Мужские сны - Людмила Толмачева

Едва дождавшись рассвета, Татьяна переоделась в свой сарафан, висевший тут же на гвоздике, и вылезла в окно. Сначала она ничего не чувствовала, шла быстро и легко, но вскоре начала задыхаться и кашлять. Надо было что-то предпринимать. Она вспомнила, что дома есть лекарство от кашля. Татьяна решила пойти сначала на Береговую. Каждые пятьдесят метров она останавливалась и отдыхала. Кашель душил ее, к тому же поднялась температура, кружилась голова, мучила жажда. Татьяна не помнила, как оказалась на Береговой, возле своего дома. Она вошла в калитку, доплелась до крыльца и упала без сознания на ступеньки.

За окном виднелся старый, кряжистый тополь. Его темная листва поблескивала на солнце и лениво шевелилась от слабого ветра. Этот тополь был ей знаком. Он рос на самом обрыве, и поэтому часть корней со стороны реки оголилась. Татьяна перевела взгляд на стену комнаты и увидела двойной портрет деда с бабушкой под стеклом в старой деревянной рамке. Почему раньше она не обращала на него внимания? Какие они здесь молодые и красивые! Конечно, приваловский фотограф подкрасил, подретушировал лица, но черты, их фамильные кармашевские черты остались неизменными.

Как она оказалась в этой кровати? Татьяна вспомнила, как шла по улицам села, как вошла в калитку родного дома, но дальше все обрывалось. До нее донеслись громкие голоса. Во дворе кто-то кричал. Она откинула одеяло. На ней был все тот же сарафан, который она надела в больнице. Вдруг она вспомнила о синем конверте. В висок ударила кровь, сердце зачастило. Татьяна закашлялась, держась за спинку кровати. Когда кашель прошел, она пошла на кухню, где стоял умывальник, умылась, почерпнула из ведра воды, напилась. И вновь во дворе кто-то закричал. Это был женский голос, высокий, с визгливыми модуляциями. Татьяна вышла в сени, остановилась, замерла в неловкой позе.

– Как ты смел забрать девочку без моего разрешения?! – кричала женщина, срываясь на рыдания. – Я бы никогда не позволила увезти ее в эту дыру! Слышишь?! Да разве можно доверять ребенка юродивому? Ты же юродивый! Чокнутый! Для тебя ничего не существует, кроме твоего идиотского искусства! Как я прожила с тобой десять лет, ума не приложу! Разве это была жизнь? Нищее, беспросветное существование! А если и появлялись деньги, то все уходили на краски, холсты, книги и прочую дребедень. Если бы не моя мать, мы бы с голоду подохли! Что мне сейчас делать? Я с ума сойду, если с ней что-нибудь произойдет! Слышишь, ты? Это ты виноват во всем! И эта твоя мадам! И почему она не окоченела совсем в этой яме? Там ей и место!

– Елена! Прекрати! – раздался глухой, безжизненный голос Андрея.

– Ты еще и защищаешь ее? Да кто она такая, чтобы касаться моей дочери? Какое она право имела вообще подходить к ней? Если бы не эта ворона, Даша была бы сейчас со мной. Это она проворонила ее! У нее на уме было только одно – выскочить на старости лет замуж за такого олуха, как ты, а на девочку ей плевать!

– Елена! Заткнись сейчас же или…

– Ну, что же ты замолчал? Что «или»? Ударишь? Ха-ха! Да ты даже на это не способен, бабник чертов! Проваландался с этой, а про дочь забыл! Боже, что же мне делать? Доченька моя родная, где же ты?

Женщина зарыдала. Стукнула калитка, послышался незнакомый мужской голос:

– Лена, успокойся! Сейчас надо действовать, а не слезы лить. Я уже связался с областным управлением. Генерал обещает принять экстренные меры. Поднимут все лучшие оперативные силы. Весь район оцепят, каждый дом обыщут, но девочку найдут. Вот увидишь.

Татьяна и сама не поняла, как оказалась на крыльце.

– Отмените все, я прошу вас! Нельзя поднимать шум. Иначе… – Она закашлялась.

Посреди двора стояла высокая загорелая блондинка в светлых бриджах, розовом топике, обтягивающем ее тонкую талию, и ненавидящим взглядом буквально испепеляла Татьяну. Рядом с ней был полный, с бритой головой мужчина, от которого так и веяло благополучием и умением жить. Он с интересом разглядывал Татьяну.

Андрей быстро сходил в дом и вернулся со стаканом воды. В тот момент, когда он подавал стакан Татьяне, все еще мучимой судорогами кашля, блондинка вновь завизжала:

– Ради Бога, избавьте нас от ваших телячьих нежностей! Что вы там говорили по поводу шума? И вообще! Почему вы тут распоряжаетесь?

– Мне ночью подбросили анонимку, вот она. Татьяна достала из кармана платья мятый листок и подала Андрею, но его бывшая жена, тигрицей подскочив к нему, выхватила листок и вслух прочитала текст. Все замолчали. Немая сцена длилась не больше полминуты. Мать Даши вновь зарыдала, и теперь уже вода потребовалась ей. Ее муж сходил за ворота, где стоял их автомобиль, принес бутылку с минеральной водой и пластмассовый стаканчик. Елена сделала два глотка и немного успокоилась.

– Давайте сядем и спокойно обсудим. Криками и истерикой мы ничего не добьемся, – решительно сказала Татьяна.

Нет, не зря она занимала высокую должность. Ее ценили и уважали именно за деловые качества, твердый характер, умение мобилизовать и себя, и всех вокруг.

Они сели за стол. Татьяна близко увидела лицо Елены. В ее заплаканных глазах застыла невыносимая боль, такое непередаваемое словами страдание, что жалость к ней пересилила неприязнь, возникшую в первый момент.

– Пока мы не знаем мотивов похищения, но они должны проявиться в самое ближайшее время, – говорила Татьяна тихим, хриплым голосом. – Главное сейчас – это не спугнуть преступников, не дать им повода пойти… на крайние меры.

Елена громко всхлипнула, но от рыданий сдержалась. В калитку постучали, и тут же вошли двое мужчин. Это были следователь Рочев и знакомый уже Татьяне прокурор. Они поздоровались, представились и тоже сели за стол.

– Татьяна Михайловна, – начал первым прокурор, – вы нас изрядно напугали. Разве можно вот так? Никого не предупредили…

– Извините, конечно, но мне нужно было в первую очередь предупредить отца Даши.

– О чем?

– Вот. Читайте.

Татьяна пододвинула к прокурору анонимку, лежащую на столе. Он быстро пробежал ее глазами, передал следователю, кашлянул, потянулся за сигаретами.

– А ведь мы с таким же письмом приехали. Его утром на больничном крыльце нашли.

– С каким? – выдохнула Елена.

– Вот оно.

Елена схватила письмо, прочитала и вновь заплакала.

– А в конверте было это, – добавил Рочев, вынимая из конверта заколку в виде бабочки, Дашину заколку.

С Еленой случился обморок. Татьяна схватила бутылку с минеральной водой, набрала полный рот и с силой брызнула на лицо несчастной. Та открыла глаза, обвела всех недоуменным взглядом.

– Андрей, принеси валидол, он на полке над столом, – быстро сказала Татьяна и опять закашлялась.

Станислав, муж Елены, осторожно вытирал ее лицо, приговаривая какие-то нежные слова. Прибежал Андрей с валидолом. Елена положила под язык таблетку, расслабленно откинулась на спинку стула.