Дождь в пустыне - Элизабет Лоуэлл

— Конечно, — сказала она. — Тебе помочь?

— Нет. Я хочу удивить тебя.

Бет засмеялась и без возражений включила стоявший в комнате маленький телевизор.

Тем временем Холли вошла в ванную и закрыла за собой дверь.

Она заранее приняла душ и накрутила волосы на бигуди. Оставалось лишь надеть платье, сделать макияж и причесаться.

Холли торопливо извлекла из походного чехла свой любимый наряд — длинное черное платье простого и элегантного силуэта. Неглубокий вырез-щель открывал плечи, прилегающий лиф превосходно подчеркивал изящные изгибы тела. Спина была полностью открыта. Широкая юбка двигалась в такт движениям тела.

Край каждого из коротких рукавов был украшен перевернутой V-образной вставкой с замысловатым плетением необычайных по красоте золотых цепочек. Другая вставка, напоминавшая по форме алмаз, украшала лиф платья.

Согретые кожей цепочки шевелились и блестели в такт дыханию девушки. И хотя причудливое плетение скрывало тело, ажурное золотое кружево притягивало внимание мужчин, неизменно вызывая желание прикоснуться к тому, что было скрыто от посторонних глаз чувственно мерцавшим золотом. Холли быстро надела платье и, набросив Длинную — от подбородка до щиколоток — накидку, открыла косметичку. Улыбнувшись своему отражению, она принялась за работу.

Тщательно наложив тон, она припудрила лицо и немного выделила румянами скулы. Затем расчесала и придала форму бровям. Капелька ароматизированного масла придала им шелковистый блеск.

Тени сделали ярче ее золотистые глаза. Холли аккуратно подвела их карандашом под веком. Несколько умелых мазков тушью зрительно удлинили ресницы, сделали их гуще. А темно-розовый контур и блеск для губ подчеркнули чувственную линию рта.

Результат оказался ошеломляющим, но только не для Холли. Девушка давно привыкла к подобным метаморфозам. Это было ее второе лицо, маска, за которой она скрывала от внешнего мира свою ранимую душу.

Уверенными ловкими движениями Холли сняла бигуди и расчесала волосы. Они рассыпались по плечам, заблестали, заиграли, словно обрадовавшись долгожданной свободе.

Она подобрала их по бокам, закрепив золотыми заколками в виде перекрученных жгутов, которые как нельзя лучше подходили к ее наряду. Остальные волосы свободно струились вдоль оголенной спины, пока наконец не сливались у талии с черным шелком платья.

Холли надела золотистые босоножки на высоких каблуках, сняла накидку и придирчиво осмотрела себя в зеркале.

Холод ледяными тисками сковал душу.

Никогда еще ее перевоплощение не выглядело столь ошеломляющим. Разбуженная Линком чувственность оставила неизгладимый след: от разгоряченного тела исходила мягкая трепетная волна, глаза завораживали божественным блеском, губы припухли, изнывая в ожидании новых ласк.

Глядя в зеркало со смешанным чувством гордости и страха, Холли поняла, что никогда еще не была столь соблазнительной.

Открыв дверь, она вошла в комнату. Бет, стоя перед телевизором, сосредоточенно смотрела на экран.

Холли услышала рекламу прежде, чем увидела изображение: «…создано для окутанного изысканным ароматом духов женского тела».

Ролик снимали в прошлом году. Холли рекламировала коллекцию изысканного дамского белья, которое до сих пор раскупалось очень хорошо.

— Бет?

— Я видела эту рекламу сотню раз, — по-прежнему глядя на экран, произнесла девочка. — Шаннон, по-моему, самая восхитительная женщина в мире.

— Спасибо.

Бет пораженно замерла, затем повернулась и посмотрела на Холли.

— Холли?.. — еле слышно пролепетала она.

— Та же самая, — радостно констатировала девушка.

* * *

Бет смотрела на нее во все глаза, пытаясь прийти в себя.

— Вернее, почти та же самая, — невозмутимо продолжала Холли. — Наряды от Ройса способны творить чудеса, а это платье Роджер сделал специально для меня.

— Я… я… — Бет перевела дыхание, не в силах справиться с охватившим ее волнением. — Не верю своим глазам. Почему ты не сказала нам?

— Ну как же, вспомни получше, я говорила, что я — топ-модель.

Бет лишь молча качала головой.

— Ну а что, по-твоему, я должна была сказать? — невозмутимо произнесла Холли. — Привет, я Шаннон — всемирно известная фотомодель. По-моему, неприлично кичиться своей известностью.

Бет заморгала глазами, не зная, как реагировать. Потом вдруг рассмеялась.

— Посмотрим, что теперь запоет Син, когда увидит тебя! — справившись наконец с приступом смешливости, сказала она.

— Мне кажется, у нас есть реальная возможность, — ответила Холли. — Для этого я и попросила тебя остаться.

— А уж когда Линк увидит… — девочка осеклась, поняв, что ее брат вряд ли придет в восторг.

Скорее наоборот, будет в ярости. — Боже, — пробормотала она. — Он закатит грандиозный скандал.

— Ты права. Это вторая причина, по которой я попросила тебя дождаться меня. Надеюсь, он не станет убивать меня на глазах у своей малолетней сестры.

Бет не разделяла ее уверенности. Холли глубоко вздохнула, протягивая девочке руку.

— Идем, дело прежде всего, — сказала она.

— Какое дело? — поинтересовалась Бет.

— Хочу посмотреть, как у Син отвалится челюсть.

Когда Холли и Бет спустились вниз, было уже темно. Время от времени в просветах между стремительно несущимися по небу облаками проглядывала бледная луна.

Ночной воздух был напоен звуками старинного вальса. Музыка лилась неторопливо и свободно. Многочисленные гирлянды с крошечными лампочками тянулись среди деревьев и вдоль изгороди, освещая гостям путь к танцевальному павильону, тоже украшенному огнями, привлекающему к себе все новые и новые нарядно одетые и смеющиеся парочки.

Некоторые гости, успевшие побывать на аукционе и барбекю, отправились по домам, расположенным по соседству, переодеться к предстоящему торжеству. Другие привезли вечерние туалеты с собой и переоделись в одной из шести комнат в доме Маккензи, предназначенных для гостей. Остальные ограничились лишь аукционом. Они с царственным видом ходили среди чистокровных арабских скакунов, искренне восхищаясь их горделивой осанкой.

В воздухе витал сказочный аромат восточной ночи. Прогуливались элегантные дамы, одетые в шелка. Переливались бриллианты. Резвились лоснящиеся, украшенные султанами арабские скакуны. Холли казалось, что она очутилась в волшебной стране, окутанной роскошью и богатством.

Насладившись необычайным преображением ранчо, Холли устремила взор на площадку, где проводился аукцион. Платформа напоминала затемненную театральную сцену, посреди которой в круге света стоял великолепный жеребец темной масти. Животное поражало воображение неимоверной грацией. Его держали на тонкой плетеной шелковой уздечке. При каждом движении жеребца замысловатые шелковые султаны на уздечке покачивались и переливались в лучах света.