Колдовство - Джо Беверли

Интересно, тот человек, что вошел в дом, действительно был сэр Артур? А кто же еще? Он не успел бы так быстро сдать дом другим жильцам. Что он подумает? Если повезет, быть может, решит, что это был обыкновенный грабитель, которого он спугнул. Не дай Бог ему даже заподозрить, что он чуть было не поймал недостойную графиню Саксонхерст, явившуюся искать свой камень желаний.

Обуреваемая тревогами, Мэг почти не заметила, как оказалась на площади Мальборо, где уже сновали разносчики и слуги.

Мэг неуверенно приблизилась к дому, надеясь, что в своем простом пальто с капюшоном ее примут за служанку, и направилась к ступенькам, ведущим в полуподвальное помещение. Она крепко сжимала в руке тяжелый ключ на потертой веревочной петельке.

Войти в дверь, подняться по лестнице и — в свою комнату. Она была уже близка к цели… Но нет! Мэг повернулась и, взлетев по ступенькам, бросилась назад: маленькая комната и впрямь оказалась столовой для младших слуг. За столом сидело пять человек, уплетающих яйца и колбаски.

Господи помилуй, что ей теперь делать? Сад позади дома! На ватных от страха ногах Мэг побежала вдоль конюшен, располагавшихся позади дома, в поисках той увитой плющом калитки, которая вела в графский сад. Снаружи различить ее было трудно, но Мэг высмотрела дверцу, которая показалась ей именно тем, что она искала, и толкнула ее. Хвала небесам, калитка открылась, издав лишь тихий скрип.

Однако и теперь, крадясь за кустами, Мэг не была вполне уверена, что попала туда, куда надо, пока не увидела хромого лакея, вышедшего из задней двери и зашагавшего по дорожке. Судя по всему, он направлялся в уборную.

Единственное, что ей теперь оставалось сделать, — это незамеченной прошмыгнуть в дом. Мэг дождалась, пока Кларенс — кажется, это был он — захромал обратно, на ходу застегивая бриджи, после чего, перебегая от дерева к дереву, от куста к кусту, начала пробираться к дому.

Какой-то слуга вышел из дома, чтобы выплеснуть на землю лохань воды. Мэг вовремя нырнула за широкий ствол последнего перед дверью дерева и оценила взглядом открытое пространство, отделяющее ее от входа, при этом у нее вырвалось несколько неподобающих даме слов. Здесь ей незамеченной перебежать не удастся.

Дорожка простиралась перед ней, словно луч света.

Никто, кроме графа, не имел права контролировать ее передвижения, решила Мэг. Если взбалмошная графиня Саксонхерст хочет прогуляться в саду в столь немыслимо ранний час утра, какое дело слугам? Мэг набрала полные легкие воздуха, расправила плечи и, выйдя из укрытия, направилась к двери. Открывая ее, она старалась казаться спокойной и была готова к любому замечанию, брошенному по ее адресу кем-нибудь из прислуги.

Но столкнулась лицом к лицу с мужем, у ног которого скалился пес.

— Доброе утро, Минерва, — сказал граф так, словно не было ничего естественнее, чем встретить ее здесь в этот час, однако в глазах его определенно застыл вопрос.

Мэг чувствовала, что щеки ее зарделись, но старалась держаться. Сцепив дрожащие руки, она сказала:

— Доброе утро, Саксонхерст. Зимний утренний воздух так бодрит, не правда ли?

Граф потянулся, зевнул, и Мэг только тут увидела, что на нем были всего лишь темные панталоны и белая рубашка с незастегнутыми манжетами, небрежно распахнутая на груди. Он же замерзнет! У обоих изо рта вырывался пар, но граф, казалось, совершенно не ощущал холода, словно здоровое животное.

Мэг судорожно втянула воздух. Если ей казалось, что она и прежде осознавала мощь его тела, то она ошибалась. Вот сейчас она ее по-настоящему осознала. При взгляде на эту выпуклую грудь можно было представить себе сильный торс, едва замаскированный легчайшим белым батистом; не требовалось большого воображения, чтобы увидеть бедра и икры под обтягивающей их тонкой шерстяной тканью. Она видела даже округлую выпуклость внизу живота.

Когда граф потягивался, внимание Мэг привлекли его изящные кисти и обнажившиеся сильные предплечья. Его шея. Его скулы. Его взъерошенные блестящие волосы. Его золотистые глаза, наблюдавшие за ней с холодным любопытством. Наблюдавшие за тем, как она наблюдает за ним.

Но, даже заметив это, Мэг не смогла отвести взгляд. Она чувствовала себя так, словно была пьяна и не владела собой.

Сколь поразительно это ни было, стоявший перед ней мужчина принадлежал ей! Мэг еще раз окинула его с ног до головы таким взглядом, о котором даже помыслить прежде не могла, если речь шла о мужчине. И разумеется, она никогда в жизни не подумала бы, что найдется мужчина, который будет желать, чтобы она так вот на него смотрела.

Ее мужчина. Мужчина, которым она может повелевать.

О, как она сожалела сейчас о своей лжи! Но в конце концов, это лишь отодвигает немного заветный час.

— Бодрит? — наконец произнес он с той интонацией, которая придавала пикантность даже самым невинным его словам. — Может быть. Вы всегда вскакиваете так рано, дорогая? — опросил он и с очевидным озорством добавил:

— Мне эта идея представляется восхитительной.

Мэг словно со стороны услышала собственный ответ:

— Я не знаю.

Он должен принимать ее за полную идиотку, но она действительно не знала, потому что отвечала на его невысказанный вопрос, каким-то образом касающийся брачной постели, а думать у Мэг уже не было сил. В голове был туман, все казалось каким-то отдаленным и нереальным. Даже он сам казался ненастоящим. Слишком красивым для реального мужчины. Слишком прекрасным для Мэг Джиллингем, идиотки, лгуньи и воровки.

— Я твердо решила все изменить, — невольно произнесла она вслух и, пытаясь придать логику этой вырвавшейся фразе, добавила:

— Эти утренние прогулки, знаете ли, милорд… Вместо того, чтобы нежиться в постели…

О, как же ей хотелось действительно оказаться сейчас в постели!

— Это замечательно. Если вы любите утренние прогулки, вам понравится в Хейвер-Холле, даже зимой. Брэк тоже обожает там гулять. Желаете ли вы продолжить общение с природой или готовы вернуться в дом и позавтракать?

Мэг сделала несколько шагов вперед, и только тут до нее дошло слово «позавтракать» — она не рассчитывала, что придется включиться в обычный распорядок дня. Она не могла!

Вероятно, Мэг пошатнулась, потому что граф поддержал ее.

— Вы неважно себя чувствуете?

Существовал только один способ отвертеться, и, удрученная собственной бесчестностью, Мэг прибегла к уже опробованной лжи:

— Просто сейчас у меня такие дни, знаете ли. Мне бы хотелось вернуться в постель.

Граф подхватил Мэг на руки и понес ее через кухню, мимо настороженных слуг, наверх, в ее комнату. Оказавшись прижатой к его горячей груди, обнимая его так, что руку ее от его плеча отделяли лишь тонкая ткань рубашки и ее перчатка, Мэг едва сдерживала слезы тоскливой безнадежности.