Главный бой. Рейд разведчиков-мотоциклистов - Максим Бузин

* * *

…По мере приближения рассвета окутавший землю туман становился все гуще и причудливее. Несмотря на кажущуюся однородность, он состоял из бесчисленного множества постоянно меняющих объем и форму образований, связанных между собой непреложными законами физики и природы. И движущиеся ползком среди этих невесомых облаков разведчики больше напоминали обезличенных сказочных персонажей или даже привидений, чем живых, состоящих из плоти и крови, людей.

Первым, осторожно сминая высокую сырую траву и синхронно подтягивая к телу разноименные руки и ноги, медленно, почти беззвучно перемещался красноармеец Николай Семенюкин. Предваряя очередное движение своих конечностей, он под углом втыкал в почву тонкий стальной щуп, проверяя наличие мин на маршруте следования группы. За ним по проложенной «тропе», не отклоняясь ни на четверть дюйма в сторону, ползли остальные. Всего отряд советских диверсантов насчитывал шестнадцать человек, включая командира и пятерых танкистов из бригады полковника Думинина.

Преодолев по-пластунски несколько сотен метров, группа достигла проволочных заграждений, опоясывающих по периметру территорию, прилегающую к причалу. Оглянувшись назад, Семенюкин приглашающе мотнул головой и сноровисто откатился влево, освобождая место для сержанта Верхогонова, своими габаритами очень напоминавшего Павла Ермишина, но только без усов. По-хозяйски расположившись возле колючей проволоки, Верхогонов извлек из вещевого мешка специальные саперные ножницы, в его могучих руках казавшиеся маникюрными. Перевернувшись на спину, сержант перекусил две стальные нитки, тянувшиеся снизу, и аккуратно зацепил торчащие острые концы за третий ряд «колючки».

В образовавшийся проход, извиваясь ужом, сразу проскользнул Алик Бодарев, за ним лейтенант Буренков и еще пятеро бойцов, все переодетые в немецкую военную форму. В их задачу входило бесшумно уничтожить охраняющих причал фашистов и подать условный сигнал майору Кочергину, который вместе с Каминским, Семенюкиным, Верхогоновым и танкистами остался снаружи охраняемой зоны…

Оказавшись на территории причала, Буренков в очередной раз быстро прокрутил в голове информацию, полученную от наблюдателей старшего лейтенанта Булакова. Из нее следовало, что охрану этого объекта осуществляли восемь солдат, возглавляемые фельдфебелем. Вражеские дозорные располагались на двух деревянных вышках, установленных в противоположных углах огороженного колючей проволокой периметра на равновеликом удалении от реки, — по одному человеку на вышке. Остальные гитлеровцы в свободное от несения службы время, как правило, отдыхали в единственном более-менее приспособленном для этого здании бывшей конторы, переоборудованном в некоторое подобие казармы и караульного помещения одновременно.

Все прочие строения представляли собой дряхлые конструкции с частично или полностью обвалившейся крышей и пустовали. Часовые дежурили по три часа. И, по расчетам Буренкова, до смены караула оставалось еще около пятидесяти минут.

— Ну, что же, приступим к нашим играм, — чуть слышно прошептал Сергей и коснулся рукой лежащего рядом Бодарева, показав ему два растопыренных пальца.

Поскольку «роли» были распределены заранее, то Алик и без слов понял, что означает жест лейтенанта. Он легонько кивнул головой и вместе с красноармейцем Терентием Шагуниным пополз вперед. Исчезнув в тумане, бойцы разделились. Каждый направился к «своей» вышке, чтобы нейтрализовать дежуривших на них немцев, естественно абсолютно не подозревавших о приближении скорой и неминуемой смерти.

Тем временем Буренков с другими разведчиками, перемещаясь короткими перебежками, достигли темной оштукатуренной стены импровизированной караулки, в правой части которой яркими желтыми пятнами выделялись три светящихся окна. Приподнявшись на цыпочки, Сергей осторожно заглянул в одно из них. Его взгляду предстала следующая картина.

В заставленной разномастными шкафами комнате за письменным столом сидел пухлый, внешне смахивающий на хомяка, фельдфебель и в задумчивости грыз карандаш, рассеянно глядя на разлинованный журнал, лежащий перед ним. Немного в стороне, прислонив винтовки к шифоньеру, на обитых дерматином стульях развалились двое солдат. Их лица выражали полнейшее равнодушие.

«Трое, это многовато даже для меня!» — подумал Буренков и подал знак одному из бойцов, подзывая его к себе.

— Слушаю, товарищ лейтенант, — тихо произнес красноармеец, прижимаясь спиной к холодной стене рядом с Сергеем.

— Андрюха, там внутри трое, — наклонившись к уху разведчика, произнес Буренков. — Нужно выманить кого-то из фрицев на улицу, остальных я возьму на себя. Можешь помяукать, чтобы на нервы давило?

— Это запросто, — еле слышно ответил боец и осторожно прочистил горло, прикрыв рот ладонью. — Приступать?

— Потерпи чуток, котяра, — краешками губ улыбнулся Буренков, — подождем Терентия и Алика.

— Я здесь, — из тумана стремительной тенью вынырнул Шагунин и, предвосхищая логично напрашивающийся вопрос, шепотом добавил: — Часового снял, его солдатская книжка у меня.

— Молодец, — вполголоса похвалил разведчика Сергей, напряженно всматриваясь в клубящуюся густую пелену. — Но где же Бодарев?

Чтобы не быть случайно обнаруженными неприятелем, разведчики отбежали на десяток метров от здания и затаились. В тревожном неведении прошла минута, затем другая. Буренков уже начал потихоньку нервничать, что случалось с ним крайне редко, но внезапно туман «расступился», и наконец появился Алик с измазанным кровью лицом.

— Крепкий попался, немчура, — хрипло произнес он, опускаясь на корточки, — едва совладал!

— Ты не ранен? — Сергей пристально взглянул на юношу. — Физиономия вся в крови!

— Это фрица, — отмахнулся тот, вытирая щеки рукавом. — Я в порядке, отдышусь малость, и все!

— Ладно, тогда с Шагуниным останетесь здесь, а остальные за мной!

Пятеро диверсантов, подобно призракам, скользнули вперед и заняли позицию около входной двери, расположенной посередине продолговатого строения. Сергей жестами объяснил бойцам, что и в какой последовательности они должны будут сделать, и кивнул головой Андрюхе:

— Начинай свои брачные игры, Казанова!

Тот усмехнулся в ответ, пригнувшись к земле, переместился под одно из освещенных окон и через мгновение издал оттуда такой натуральный душераздирающий кошачий вой, что Буренков, готовившийся к чему-то подобному, все равно чуть не получил инфаркт!

— Ма-ау-уу! Ма-у-у! Ма-уу-уу! — не жалея голосовых связок, самозабвенно надрывался боец, прерываясь лишь на секунды, чтобы перевести дух. — Ма-уа-уу-уу!

Неудивительно, что бодрствовавшие в караульном помещении фашисты терпели эту «симфонию» очень недолго! Буквально через минуту с начала «концерта» открылась входная дверь, и на низеньком крыльце появился долговязый гитлеровец с винтовкой в руках.

— Поганая русская кошка! — раздраженно воскликнул он, прищуренными глазами вглядываясь в окутанную мутной пеленой темноту. — Иди сюда! Я вышибу тебе мозги!