Мне не забыть - Елена Свиридова

Соня стояла перед зеркалом, принимая картинные позы.

— Мама, мне нужен гимнастический купальник. У всех есть купальники, почему у меня нет?

— Соня, мы каждый день приходим в сад последними, это неприлично! — взмолилась Лера.

— Я не хочу быть чучелом! — ответила Сонечка. — Разве можно, чтобы самая красивая девочка в группе выглядела кое-как?

— Конечно, нельзя… — устало произнесла Лера. — Но если ты сейчас же не оденешься, я свяжу тебя и отнесу в сад силой, поверь, я справлюсь с этим!

Соня окинула мать выразительным взглядом, вышла в прихожую и стала медленно всовывать руки в рукава куртки… В это время в прихожую выполз, лениво потягиваясь, огромный черный кот, подошел к Соне, встал на задние лапы и потребовал взять его на руки.

— Уголек, какое же ты неразумное существо! — Сонечка наклонилась к нему, и он тут же взобрался на нее, как на дерево, и повис на плечах, словно пушистый воротник. — Ну что, мне так с тобой в детский сад идти?

— Соня! О, Боже уже девятый час! — сердито сказала Лера.

— Но мама, если я его прогоню, он обидится! А ты сама говорила, что нельзя обижать животных!

Лера вздохнула, направилась к холодильнику, достала кусок колбасы и показала коту. Тот мгновенно покинул Сонины плечи и, сохраняя чувство собственного достоинства, прошествовал в кухню.

— Теперь мы можем идти? — спросила Лера.

— Зачем? — заявила Соня. — Неужели тебе хочется выслушивать: «Как вам не стыдно! Какой вы подаете пример своим поведением!» Терпеть не могу, когда мне делают замечания! Тебе тоже попадет!

— Зато я целых восемь часов смогу заниматься своими делами!

— Конечно, это важнее, чем заниматься ребенком! Зачем было заводить ребенка?

— Чтобы было кого ругать, наказывать и драть! Что, страшно?

— Ни капельки.

Наконец, опоздав в очередной раз, они явились в детский сад, и, получив привычное замечание от воспитательницы, Лера вернулась домой…

Она села, закурила и задумалась о своей жизни… Если взглянуть со стороны, ей грех на что-нибудь жаловаться. Хороший любящий муж, очаровательная дочь, есть где и на что жить… Сумки с продуктами, кастрюли, плита — это у всех. Трудно найти работу — тоже не ей одной. Следователь по особо важным делам капитан Денисов пропадает на работе почти круглые сутки, приходит домой усталый, поест и валится спать… Может быть, он так много времени тратит не только на работу? А если у него есть другая женщина… Почему-то вдруг впервые эта мысль сейчас пришла Лере в голову, но не вызвала у нее особых эмоций. «Странно, я совсем не ревную его… Может быть, просто нет конкретного повода? Да если бы и был, дело не в нем, а во мне… Господи, как же это ужасно, когда ценишь, уважаешь человека, но не можешь его полюбить! Когда каждый раз, ложась с ним в постель, думаешь только об одном — хоть бы он уже заснул, потому что не хочется обманывать, изображать любовь, которой нет, потому что с каждым днем его прикосновения становятся все невыносимее и вызывают все большее раздражение… Конечно, я должна все это терпеть, потому что он ни в чем не виноват, он заслуживает и любви, и нежности, и ласки… Но ведь и я не виновата, что не могу полюбить насильно! В общем, живем и живем, как все… Нет, не как все! Вот Ванечка Серов взял вдруг и поступил на режиссерский в мастерскую Красовского! Успел уже диплом получить, мечтает снять фильм об истории бард-рока, так ни на ком и не женился, может, никогда не женится, потому что любит одну Наташу! А Наташа ставит фильмы, ругается со всеми на съемочной площадке и тоже не вышла ни за кого замуж, потому что все еще влюблена в Красовского… Бабушка Магда стала знаменитой прорицательницей, очереди выстраиваются к ней на прием, она уже совсем старенькая, а все-таки находит время и силы помочь и внучке, и правнучке!.. На концерты «Квадро» второй год невозможно пробиться! Отец со своим ансамблем снова ездит на гастроли за границу, в Москве почти не бывает… И если бы не Макс с его дурацким упрямством, я могла бы выступать вместе с ними… Но он спокоен только тогда, когда я готовлю обед, вылизываю дом, пытаюсь воспитывать Соню… Он приводит десятки доводов, чтобы убедить меня в своей правоте… Господи, неужели так будет всегда?.. Неужели я зачахну в этом благополучном с виду болоте, в которое погрузилась сама, по доброй воле?»

