Персональные демоны - Лиза Десроушерс

— Эй?

Я не убираю рук от лица.

— Я очень извиняюсь за все это, — бормочу я в ладони.

— По-моему, очень мило, что Райли так заботится о тебе.

Поднимаю голову и чувствую, как щеки заливает краской.

— Мило? Скорее унизительно.

Он одаривает меня хитрой улыбкой, заставляющей мое сердцезамирать. И когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня (а я совершенно в этомуверена), я не могу не коснуться рукой его лица. Чувствую его ответную дрожь. Онвнимательно смотрит в мои глаза.

— Пошли отсюда, — говорит Люк мне прямо в губы.

Странное покалывание проходит по всему моему телу, и япосылаю ему неуверенную улыбку.

— Есть тут одно местечко…

Я никогда не испытывал ничего подобного. И это говорит омногом. Конечно, скорее всего, дело во Фрэнни. Именно она, похоже, заставляетменя все время чувствовать что-то новое.

— Ты должен закрыть глаза, — говорит она. — Это как полет.Готов?

— Ага.

В тяжелом ночном воздухе, полном ароматов леса, тишинунарушает только кваканье лягушек и щебетание птиц... и смех Фрэнни, который сампо себе звучит как музыка.

— Хорошо, — говорит она мягко, наклоняясь для поцелуя. Моигубы лишь касаются ее, когда в ее глазах появляется озорной огонек и онаотпускает веревку.

Я закрываю глаза, качаясь над водой, чувствуя, какпрохладный ветер обдувает мое лицо и приводит в беспорядок волосы. Ощущение,что я плыву в темноте. Она права, это настоящий полет.

Почти то же самое, что быть вызванным Королем Люцифером...быть выдернутым из времени и пространства. Только без запаха серы и страха,возникающего под ложечкой. Я ощущаю покалывание во всем теле. Скольжу наверевке к берегу и соскакиваю  на скалистый край, где меня ждет Фрэнни. Онавновь смеется. Ее лицо сияет в белизне лунного света, и я опять ощущаю этопокалывание.

Она улыбается мне.

— Ну? Очень круто, правда? — Она притягивает меня к себе ицелует, заставляя воспламеняться от прикосновения ее губ. Ммм... Гвоздика исмородина у меня во рту. Ее душа прямо тут, готова отдаться...

Лунный свет отражается от воды в темном карьере, заставляядеревья вокруг мерцать серебром. Но этого недостаточно, чтобы скрыть тысячи блестящихкамней, находящихся под водой. Я никогда не видел такой ясной ночи с такимколичеством звезд. Но главное, конечно, — удивительный блеск в глазах Фрэнни.

— Так, теперь моя очередь, — говорит она, отодвигая меня ихватая веревку. Я держу ее, пока Фрэнни встает на деревянный круг, привязанныйк концу.

— Готова? — спрашиваю я.

— Еще как! — смеется она, и я отпускаю веревку.

Я смотрю на то, как качается ее силуэт над мерцающей водой.Конец веревки задевает водную гладь, запуская рябь на поверхности и заставляяотражение звезд приходить в движение. Слушая ее вскрики и звонкий смех, ячувствую, как мне самому хочется смеяться. Это так не похоже на меня. Счастье.

Но затем она кричит:

— Вот черт!

Всплеск, сопровождаемый сильными волнами.

Я резко перестаю смеяться.

— Фрэнни! — воплю я и ныряю за ней. Прислушиваюсь. Могупоклясться, что слышу грубые и сухие смешки у края карьера, исчезающие вшелесте листьев. — Фрэнни! — кричу я еще раз. Нет ответа. Борясь с приступомпаники, я доплываю до места, где повисла веревка, и ныряю на глубину. Я собираюсвою силу, и моя рука освещает красным пламенем темную воду, пока я плывуобратно к скалам. Почти у самого края я вижу руку... Хватаюсь за нее, вытаскиваяна поверхность. Фрэнни из последних сил кашляет, пытаясь втянуть ртом воздух.

— Что-то... схватило... меня... — задыхается она, стучазубами так громко, что я едва могу разобрать слова.

Невероятно сильное чувство облегчения накрывает меня, яобнимаю ее, плывя к краю карьера. Толкая ее вперед, выкарабкиваюсь по скользкимкамням из холодной воды.

— Ты в порядке?

— Угу. Просто... заледенела, — заикается она, все еще хватаяртом воздух.

Я уже вижу пар, идущий от моей мокрой одежды, пока мы стоимв прохладном ночном воздухе. Обнимаю ее, прижимая к себе. Собираю ее волосы иоткидываю их ей за спину. Удерживаю ее, пока она не перестает трястись. Спустякакое-то время замечаю, что пар теперь идет и от нее.

— Ммм... — стонет она. — Боже, ты такой горячий.

Я улыбаюсь. Бог к этому никакого отношения не имеет.

Мне показалось, что что-то схватило меня за ногу, —повторяет она, когда ей становится легче дышать.

— Наверно, ты зацепилась ногой за корень дерева.

— Наверно... Хотя это было совсем иначе.

Я обнимаю ее, ощущая, как прекращается ее дрожь. Мы начинаемраскачиваться в такт чириканья сверчков.

Луна скользит высоко над карьером, освещая нас, а яполностью потерян в ней.

Никогда еще не чувствовал себя так... правильно... инеправильно одновременно.

Мы танцуем... и здесь только музыка, она и я.

Никаких стратегических планов.

Хотя моя одежда и волосы в основном сухие, я всю дорогудумаю только о том, как объясню родителям свое появление на пороге с Люком и втаком виде.

Когда мой дом уже виднеется на горизонте, я все еще не имеюне малейшего понятия, что делать.

Ко всему прочему, я пытаюсь разобраться в том, что Люкзаставляет меня чувствовать. Это совершенно не похоже на то, что я ощущаю рядомс Гейбом, но не менее страшно. Просто страшно совсем по-другому. С Гейбомчувства сильные и глубокие. С Люком — дикие и неконтролируемые. Я не доверяюЛюку. Но я не хочу, чтобы эти чувства исчезли.

Он останавливает машину у моей подъездной дорожки и глушитдвигатель. Я продолжаю сидеть, мечтая остаться здесь навечно.

— Ну... — говорит он.

— Ну... — повторяю я.

А затем он наклоняется и откидывает мои волосы, собираясьпоцеловать меня. Я чувствую себя так, словно превратилась в желе, когда егогубы касаются моих. Мне следует не забывать дышать. Спустя довольно долгоевремя — но недостаточно долгое — он отстраняется.

— Думаю, мне стоит проводить тебя до двери.

Я собираю свои растрепанные волосы и завязываю их в узел.

— Ох... это не самая лучшая идея.

Он улыбается.

— Можно подумать, они не смотрят в окно прямо сейчас. Онизнают, что ты со мной.