревшей и уже почившей версии мышления, свойственной прошлому. Но этот способ не помогает. Пластической операцией труп не оживить. Другие, более дальновидные, решают поставить крест на конечных вопросах и разговорах о Боге и довольствуются тем, что стараются жить как можно лучше, максимально пользуясь всеми благами, какие только предлагает жизнь сейчас. А кое-кому удается заглянуть еще дальше: именно они начинают строить новую парадигму и двигаться в том направлении, в котором эта парадигма их ведет. Именно к такому пути в неведомое нам предстоит готовиться сейчас.

Первый шаг – отказаться от вчерашней религиозной парадигмы и дать ей умереть. Ее кончина будет отнюдь не тихой и легкой, но она свершится. Этот окоченевший труп до сих пор напоминает о себе. Вот к чему доставило меня путешествие всей моей жизни. Именно сюда вел или продолжает вести путь, по которому следует все человечество. Никто из нас уже не может вновь сделать живой вчерашнюю точку зрения. У меня нет никакого желания заниматься этим, и я чувствую, что во всем мире заметно поубавилось желания реанимировать уже остывающее тело религиозного мировоззрения и усилилось стремление позволить его достойной кончине завершиться. Остается лишь один вопрос: куда же нам теперь?