Драконова воля. Книга вторая - Агата Грин

Обернувшись, я увидела нескольких мужчин; от них пахло дымом и потом, их лица были грязны, а глаза злы. Они прошли мимо, но один задержался.

— Скоро вас всех передавят, — проговорил он, — всех до одного!

Блейн никак не отреагировал; более того, он не посмотрел в сторону этого мужчины. И это задело последнего.

— Нос воротишь, драконово отродье? — прошипел он. — А как тебе такое?

Я чуть не пыхнула, увидел пистолет в руках мужчины. Блейн, как и прежде, не выказал никакой реакции, но от него повеяло таким мраком, словно на улицу опустили холодное черное покрывало…

«Сожжет», — подумала я о Блейне, но он не использовал огонь, а просто шагнул вперед, резким движением выбил пистолет из рук нападающего, а потом несколько раз всадил кулак тому в живот. Мужчина, хрипя, упал, а Блейн, покрутив в руках пистолет, сунул его себе за пояс, после чего схватил хама за куртку и, игнорируя ругань и проклятия, отволок в «Пахучий башмак». Пробыв там минут пять, плад вернулся один.

Больше всего меня испугало выражение его лица. Для него такие вещи — обыденность…

— Что ж, — сказала я слегка дрожащим голосом, — мне пора возвращаться.

— Не дойдешь.

— Еще как дойду.

— Идем, воинствующая фемина, — улыбнулся Блейн и пошел не в сторону дворцовой площади.

Я послушно за ним пошла — а то и попробуй не пойти, застрелит еще… Вечерело, и свет убывающего солнца слепил меня, а гудки паромобилей, проносящихся мимо по дороге, оглушали. Что же это за человек такой? Как хладнокровно он разделался с тем человеком, как легко, словно щеночка, отволок его в «Башмак»… А с другой стороны — чего ожидал тот мужик, наставляя на плада пистолет? Пусть еще радуется, что его не обожгли.

— Почему ты не обжег того мужика? — спросила я.

— Бояться должны не только моего огня.

— Поэтому ты отжал у него пистолет?

— Воспитательная мера, — усмехнулся Блейн. — Испугалась?

— Приняла к сведению, что стрелять в тебя надо издалека.

Блейн улыбнулся, остановился почему-то, и тут я увидела ЕГО.

«Ферс» был новенький, черный и блестящий, с близко посаженными глазами-фарами; он выглядел точно так, как в каталоге паровых машин и бытовых аппаратов, который я периодически просматриваю.

— «Ферс» второй серии, — вымолвила я восхищенно, — керосиновый парогенератор, четырехцилиндровый мотор, пробег без заправки две тысячи километров, разгон за девять секунд, бесшумный ход, простота управления, заоблачная цена…

— Цена не такая уж заоблачная, — сказал Блейн, открывая дверцу машины, — особенно если водить дружбу с Годажем.

— Ты знаешь самого Ферса Годажа?! — поразилась я; в моем мироощущении изобретатель и конструктор Ферс Годаж — личность куда более значимая, чем император Дрего. Да о чем тут говорить? Мое отношение к Ферсу Годажу можно сравнивать с благоговением и уважением большинства жителей империи, которые они питают по отношению к Великому Дракону.

Я покачала головой, продолжая разглядывать машину. Живя в столице, я, конечно, не раз видела и такие, новые, паромобили, и машины старого образца, шумные и пыхтящие, но возможность покататься на «Ферсе» мне выдалась впервые.

И совсем не удивляет, что Блейн предпочитает ездить на машине, а не в экипаже… Я села в машину и опустилась на мягкое сиденье, обитое темно-красным немарким материалом; вдохнула запах. Дерево, кожа, м-м-м…

Блейн занял место водителя и щелкнул тумблером; «Ферс» вздохнул, «проснулся» и уже через каких-то полминуты был готов и тронулся. Я не знала, куда смотреть — то ли продолжать рассматривать салон, то ли смотреть из окна, то ли следить за тем, как действует за рулем Блейн. В итоге я чуть не окосела. Но не успела я проникнуться прелестью поездки на машине, как она подошла к концу.

— Приехали, — сказал Блейн и посмотрел на меня.

Видимо, у меня было такое очарованное выражение лица, что он улыбнулся:

— Понравилась машина?

— Она прекрасна.

— Согласен.

Я продолжила сидеть, как приклеенная, и Блейну пришлось повторить:

— Мы приехали.

Очнувшись, я была вынуждена выйти из машины; только я нежно закрыла дверцу как «Ферс» сорвался с места. Проводив машину влюбленным взглядом, я повернулась к крыльцу и прошла мимо охраны.

Ни у кого ко мне не возникло ни единого вопроса: то ли потому, что я приехала с Блейном, то ли потому что все уже привыкли, что Рензо Гелл разъезжает вместе с Блейном.

Когда я вернулась, Нереза сообщила, что меня ждет Мариан.

— Долго ждет?

— Достаточно, — скупо ответила женщина и принюхалась. — Вы что, пиво пили?

Мариан услышал нас или, возможно, почувствовал мое возвращение. Выйдя в коридор, он оглядел меня и, остановив свой ледяной топазовый взгляд на моем лице, спросил обманчиво спокойно:

— Где ты была?

— Ты ждал меня, — так же спокойно сказала я, снимая шапку. — Какое-то дело?

— Дело.

— Подожди еще немного. Я приму тебя через десять минут.

Все мое драконово существо так и завибрировало от злобы Мариана, которую он был не в состоянии скрыть, однако я и бровью не повела, прошла мимо мужчины в спальню, переоделась и привела себя в порядок, а еще заглянула к Тео — сын сладко спал под присмотром Доры.

— Ой, эньора, — шепотом проговорила кормилица, — Теодор сегодня так славно играл с эньором Сизером!

«В этом и проблема, — подумала я. — Сизер всерьез взялся за воспитание моего сына, в то время как Рензо бегает собачкой за Блейном». Полюбовавшись немного на спящего Тео, я вышла к Мариану в гостиную. Сизер, как хищник на охоте, следил за каждым моим движением.

— Чая хочешь? — будничным тоном спросила я, присев на диван.

— Где ты была? — повторил Мариан напряженно.

— Уходила по делам. А ты по какому делу пришел?

— Я задал тебе вопрос!

— А я ответила.

Молчание. Злоба. Тщетные попытки сдержаться.

Резко поднявшись со своего места, Мариан начал метаться по гостиной, рыча:

— Снова шастала где-то как бродяга? Откуда только в тебе эта странная склонность… А если тебя узнают? Ты думала об этом? Ты осознаешь, что дворец покидать опасно, а чистокровники мечтают убить тебя? А твой сын? Вместо того чтобы думать о его безопасности и воспитании, ты пропадаешь невесть где и невесть с кем!

Опасность, сын, чистокровники… Здесь не в сыне и не в безопасности дело…

Мило улыбнувшись, я спросила:

— Ревнуешь?

Мариан остановился как вкопанный и метнул в меня холоднющий и в то же время горячущий взгляд.