Лера встала и пошла в комнату матери, в которой теперь жила Сонечка-младшая. Там, на верхней полке стенного шкафа, стояла перевязанная веревкой коробка с маминым архивом, который Лера давно хотела разобрать, но никак не могла решиться. Лера открыла дверцу шкафа, и ей показалось, что даже воздух в нем пропитан скорбным одиночеством, в котором незримо царят тени прошлого… «Нет, не сейчас… Но когда же? Ведь столько лет прошло. Да и что там может быть особенное? Старые письма, какие-нибудь мамины документы, дневник, так и не прочитанный до конца… Я должна когда-то сделать это!»

Лера подставила стул, дотянулась до верхней полки и вытащила из шкафа запыленную коробку…

Вот аккуратно перевязанная пачка старых писем, пакет с фотографиями, книга записей расходов… И вдруг среди всех этих бумаг Лера увидела длинный голубоватый конверт. Вгляделась и, не веря своим глазам, прочитала на конверте свое имя, адрес, обратный адрес… Гамбург, штамп отправления, штамп Москвы… Значит, он писал ей, а она не получала его писем? Лера раскрыла конверт. Он был пуст. Где же письмо?.. Как это могло случиться? Почему? Каким образом письмо Юргена оказалось у матери? Пытаясь найти разгадку происшедшему, Лера дрожащими руками перебрала все бумаги в коробке. Нет, никаких следов письма, только пустой конверт. Но почему, почему?

Лера закрыла коробку, уронила голову на руки. Все, что казалось безвозвратно ушедшим в прошлое, ожило и с необычайной яркостью предстало перед ней. Ее охватило отчаяние от безысходности и неисправимости всего, что произошло за эти годы, стало невыносимо жалко и себя, и мать, ушедшую так нелепо. Но к чувству жалости примешивалось чувство обиды. Как она могла так посту пить с ней? Зачем?

И Лера заплакала, сжимая в руках голубой конверт… Она плакала от собственной беспомощности, она не могла ничего спросить ни у матери, которой не было в живых, ни у Юргена, которого считала давно потерянным навсегда… А он писал ей и, не получив ответа, просто вычеркнул ее из своей жизни. Может быть, давно женился на какой-нибудь милой белокурой немочке…

Перед глазами Леры возникла картина тихой семейной идиллии в уютном гамбургском домике… Юрген, прекрасный и стройный, входит в дом, глаза его озарены счастьем… Ему навстречу неторопливо идет молодая женщина, одаряя его восторженной улыбкой… О Боже, она беременна, она ждет ребенка, его ребенка! Другого младенца она держит на руках, передает Юргену… А сама она раскрывает большие красивые пакеты, принесенные мужем. Какие восхитительные детские игрушки, ползуночки, ботиночки, курточки! Они весело разбирают вместе эти милые вещи… Потом он устало садится в кресло и просматривает вечернюю газету, жена на изящном столике на колесах привозит ужин, садится рядом… Что же они едят? Шпикачки с пивом? Картофельный салат? Что же они действительно едят? — подумала Лера, прекратив плакать, и неожиданно нервно рассмеялась. — Что за глупая фантазия? Какая же я дура! О чем думаю? О еде! А ведь все было так реально — жена, ребенок, дом… Но ведь я ничего об этом не знаю! Может быть, ничего этого и нет… Он сидит в одиночестве, в пустой квартире, грустно пьет пиво и думает обо мне?.. А я? Что же я наделала! Изменила, предала, вышла замуж! Без любви, за того, кто оказался рядом, под рукой, поддержал в трудную минуту… Испугалась одиночества, захотела жить как все, у теплого домашнего очага, а теперь схожу с ума от тоски… Вот что у меня получилось! Но ведь я ничего не знала! Я думала, он просто забыл меня, что я там, в Германии, оказалась больше не нужна ему… Как все нелепо, несправедливо, невыносимо…