Не верь - Андрей Житков

Собеседница понимающе улыбнулась и повторила:

— У меня сегодня день рождения. Не бог весть какая круглая дата, но и семнадцать лет только раз в жизни бывает.

— И ты молчала?!

— Мама бы сейчас пирогов напекла, разрешила бы немного шампанского. Одноклассники бы пришли. Этот день у меня всегда весело проходил, — не скрывала она тоски по прошлому.

— Пирогов не обещаю, но праздник и мы в состоянии устроить. — Шумилин вывернул все карманы и пересчитал оставшиеся деньги. — На недельку рассчитывал, но мы их сегодня потратим. — Он решительно направился в прихожую. — Жди, постараюсь быстро.

— А завтра что?

— Будет день — будет пища, — не без оптимизма отозвался Виталик и хлопнул входной дверью.

«Хороший он парень. Если б не Паша…» — И она не смогла придумать, как бы у них сложилось, если бы не Воронежев, в любви к которому она сомневалась все сильнее, но по-прежнему отгоняла эти мысли. Не хотелось, как ей самой казалось, быть непостоянной и легкомысленной. И моральные устои мешали выплеснуться наружу более глубоким и бурным чувствам к человеку, который волей судьбы давно находился рядом и тоже в силу сложившихся причин скрывал неравнодушие. Но люди не каменные, и им свойственно время от времени выпускать эмоциональный пар помимо собственной воли.

Виталик не был докой по сервированию праздничного стола, поэтому скупал все подряд: шампанское, бутылочку хорошего сухого вина, шоколадные конфеты в коробках, причем брал коробки, которые нравились лишь по оформлению, печень трески, палку импортного сервелата, банки с консервами брал полагаясь на интуицию, везение и так далее. Магазины и киоски пестрели разнообразием иностранных надписей и красочных этикеток. Не успевал обыватель разобраться, что из продуктов следует брать, как этикетки менялись, а товар, в сущности, оставался прежним. Зачастую консервы, судя по надписям, выпущенные за рубежом, упаковывались в каком-нибудь Рыбинске. Оказывается, рыночные условия выгодны в первую очередь нечистоплотным. Пока разберутся и наведут порядок власти, сколько воды утечет, сколько сменится поколений? На этой почве появляются многочисленные аферисты-гадалки, предсказывающие судьбу, туго набивающие карманы нередко последними деньгами людей уставших и разочарованных, потерявших надежду на лучшее будущее. Это вовсе не означает, что нет настоящих, одаренных гадалок, лекарей, производственников, коммерсантов, руководителей разного ранга. Но как ни обидно, их на сегодняшний день значительное меньшинство. Они оптимистичны, энергичны, деятельны, но, к великому сожалению, время их триумфа еще не настало.

У Шумилина остались деньги только на недорогой подарок, и он решил приобрести его в рядах вещевого рынка, обосновывая это тем, что базар не магазин и здесь можно поторговаться. На понравившуюся кожаную женскую сумочку не хватало целой трети запрошенной суммы, но он буквально атаковал продавщицу.

— Возьмите мою шапку, — сорвал резким движением головной убор.

— Ее только выкинуть, она вся потрепанная, — отказалась та.

— Выбирай сама: куртку, часы, пиджак, — не унимался настырный покупатель. И женщина средних лет не сдержала улыбку. Вокруг обступали любопытные. Как это обычно бывает, кто-то принял сторону парня, кто-то — продавщицы.

— Да уступи ты ему! — выкрикнул один из сторонников Шумилина.

— Вот сам и добавь, если такой добренький, — противовесом раздалась следующая реплика. А торг продолжался.

— Подарок девушке?

Чувствовалось, что женщина колеблется.

— Любимой девушке, очень красивой, на день рождения, — дополнил Виталик ее предположение. Среди наблюдателей был высокий, худой парнишка в солдатской форме, не принимающий участия в торговых баталиях, но с интересом и удивлением рассматривающий Шумилина.

— Отдам при одном условии: занесешь недостающую часть денег завтра, — доверилась все-таки продавщица.

— Завтра не смогу, — честно признался собеседник, хотя мог пообещать и обмануть. — Но если дадите координаты, отдам долг при первой возможности.

Именно проявление порядочности подействовало на женщину более всего остального, и она вынесла положительный вердикт:

— Забирай, — протянула она сумочку.

— Спасибо, а адрес?

— Здесь найдешь меня — это мое постоянное место.

— Искренне тронут и сумею отблагодарить, — произнес редкий покупатель.

— Иди уж, — уже не скрывала своей симпатии женщина. Народ расступился, пропуская сияющего от счастья Виталика. А он не видел их лиц, перед ним стояло лишь одно лицо, и несложно догадаться, кому оно принадлежало. Вполне естественно, что он не заметил и солдата, увязавшегося за ним. Тот долго не решался, но на выходе все же потянул парня за рукав.

— Виталик, если не изменяет память?

Голос ни о чем не говорил, слишком короткое они имели знакомство. Шумилин обернулся — парень кого-то напоминал, но как ни напрягал извилины — вспомнить не мог.

Он виновато пожал плечами.

— Мы встречались, но где…

— Аркаша… Гущин. Нас забирали в армию с одного призывного пункта…

Военнослужащий заметил, как передернулось лицо собеседника. Теперь-то он узнал знакомого, за которого заступился в купе и впоследствии из-за этого угодил в переделку. Он не знал, как поступить, ведь от дальнейшего поведения Аркадия многое зависело. Пауза затягивалась, а мысли постепенно выстраивались в логическую цепочку. Если бы Гущин имел намерение донести на него, то какой смысл представляться? Можно просто проследить — и арест обеспечен.

— Ты знаешь, — заговорил Виталик подсевшим голосом, — я не убивал того сержанта.

— Я тоже так считаю, — дружелюбным тоном ответил солдат. — У нас в части ходит слушок, что тебя оговорили. Говорят даже, один из свидетелей по пьянке проболтался, что умышленно дал следователю ложные показания. Но раз ты на свободе, то в действительности все так и есть. Только не понимаю, почему не арестовали настоящего убийцу?

Шумилин перехватил оба пакета в одну руку, а высвободившейся взял собеседника под локоть. Они двинулись медленными шагами.

— Потому что по-прежнему подозревают меня. Я в розыске.

— В каком розыске? — задал Аркадий глупый вопрос, он все еще не мог разобраться в ситуации.

— Проще сказать — в бегах.

Виталик пристально всмотрелся в лицо военного, от реакции которого и зависело его решение. Нет, разумеется, он и в мыслях не держал физического устранения опасного свидетеля. Сомнение заключалось в следующем: покидать или не покидать в срочном порядке город? А не хотелось бы, хоть оставаться и опасно, ведь уже заплачено за квартиру, а в карманах ветер гуляет.

— Ты выдашь меня? — задал прямой вопрос.

— Ты тогда за меня заступился. Разве я похож на свинью неблагодарную?

— Спасибо. — Он схватил и крепко пожал руку обескураженного проявлением эмоций Гущина. Шумилин поверил ему, и напряжение спало. — Ты в увольнении?