Военнопленные Халхин-Гола. История бойцов и командиров РККА, прошедших через японский плен - Юрий Свойский

В документах значится также как Захарченко Дмитрий Егорович.

Красноармеец 149-го мотострелкового полка (в/ч 5987) 36-й мотострелковой дивизии.

1916 г.р., уроженец села Белый Колодезь, Волченского района, Харьковской области, украинец, по социальному положению рабочий, беспартийный, образование низшее. В РККА по призыву с 1937 года.

Попал в плен 11 июля, в плену дал согласие выполнить разведывательное задание. 16 июля перешел линию фронта и возвратился в свою часть, где в тот же день был арестован уполномоченным 00 ГУГБ НКВД. 13 октября 1939 г. предъявлено обвинение по ст. 58–16 УК РСФСР. 90-м Военным Трибуналом признан виновным и приговорен к расстрелу с конфискацией имущества. Расстрелян.[159]

В документах значится также как Бурняьиев Александр Данилович.

Красноармеец 171-го отдельного моторизованного стрелково-пулеметного батальона (в/ч 9529) 8-й мотобронебригады.

1918 г.р., уроженец хутора Тарлюски, Сталинградской области, русский, по социальному положению колхозник, член ВЛКСМ, образование низшее. В РККА по призыву с осени 1938 г.

В районе боевых действий находился с 5 июля. 6 июля при отражении атаки японской пехоты и танков взят в плен в рукопашном бою. По данным, собранным в ходе следствия, в плену «фотографировался у подбитого танка с Герасимовым, инсценируя сдачу в плен, разглашал военную тайну, писал контрреволюционные листовки по заданию японцев, высказывал желание остаться у японцев». Репатриирован при обмене пленными 27 сентября. Комиссией по опросу пленных предложено предать суду «за измену Родине». Решением корпусного комиссара Бирюкова исправлено на «предать суду за нарушение военной присяги». Арестован 26 октября, предъявлено обвинение по ст. 193-22 УК РСФСР. 31 октября 1939 г. Военным Трибуналом ЗабВО признан виновным. Приговорен к шести годам ИТЛ с конфискацией имущества и с поражением в правах на два года. Дальнейшая судьба неизвестна.[160]

В документах значится также как Вянкин Дмитрий Павлович, Бянкин Дмитрий Иванович.

Красноармеец, пулеметчик 170-го (127-го) стрелкового полка (в/ч 6526) 57-й стрелковой дивизии.

1903 г.р., уроженец села Верхний Матакан, Сретенского района Читинской области, русский, по социальному положению рабочий, беспартийный, грамотный, женатый. В РККА по призыву из приписного состава с 10 июля 1939 г.

В районе боевых действий находился с 20 июля. 23 августа во время боя был контужен разрывом снаряда, придя в сознание никого вокруг себя не обнаружил. 25 августа, выходя к своей части «увидел развевающийся флаг и, приняв его за монгольский, направился по направлению к нему», был окружен группой японцев и взят в плен. По данным, собранным в ходе следствия, в плену «систематически занимался антисоветской агитацией, клеветой на партию и Советскую власть, выслуживался у японцев». Репатриирован при обмене пленными 27 сентября. Комиссией по опросу пленных предложено предать суду «за нарушение военной присяги». Арестован 26 октября, предъявлено обвинение по ст. 193-22 УК РСФСР. 1 ноября 1939 г. Военным Трибуналом ЗабВО оправдан и освобожден в тот же день. Предположительно направлен для прохождения службы в 93-ю стрелковую дивизию.[161]

Красноармеец 149-го мотострелкового полка (в/ч 5987) 36-й мотострелковой дивизии.

1909 г.р., уроженец деревни Петровское, Львовского сельсовета Токаревского района Воронежской области, русский, по социальному положению рабочий, беспартийный, грамотный. В РККА по призыву из приписного состава с июня 1939 г.

В район боевых действий прибыл с пополнением в конце июня. При отражении атаки японских танков и пехоты в ночь со 2 на 3 июля оторвался от своей части, 3 июля присоединился к группе окруженцев, вместе с которой пытался выйти к Халхин-Голу, и 4 июля был взят в плен: «2.7.39 года я попал в окружение японских танков и отбился от своих частей и пропутался всю ночь, не вышел к своим частям и попал японцам в тыл. 3. VII целый день пролежал в камышу, где были японские танки и бронемашины и конница и пехота; никак не возможно было выйти и когда пришла ночь, стал выходить и опять не мог выйти и 4. VII попал в плен». По данным, собранным в ходе следствия, в плену «рассказал какой части, где она находится, когда и откуда прибыла, вооружение, фамилии командиров и т. д.». Репатриирован при обмене пленными 27 сентября. В ходе следствия дал показания на красноармейца Богачева, которые были отвергнуты трибуналом «как подслушанное и ничем не подтвержденное». Комиссией по опросу пленных предложено предать суду «за нарушение военной присяги». Арестован 26 октября, предъявлено обвинение по ст. 193-22 УК РСФСР. 1 ноября 1939 г. Военным Трибуналом ЗабВО признан виновным. Приговорен к восьми годам ИТЛ без конфискации имущества и с поражением в правах на два года. Дальнейшая судьба неизвестна.[162]

В документах значится также как Вертлюков Тимофей Андреевич.

Красноармеец 603-го (246-го) стрелкового полка (в/ч 603) 82-й стрелковой дивизии.

1914 г.р., уроженец деревни Цыган, Суксунского района Пермской области, русский, по социальному положению колхозник, беспартийный, малограмотный, женатый. В РККА по призыву из приписного состава с 30 мая 1939 г.

В районе боевых действий находился с 9 июля, при этом по данным, полученным следствием из части, «выражал нежелание идти на фронт, трусил». 10 июля во время наступления роты испугался огня противника и спрятался в окоп, 13 июля был взят в плен, сопротивления не оказал, так как «от испугу винтовка выпала из рук». По данным, собранным в ходе следствия, в плену «без всякого принуждения рассказал все, что знал о формировании части, ее движении на фронт, расположении и вооружении». Репатриирован при обмене пленными 27 сентября. Комиссией по опросу пленных предложено предать суду «за трусость, сдачу в плен с оружием в руках без сопротивления, за разглашение военной тайны». Решением корпусного комиссара Бирюкова исправлено на «предать суду за нарушение военной присяги». Арестован 26 октября, предъявлено обвинение по ст. 193-22 УК РСФСР. 1 ноября 1939 г. Военным Трибуналом ЗабВО признан виновным. Приговорен к восьми годам ИТЛ с конфискацией имущества и с поражением в правах на три года. Дальнейшая судьба неизвестна.[163]