Я не хотела убивать - Борис Седов

Потрудившимся на славу казахам Стилет отдал причитавшуюся Чое за исполнение заказа на Яшко сумму - семьдесят тысяч долларов. Эти деньги были не только вознаграждением за помощь в столь нестандартном деле, но и неким гарантом молчания его узкоглазых исполнителей.

Этим же вечером в питерских теленовостях вновь заговорили о китайском следе в деле об убийстве нефтяного магната. А уже ночные новости на все лады обсасывали подробности погрома, который учинили пацаны Стилета в ресторане «Кавказ».

- Грамотно сработано, Кувалда, - произнес законник, досмотрев до конца выпуск ночных новостей. - Спасибо. Порадовал старика.

Весть о последних событиях из жизни мордовской женской зоны дошла и до Питера. «Вот тебе и раз, вот так Маркиза», - присвистнула баба Галя. - «Кто бы мог подумать, что из этой девчонки сможет получиться такое. Представляю удивление брата, когда он узнает об этом», - продолжала она свои раздумья, несясь в перламутрово-сером «ауди» по трассе в направлении Сестрорецка.

Стилета она застала грустным. Молча проводив ее в свои апартаменты и усадив в дорогое старинное кресло, он велел Кувалде распорядиться насчет обеда в честь приезда сестры. Сам же, сев напротив нее и закурив свою любимую гаванскую сигару, заговорил:

- Вчера мы попрощались с Чоей, сестра.

- Как? - баба Галя не знала о случившемся, но, сопоставив события последних дней, сразу же поняла, о чем идет речь. - Жаль. Это большая потеря для всех нас. Для нашего дела. Хороша была кореянка, что тут сказать.

Стилет пододвинул к себе бар, сделанный в виде большущего глобуса на колесиках, и предложил сестре помянуть кореянку. Откинув в сторону верхнюю половинку этого забавного хранилища для спиртных напитков, он плеснул в рюмки прозрачно-зеленой жидкости из графинчика, покоившегося внутри южного полушария, и продолжил:

- Она, не побоюсь этого слова, сумела выполнить невыполнимую задачу. И вот теперь мы можем быть спокойны, если вообще в нашем деле можно быть спокойным, и за собственные шкуры, и за общак, и за сохранение пошатнувшихся в последнее время воровских традиций.

С этими словами вор опустошил содержимое своей рюмки и, взяв из пепельницы дымящуюся сигару, затянулся. Баба Галя, последовав примеру брата, также залпом избавила рюмку от налитого в нее семидесятипятиградусного абсента. Потом, вспомнив, зачем она приехала, начала рассказывать:

- Артем, помнишь, я тебя просила маляву в мордву на женскую зону переправить?

- Разумеется, - ответил Стилет.

- Так вот, братец, вчера я узнала, что на этой зоне был бунт и что зачинщицей его явилась наша рекомендованная. Маркиза то бишь. И что самое главное - теперь она там в непререкаемом авторитете. Поговаривают, что ей даже удалось завалить Таню Кончатову по кличке Танк. А я-то эту Тортиллу лично знала. И могу тебе со всей ответственностью заявить, Артемка, что замахнуться на Танка себе еще никто не позволял. Она из тех людей, про которых говорят: не тронь говно, и сам не захлебнешься.

- М-да, - удивленно вымолвил Стилет. - Не проста, как я погляжу, эта твоя Маркиза. Здесь Тофика, правда, туда ему и дорога, мочканула. Там - Танка. Она, случаем, не на комитетчиков работает?

- Да типун тебе на язык и два на жопу. Какие комитетчики! Она еще совсем девочка. Девятнадцать лет. Окстись, Артем, - обидевшись, завелась баба Галя.

- Ну ладно, ладно тебе. Остынь, - попытался успокоить сестру законник.

- У тебя, видимо, из-за всех этих передряг последнего времени совсем крышу снесло. Везде тебе мальчики в строгих костюмах мерещатся.

- Да, сестра, есть такое дело. Тяжелые времена наступили. Да вот еще и Чою потерял. Она ведь лучшая была. - Глаза Стилета снова погрустнели.

- А я тебе на что намекаю? Может, нам Маркизу к делу приобщить? Ей все равно теперь дорожка одна. Вряд ли после такого послужного списка она выйдет, что называется, на путь исправления. Да и потом, та же Чоя многому ее обучила. Подумай, Артемка. Я на полном серьезе.

Стилет снова затянулся ароматной сигарой. «А что?!» - подумал он. - «За последние три дня я уже дважды слышу об этой Маркизе. Причем не от кого-нибудь, а от таких авторитетных баб, как моя сестра и Рысь. А они-то женщины умные и хитрые. Людей насквозь видят. Да и потом, мне же надо как-то решать проблему замены. Мало ли еще будет у меня таких дел, где на роль киллера подойдет только женщина».

- Что ж, Галь, я подумаю. В любом случае, спасибо за информацию и за заботу. А теперь пойдем отобедаем, чем Бог послал.

С этими словами Стилет встал, затушил сигару в огромной хрустальной пепельнице и, подав сестре руку, предложил ей переместиться в столовую залу на первый этаж его недосягаемой для простых смертных крепости.

ПОД ЮЖНЫМ СОЛНЦЕМ, КАК ПОД ГРУДЬЮ У МАДАМ

Новенький блестящий самолет стремительно набирал скорость и уже через секунду оторвался от земли, на ходу пряча черные шасси в свое серебрянное брюхо.

Самошин сидел в самолете и нервно теребил бумажку с инструкцией об использовании спасательных жилетов и способах выхода из авиалайнера в случае аварийных ситуаций. Бумажка эта в течение пятнадцати минут, пока самолет выруливал на взлетную полосу, намокла в его потных пальцах и превратилась в комочек.

Признаться сидящей рядом Полине, что он жутко боится летать, Владимир не мог. В последний раз он летал на самолете еще ребенком, и неприятные воспоминания об этом навсегда остались в его памяти. Страх перед высотой и, вдобавок, вспомнившиеся некстати сводки новостей по телевизору о крушениях самолетов заставили его в момент взлета крепко зажмурить глаза и вжаться в кресло. Самошин представлял уже свое исковерканное обугленное тело на белом кафеле морга и родителей, мечущихся от одного холодного неопознанного трупа к другому. Когда через минуту он открыл глаза, далеко внизу уже проплывала зеленая бескрайняя равнина, испещренная темными пятнами озер и блестящими ниточками рек. Полина смотрела на него с недоумением:

- С вами все в порядке, Володя? У вас было такое лицо… Я испугалась, что вам стало плохо.

- Все в порядке, Полина Петровна. Но мне нужно выйти.

От волнения Самошин еле дошел до туалета. Уткнувшись в унитаз, он избавился от завтрака. «Останови самолет - я слезу» вспомнились ему слова из песни питерской группы «АукцЫон», которую когда-то ставила Лика, принося кассету в его аспирантскую общагу.

Осмотрев в зеркале свое зеленовато-желтое лицо, он умылся, прополоскал рот и вернулся на свое место.

- С вами точно все в порядке? - не унималась спутница.

- Да-да… Просто я ненавижу самолеты.

Он откинулся в кресле, закрыл глаза и так, не говоря ни слова, просидел до конца полета.

- Компания «Аэрофлот» приветствует вас на борту нашего лайнера. Через пятнадцать минут мы совершим посадку в аэропорту города Адлер. Надеюсь, перелет был для вас приятным. Мы будем рады видеть вас вновь на борту нашего лайнера. А теперь убедительная просьба занять свои места и пристегнуть ремни безопасности. Счастливого пути!