Огонь Ареса - Майкл Форд

«Огонь Ареса! Должно быть, он говорит о нем».

— Не дай ему втянуть себя в беду, — прошептал Орфей, коснувшись руки Лисандра. Тот скинул руку друга.

Все уставились на Лисандра и Демаратоса. «Амулет у него. Может, он и сейчас при нем», — Лисандр подошел к Демаратосу.

— И что это за тайное оружие? — спросил он, выдерживая взгляд Демаратоса. Его недруг скрестил руки на груди и многозначительно улыбнулся.

— Что за вопрос? Конечно, это сердце спартанского воина.

Демаратос вышел из казармы.

— И душа змеи, — пробормотал Орфей. Лисандр повернулся к другу. Рядом с ним стоял Леонид.

— Спасибо, — произнес Лисандр. Он поднял руку и дружески похлопал Леонида по плечу. Все было понятно без слов.

— Следует продолжать тренировки, если мы хотим побить этого громилу. Я обещал устроить ему на соревнованиях веселую жизнь, — робко пошутил Леонид.

Когда они втроем шли через двор, Лисандр услышал, как его зовут по имени. Это был Диокл. Стоя у своего помещения, он жестом подзывал его. Лисандр бросился к наставнику.

— Лисандр, речь идет о твоей матери…

Лисандру вдруг стало холодно.

— С ней все в порядке?

— Нет. Можешь пропустить остальные уроки и проведать ее. Возвращайся до заката.

Лисандр бежал изо всех сил, пока не достиг дальней окраины Акмилов. Охваченный страхом, он не чувствовал усталости.

Сарпедон все еще был на севере, и дом казался пустым. Ступая по мозаичной плитке, юноша неожиданно встретил Страбо.

Обычно на время войны слуге полагалось сопровождать своего хозяина. Но Лисандр вспомнил, что Страбо периэк. Тот нес стопку белья.

— Добрый день, господин Лисандр, — сказал Страбо.

— Меня вызвали к матери.

— Она в своей комнате. За ней ухаживает Кассандра.

Лисандр торопился и не знал, чего ожидать. У занавеса, закрывавшего вход в комнату, его что-то остановило. В комнате Атеназии кто-то был. Юноша пальцем отвел занавес и заглянул внутрь.

Держа в руке влажную ткань, над больной склонилась Кассандра. На ней была простая кремовая туника, перехваченная черным поясом. Волосы падали на лицо.

У Лисандра упало сердце: мать неподвижно лежала на кровати, на ее бледной коже выступили красные пятна. Девушка прикладывала влажную ткань к ее лбу.

Лисандр видел, что губы Кассандры шевелятся, но он не слышал успокаивающих слов, которые та произносила. Неужели это та самая девчонка, которая еще несколько дней назад презрительно называла его илотом? Он вошел.

Кассандра подняла голову. Не говоря ни слова, она передала ему ткань и вышла. В комнате пахло цитрусом. Наверно, такой запах был у лекарств, которые давали Атеназии.

Чувствовался еще один незнакомый Лисандру запах, который источали куски желтой смолы, дымившиеся на низком столике. Слезы благодарности хлынули из глаз юноши, и его сердце сжалось от невыносимой боли, когда он представил, что мать могла бы продолжать болеть в их прежней жалкой лачуге.

Лисандр подошел к кровати и взял руку матери в свои. Сухая тонкая кожа перетягивала костяшки пальцев. Глядя на мать, Лисандр подумал, что одна ее половина уже оставила этот мир. Дух постепенно покидал ее тело.

Лисандр поцеловал тыльную сторону руки Атеназии. От прикосновения его губ ее веки чуть раскрылись, и мать улыбнулась. Лисандр в этом мгновении узнал прежнюю мать, какой она была, когда болезнь ее не настигла. По его щеке покатилась слеза и упала на складки одеяла.

— Почему ты плачешь, мой мальчик? — хрипло спросила Атеназия.

— Мне трудно смотреть на тебя в таком состоянии, — ответил он.

— Купаюсь в спартанской роскоши? — спросила она, улыбаясь.

Лисандр едва улыбнулся сквозь слезы.

— Тебе больно? — спросил он.

— Нет, Лисандр. Я почти ничего не чувствую. Кассандра очень добра ко мне. Она необычная девушка.

Лисандр кивнул и, подавив слезы, приложил ткань ко лбу матери.

— Слушай меня внимательно, сын. Я прожила трудную жизнь, но ее нельзя считать несчастливой. Твой отец, Торакис, был чудесным, храбрым и нежным мужчиной. Теперь я вижу, что ты станешь таким же — настоящим спартанским воином.

Сухожилия под кожей шеи Атеназии напряглись, ее тело потряс приступ глухого кашля. Матери не хватало сил справиться с ним. Лисандр поддержал ее за худые плечи. Она тяжело вздохнула.

— Найди Огонь Ареса. Тогда я буду гордиться…

— Прошу тебя, мама, подожди… не оставляй меня…

— Я тебя никогда не оставлю…

Глаза Атеназии закрылись. Мать Лисандра умерла.

Когда юноша вышел из комнаты, у него иссякли слезы. Прощаясь с матерью, он гладил ее лицо, пока оно не остыло. Лисандр раньше никогда не видел, как умирает человек. Мать медленно угасала, будто свеча.

Глаза ослепил яркий дневной свет, Лисандр с изумлением увидел яркие цветы сада Сарпедона. Казалось, что им здесь не место.

Его отвлекли тихие шаги позади.

«Только пусть это будет не Страбо!»

Это была Кассандра. Она убрала волосы с лица и скрепила их на затылке длинной заколкой из слоновой кости.

— Она?..

Лисандр кивнул, пытаясь удержать новый поток слез.

— Атеназия была смелой женщиной, она очень любила тебя, — произнесла девушка.

При упоминании имени матери у Лисандра точно открылась рана, и его невольно охватил гнев.

— Тебе-то до этого какое дело? Она была такой же рабыней, как и я…

Лицо Кассандры залилось краской, она опустила глаза. Юноша тут же пожалел о своих словах.

— Извини. Я… — замолчал он, почувствовав прикосновение руки девушки к своему плечу.

— Я тогда неправильно о тебе подумала… — тихо сказала она. — Нас, спартанцев, учат, что мы лучше илотов. Должно пройти много времени, пока все станут думать иначе. Я не оправдываюсь, но… видишь, когда я узнала твою маму получше, то поняла, что не права. Я понимаю, ты не можешь простить всю Спарту за то, что это государство поработило твой народ, но, быть может, ты сможешь простить меня?

Лисандра тронули ее слова.

— Спасибо, — ответил он. — Друзья?

— Да, друзья, — улыбнулась девушка. — Сегодня вечером мы ожидаем возвращения Сарпедона. Он позаботится о похоронах твоей матери. Тебе пора в казарму. Я слышала, что Диокл очень строг.

Имя наставника насторожило Лисандра.

— Но кто тебе рассказывал об этом? — спросил он.