Лисье зеркало - Анна Коэн

Коротко кивнув, Антуан покинул кабинет безглазого Чудовища с чувством пройденного испытания.

***

Ратуша приняла его в свои прохладные объятья. Здесь было идеальное место, чтобы донести свое слово до них, слепых и бездумных. Оглядев помещение, Антуан остановил свой взгляд на пестрых витражах, так его раздражавших. «Первым делом нужно избавиться от них», – пришел к умозаключению король Кантабрии.

– Народ не может не признать своего короля, и я могу вам это доказать.

Жоакин воззрился на посетителя, человека, которого он не рассчитывал когда-либо увидеть вновь. Антуан Спегельраф выглядел немногим лучше, а может, даже и хуже, чем в день коронации, когда с ним случился припадок: его водянистые глаза сильно запали, их обрамляли иссиня-черные круги.

Про таких, как он, в Ривхольме говорили: «За веслом не видать». Леопольда тоже нельзя было назвать крепким парнем, но его сила заключалась в другом – в остром интеллекте и пере. Разум этого человека был явно нездоров: болезнь лихорадочным огнем светилась в его взгляде, отдавалась дрожью в руках, отзывалась едва заметным заиканием. Самопровозглашенный король был жалок.

Антуана следовало отвести под конвоем в лечебницу, но его там попросту уморили бы. До Жоакина доходили жуткие слухи о том, что творят с больными за стенами таких заведений – изоляция и ледяные ванны были самыми безобидными из методов. Единственным верным решением было отпустить этого чудака на улицу, разумеется, под присмотром. Пусть монарха закидают гнилыми овощами, это его отрезвит. После такого приема верноподданными он наверняка вернется восвояси и перестанет создавать проблемы.

– Говорите, можете доказать?.. – Жоакин утомленно потер переносицу. – Что ж, извольте! Только не зовите стражу, когда вас поволокут в приют для умалишенных. Герр Андерсен, – окликнул он Юстаса. – Будьте добры, проводите Его Высочество. И еще: сообщите полиции и всем гарнизонам о его неприкосновенности. Все, можете идти.

Едва за Юстасом, как всегда исполнительным и аккуратным, закрылась дверь, президент в изнеможении откинулся на спинку стула.

– Если бы не его папаша, я бы решил, что он паршивая овца в семействе, – поделился он с другом, глядя в потолок.

– Мы знаем кого-то еще из Спегельрафов? – уточнил тот, напрягая память.

– Клемент, из Сыскного.

– Точно, – щелкнул пальцами Леопольд. – Любопытный человек: аристократ, но живет на служебной квартире, по карьере продвигается сам… и не подумаешь, что они родственники. Как причудлива порой природа…

– К слову. О рекрутах.

Траубендаг не всегда понимал ход его мысли, но откликался незамедлительно.

– Как только было объявлено о повышенном довольствии, число желающих вступить в ряды армии увеличилось в полтора раза. – Он сверился с бумагами. – И это только на первой неделе. На второй – уже вдвое.

– Хорошо, – кивнул Жоакин. – Как справляется Петрик?

– На удивление ровно. Ни после выборов, ни позже его подразделение не сбавило оборотов. Похоже, ему удалось построить идеальную структуру, что существенно облегчает задачу. Под его контролем сейчас почти вся промышленность.

– И снова семейные ценности, – хмыкнул Жо. – А что его отец? Помнится, именно он раньше держал эту область.

– Решил отойти от дел, насколько мне известно.

Президент Мейер поднялся со своего жесткого сиденья и прошелся по кабинету. Затем вернулся к столу и с тоской оглядел горы бумаг, накопившихся за неделю. Ежедневный расчет рабочих казался ему теперь легкой разминкой для ума.

– Стоит ли нам наведаться в Гильдии и назначить нового главу Дома Весов? – осторожно нарушил молчание Леопольд.

– Спроси Петрика, нужен ли ему этот пост, – отозвался Жоакин. – В любом случае погоды это нам не сделает.

Как же смертельно он устал.

От всего: от здания Коллегии, от кабинета, от бумаг, от умного, понимающего все Леопольда. Ему хотелось бежать вперед и не оглядываться, упасть в траву и замереть. Вот уже два месяца Жоакин практически не покидал этой комнаты, целыми днями подписывая бумаги и встречаясь с людьми, совершенно ему безынтересными. Им было плевать на идеи о государстве, на народ, они хотели лишь прощупать границы дозволенного, узнать, сколько власти им удастся удержать при новом режиме. Предлагали деньги, землю.

Решение пришло к нему спонтанно:

– А что тебе известно о деятельности Якоба и Борислава? Мне уже давно не приходилось видеть от них никаких документов. Хотя средства поступают исправно, я бы хотел быть в курсе деталей.

Леопольд недовольно поморщился и поскреб трехдневную щетину.

– Мне известно не больше, чем тебе. Окопались в своем квартале и здесь не показываются. Стоит ли беспокоиться?

– Думаю, самое время навестить их темное логово. – Жоакин уже стоял в дверях, натягивая пиджак со стоячим воротничком. – Идем.

***

Чтобы полностью обеспечивать деятельность Комитета и его членов, не нужно было ни взяток, ни принудительного лишения аристократии их средств и наделов. И благородные юнцы, и почтенные отцы семейств покорно несли свои бесчисленные гульдены единственному божеству, которое царило в их сердцах и умах, – зеленому сукну игорного дома. Рулетка, карты, кости – любой способ разориться был для них хорош.

Но за соблазнительным силуэтом Удачи, умело вращая колесо и останавливая его в нужный момент, стояли сторонники Жоакина – Якоб и Борислав. Их вотчиной стала сеть игорных заведений на «веселой улице» Хёстенбурга и еще в паре крупных городов.

Игорный дом «Эрмелин» располагался в конце улицы. Казалось, путь с холма сам приводил гуляку к его красным полукруглым дверям. Вечер только начинался, и еще не все окна на улице разгорелись призывным огнем. В этот час можно было разглядеть трудовую изнанку вечного праздника: вытряхивали матрасы, завозили ящики с винами и пшеничным пивом, а девушки-зазывалы еще не заняли свои посты у дверей заведений. Улица работала, как отлаженный механизм, и ее дешевый блеск радовал глаз Жоакина, хоть он и не подавал виду.

У самых дверей их с Леопольдом перехватил Якоб: еще более располневший за последние годы, с глазами навыкате и в узком жилете с серебряной нитью, он походил на упитанного карпа.

– Президент Мейер! Герр Траубендаг! Такое удовольствие видеть вас здесь! Почему не предупредили? Все это было бы слишком неожиданно, если бы у посыльных не были такие длинные ноги, – с порога зачастил он, делая шутливые полупоклоны и разводя руки в стороны.

– Боитесь, что вас застанут врасплох? – благодушно поддел его Жоакин.

– Ни в коем случае! – Он ухватил обоих гостей за локти и поволок мимо ресторана и главного зала, где вовсю шла подготовка к прибытию игроков, в дальний кабинет.

Кабинет представлял собой просторную комнату со стенами, обитыми атласными обоями с цветочным узором ромбами, и несуразно большой хрустальной люстрой, нижние подвески которой почти достигали поднятой крышки рояля. Казалось, сюда составили самые изысканные и дорогие предметы, которые только удалось раздобыть. Жоакину было известно о том, как сразу после переворота разграбляли полуразрушенный дворец, и о том, как некоторые должники расплачивались своим имуществом, но теперь он видел результаты своими глазами.