Щепотка пороха на горсть земли - Дарья Андреевна Кузнецова

обсуждения его и циркачей они легко перешли на детские воспоминания, и тема эта оказалась очень благодатной: у обоих детство оказалось счастливым, и вспоминать было приятно. Дмитрий рассказывал, как они с другими мальчишками проказничали в большом городе, плавали в холодном заливе, искали старинные клады, выслеживали брекских шпионов. Ни одного, правда, не поймали, но зато было весело. Анна со смехом призналась, что у них игры были похожие, разве что вместо темных дворов, чердаков и подвалов, в которые еще надо было как-то просочиться, к их услугам были все окрестные горы, а вместо брексов воевали, конечно, с чиньцами. Или с желтокожими дикарями, по настроению, причем с последними — почти на самом деле, дети из соседних чжурских поселений нередко приходили играть вместе. Но на команды, чтобы никому не было обидно, разбивались по жребию.

Дмитрий, конечно, немного терялся от таких откровений, все же собеседница — девушка, но объяснение быстро нашлось. Оказалось, что мать Анны умерла родами, повторно отец не женился и явно куда больше был занят службой и городом, чем воспитанием дочери. К обучению ее подошел ответственно, но вот времени на то, чтобы следить за досугом и поведением, уже не оставалось. Всерьез обидеть ее тут никто не мог, а остальное господина Набеля не волновало.

Через некоторое время нести девушку на руках Косоруков устал и, с ее согласия, перехватил иначе, животом себе на плечи, поддерживая с одной стороны под колено, с другой — за локоть. Почти по инструкции, как раненых положено переносить. Анна такому положению не особо радовалась, потому что было оно менее удобным, но не ругалась, а больше хихикала, чувствуя себя очень глупо, и пыталась устроиться поудобнее.

Пик грозы к этому моменту миновал. Порой погромыхивало, но больше к западу, далеко, а не прямо над головой. Серая стена ливня тоже ушла вслед за молниями и первой волной штормового, порывистого ветра, и дождь, тихо шелестевший сейчас листьями, был спокойным и монотонным. Он не угрожал и не пугал, а приносил облегчение исстрадавшейся от засухи земле. И заодно ее обитателям. Остывший, посвежевший воздух пах сыростью, прелостью и умытой листвой, дышалось не в пример легче, чем днем.

Лесные обитатели тоже ожили. Свистели в кронах птицы, кто-то то и дело шуршал в траве, один раз за стеной деревьев дробно простучали легкие копытца. Косоруков вскидывался на каждый подозрительный звук и по сторонам смотрел очень внимательно, несмотря на заверения Анны, что здесь уже ничего серьезного встретить нельзя, город слишком близко, в худшем случае — еще пару блудных упырей.

Кто тут еще "серьезный" водится, кроме упырей, она, правда, не ответила, отделалась расплывчатым "ну мало ли". А Дмитрий и настаивать не стал. Вот как только вспомнил огромного серого зверя с рогами, скачущего по небу, и рассыпающихся светящимися клочьями упырей, так и понял, что не надо ему во все это лезть. Легенд и страшных сказок в мире множество, и зачем с ними лишний раз по собственной воле встречаться? Нет уж, без них голова целее будет.

Дом ведьмы стоял на отшибе, среди деревьев, но это единственное, чем он соответствовал своему названию. Аккуратный, крепкий, на каменном основании, с нарядными резными наличниками на окнах. Забора вокруг дома не было, даже символической оградки, только тянулись во все стороны ровные грядки, некоторые из которых больше походили на клумбы.

В травах Косоруков не разбирался совершенно, но знал, что как раз ведьмы ими промышляют, так что здравый смысл подсказывал — все это не для красоты. Поэтому ступать старался аккуратно, чтобы не раздавить нечто особо ценное. Нехорошо бы вышло.

Крыльцо у дома было высокое, в четыре крутых ступеньки, на него Дмитрий и сгрузил свою слегка притихшую ношу. Анна, морщась, обняла столбик крыльца, приподняв пострадавшую ногу, и прикрыла глаза.

— Никогда не думала, что меня может укачать, — призналась она. — Уф. И голова кружится. Держи…

— Сейчас пройдет, — сочувственно ответил Косоруков, забирая у нее шляпу.

Но дальше предпринять ничего не успел, потому что входная дверь с мелодичным скрипом открылась, выпуская наружу… Наверное, хозяйку.

— Заходите, горемычные, — велела она, коротко склонив голову в приветствии, и скрылась в доме, не дожидаясь ответа.

А Дмитрий еще пару секунд стоял молча и неподвижно, глядя на то место, где только что стояла ведьма, и пытаясь осознать увиденное.

После знакомства с шаманом, историй Анны о детстве и с учетом имени Джия он не сомневался, что местная ведьма — чжурка. С этими бесчисленными косичками, наверное, и с перьями в волосах или еще какими-то атрибутами.

Но тут хватило одного взгляда, чтобы понять: перед ним настоящая чинька, притом не какая-то крестьянка, а женщина из высшего сословия. И дело было не в традиционной крестьянской чиньской одежде — свободных штанах и прямой рубашке с воротником-стойкой на крупных обшитых пуговицах; собранные в аккуратную прическу блестящие черные волосы, движения, этот поклон и, наконец, черты лица.

Причем, вопреки ожиданиям, она была достаточно молода. Не юная девушка, конечно, но и не зловещая старуха, какой невольно представлялась ведьма. И, при всей чуждости черт, она была несомненно красива. Выразительные чуть раскосые глаза, светлая кожа, миниатюрная стройная фигура…

Родовитых чинек вблизи Дмитрий видел несколько раз. Один — когда несколько из них посетили госпиталь с благотворительным визитом. Кто это были такие, он до сих пор не знал — пленным никто не собирался переводить, напутствовали только, чтобы не смели глазеть и рты открывать. Наверное, жены каких-то высокопоставленных чиновников. В Чиньской империи царил очень строгий патриархат, но все же некоторые вещи вроде заботы о больных и у них исторически считались женским делом. Ну и на рудник его хозяин порой приезжал с семьей, и это был второй случай в его жизни.

Конечно, те женщины были одеты совсем иначе, в длинные шелковые платья, расшитые и расписанные тонкими узорами, в прическах блестели драгоценные камни. Конечно, на посторонних мужчин, да еще и пленных, они никогда не смотрели прямо. Конечно, и взгляды были другие — искоса, любопытные, немного смущенные, и уж точно — без той строгой властности, которой окатила гостей ведьма.

Но сомнений не было. Зато сразу появилась куча вопросов.

— Ну что, полегчало? Идем? — предложил он спутнице.

— Да, сейчас… — очнулась она и примерилась, чтобы