Мы играем в пистолеты - Екатерина Риз

— Где не появится? — решила уточнить я.

— На работе, — удивился в ответ собеседник и отключился.

На работе. А дома, по всей видимости, он появляться вообще не планирует. Вот так грянет гром, а Витька и не узнает. А всё из-за своей работы дурацкой.

— Дурацкая у тебя работа, — я говорила ему это при каждой ссоре, а муж жутко злился и сжимал кулаки.

Столкнувшись со мной в коридоре прокуратуры, Романов удивился.

— А ты чего здесь?

Я остановилась, огляделась зачем-то, шаг в сторону сделала, чтобы не столкнуться с мужчиной, который летел по коридору с безумным видом и кожаной папкой крепко зажатой под мышкой, и уже после этого на Мишку взглянула открыто.

— Я хочу поговорить с мужем. Хоть увидеть его. Говорят, здесь он появляется чаще, чем дома. Надеюсь, не врут?

Мишка скривился.

— Ника, ну что ты?

— Что?

Романов, не стесняясь никого, подтянул джинсы, а после ко мне придвинулся и заговорил, типа, мне на ухо.

— Ты знаешь, какие у нас тут дела творятся.

— Какие?

— Крутые. И Витька твой впереди планеты всей. А ты пришла права качать. Не время, правда.

Я нахмурилась.

— Объясни толком, что происходит.

— С ума сошла? Я толком не могу, это секретная информация.

Я только фыркнула.

— Прекрати.

— Да правда. И к Витьке не заходи сейчас, он допрос ведёт.

— Кого поймали?

Мишка сделал неопределённый жест рукой, таинственно посмотрел, отчего я разозлилась, и больше ничего не спрашивая, направилась к кабинету мужа. Правда, перед дверью остановилась и замерла, подняв руку и не решаясь постучать. Чёрт, Мишка наговорил, и я всю решительность растеряла. Зачем, вообще, сюда пришла? Прокуратура — это точно не то место, где следует объявлять мужу о моём желании от него уйти и развестись. Это я от тоски сюда приехала, ощущение безысходности — самое гадкое, что может быть.

Помявшись перед дверью, я отошла и остановилась у окна, положив сумку на подоконник. Мимо люди проходили, я их взглядом провожала, а сама раздумывала — уйти мне или остаться, подождать, пока муж освободится. Ну, не могу я больше ждать! Сил моих больше нет, мне знать надо, что дальше со мной будет, к чему готовиться. С Витькой-то я всё равно не останусь, это уже ясно, как божий день. Но и здесь не место, и, кажется, не время обсуждать наши с ним семейные проблемы. Зря я приехала.

Дверь за моей спиной хлопнула и я увидела мужчину, который только что вышел из Витькиного кабинета. Он мне показался смутно знакомым, высокий, в дорогом костюме-тройке и дипломатом в руке. Говорил по телефону, негромко, но весьма эмоционально, судя по тому, как в трубку шипел.

— Да, ты уж постарайся, — проговорил он выразительно, а я вдруг вспомнила его фамилию — Самойленко. Вот только так сразу припомнить, откуда я знаю его вместе с его фамилией, не смогла. А мужчина, тем временем, повернулся, меня увидел и неожиданно насторожился. По его лицу пробежала тень, брови сдвинул, а я продолжала его разглядывать, не понимая, чем могла вызвать настолько явное недовольство. Если бы я с ним когда-нибудь повздорила, то должна была бы помнить. Ведь должна?

Самойленко, Самойленко…

— Так что, Пётр Янович? Неужели проблемы?

Он обернулся, отведя от меня глаза, и повернулся к сотруднику прокуратуры, который улыбался ему уж слишком старательно, а взгляд такой, что лично у меня, не знаю, как у Самойленко, под ложечкой засосало.

— Я даже не понимаю, о чём вы, Дмитрий Максимович. Вообще не понимаю, чему вы радуетесь. Всё, что вы нам тут предъявляете, не больше, чем домыслы.

— Неужели?

— А что, за прошедшие пять минут у вас появились какие-нибудь доказательства? Так предъявите их нам. Мы полюбопытствуем.

Дмитрий Максимович губами пожевал, приглядываясь к собеседнику. А потом вдруг голову повернул и посмотрел прямо на меня. Но это ещё что! Когда он, поразглядывав меня секунду, спокойно кивнул и сказал:

— Здравствуй, Вероника, — я самым натуральным образом рот открыла от удивления. Но поспешила кивнуть и пробормотала:

— Добрый день, — совершенно не представляя, кто это такой. Пётр Янович тоже ко мне приглядывался, без всякого удовольствия, и я затосковала. Чувство такое, что это я с Луны свалилась, а все остальные в курсе того, что происходит.

Дмитрий Максимович в дверь кабинета для приличия постучал и тут же заглянул.

— Вить, выйди на минуту.

Самойленко вдруг ухмыльнулся, я заметила. А когда Витька показался, зашёл в кабинет. Муж посмотрел ему в спину, переглянулся с Дмитрием Максимовичем и дверь в кабинет прикрывать не стал, даже заглянул. А потом уже заметил меня. Его брови взлетели вверх.

— Ты что здесь делаешь?

Ко мне шагнул, на открытую дверь своего кабинета оглянулся, а я виновато посмотрела.

— Прости, я не думала, что всё так серьёзно.

— Что серьёзно?

— Ну… Работа твоя. — Я из-за его плеча выглянула.

Он руками развёл.

— Ника, ты зачем пришла?

— Я хотела с тобой поговорить.

— Что?

— Я ухожу, потом…

— Иди.

Я слегка возмутилась.

— Я же извинилась.

Витька лицо потёр, жест был истинно усталый, и мне даже жалко его стало. У него на самом деле был тусклый взгляд, измученное лицо и я снова его пожалела, на этот раз вслух.

— Тебе нужно отдохнуть. Выспаться.

Он вымученно улыбнулся.

— Малыш, ты пришла меня поддержать?

Да уж…

— Я просто сделала глупость. Я ухожу, мешать не буду. Мишка сказал, что ты очень занят.

— Мишка сказал?

Я кивнула, а Витя снова через плечо оглянулся, стараясь заглянуть в кабинет. Я, конечно, не удержалась и решила полюбопытствовать.

— У тебя допрос, да? Ты поймал его?

— Кого?

— Ну… того, кого ловил. Ты же мне рассказывал.

— Тише, — шикнул он, но тут же заговорщицки улыбнулся. — Тише ты. Я никому ничего не должен рассказывать. Особенно, дома. Особенно, в постели. Тайны выдавать.

Я всё-таки улыбнулась.

— Ладно.

— Витя!

Он резко обернулся на голос Дмитрия Максимовича, который вышел из его кабинета, отошёл к нему и они о чём-то зашептались. Витька как-то сразу потемнел лицом, напрягся, а я в сторону отступила. В смысле, в ту сторону, в которой выход был. Помедлила, потом ещё шаг сделала. Мужу уже не до меня было, и я собиралась тихонько ускользнуть.