Лисье зеркало - Анна Коэн

***

Фердинанда Спегельрафа можно было назвать человеком рациональным, но когда дело касалось семьи, ему было свойственно винить в неудачах других людей, а именно собственных детей. Поэтому он всем своим видом показывал, что у него больше нет сына, который потерпел сокрушительное фиаско на пути к трону.

Антуану это было только на руку. Он наконец освободился от обязательных бесед о политике и придворном искусстве манипуляции – вещах, ему чуждых. Теперь его занимали более важные материи.

Все дни он проводил в лаборатории Фландра, кое-как очистив ее от грязи и выпроводив всех непрошеных обитателей. Жарко полыхала растопленная дровами и растительным маслом печь для дистилляции. Реторты и колбы вновь обрели свой смысл. Он пытался повторять опыты прапрадеда, от простейших до сложных. Некоторые из ингредиентов ему удалось раздобыть на кухне, а многие травы обнаружились в саду и на опушке леса. Антуану приходилось по нескольку раз сверяться со старинным травником, чтобы выбрать нужное растение. Кое-что нашлось в самом кабинете, но от нескольких рецептур пришлось отказаться из-за недоступности таких вещей, как желчь оленя и тому подобных.

Первый восторг он испытал, когда снадобье «от непомерного обжорства» начало соответствовать описаниям по цвету, запаху и консистенции. У Антуана не хватало духа испробовать его на ком-то, кроме себя, и он добавил несколько капель микстуры во флягу с водой, которую носил с собой повсеместно. Его и без того слабый аппетит совсем исчез на пару дней. Это был триумф, завершившийся обмороком. Для следующих рецептов Антуан решил ограничиться лишь сходством с требованиями из журнала.

Позже он приготовил составы «отсекающий руки вору», «связывающий болтливый язык» и «затыкающий любопытные уши» и чувствовал, что его мастерство растет день ото дня. На исходе августа он почувствовал, что готов к самому главному, к тому, зачем судьба привела его в эту лабораторию, – к эликсиру прозрения. Антуан подготовился заранее, так как большинство трав для этого дела нужно было собирать в середине лета: белладонна предпочитала влагу пруда, а арника с ее желтыми цветами пряталась в сосновом бору, где росла маленькими островками по три-четыре растения. Как и все последние работы Фландра, этот эликсир отличался совершенно необычной технологией изготовления, освоить которую стоило особого труда. Секрет был в том, чтобы уменьшить концентрацию веществ, довести ее до абсолютного минимума, постоянно разбавляя экстракты водой или спиртом и встряхивая сосуд. Таким образом получалась жидкость без запаха и цвета. Фландр упоминал, что ее можно как применять в виде капель, так и пропитывать ей хлебные шарики.

Парадокс победы Антуана заключался в том, что, имея даже малое количество эликсира, он мог излечить им целый город, всю столицу. Прозрев, больше никто не усомнится в его власти. Он не мог больше медлить и оставаться в замке. Его место было не здесь.

***

Агнесс с детства питала слабость к лебедям в пруду замка Виндхунд. Именно поэтому Антуан пытался тогда впечатлить ее тем представлением с лодкой. Она стояла на берегу, бросая крошки, а умные птицы плавно опускали длинные шеи под воду, вылавливая их. Молодая королева завернулась в кроваво-красную шаль с длинной бахромой, которая пламенела в рассветном тумане, подсвечивая ее задумчивую фигуру.

Ступая по лестнице из переплетенных корней деревьев, он спустился с холма.

Она обернулась, чуткая к каждому звуку:

– Ты здесь… я уже не ожидала увидеть тебя за пределами замка. Сейчас самое время ловить последние летние дни, наслаждаться уходящим теплом. – И она протянула ему раскрытую ладонь, приглашая присоединиться к ее утренней прогулке.

Но он остался стоять в отдалении. Рука Агнесс задержалась на несколько секунд в воздухе и опустилась.

– Я возвращаюсь. – В эти два слова ему удалось вложить всю свою решимость.

Порывисто задышав, она воззрилась на него с ужасом и мольбой:

– Они убьют тебя! Убьют… убьют! – Агнесс вцепилась себе в волосы и принялась раскачиваться, глядя остекленевшими глазами себе под ноги. – Ты не можешь… ты не смеешь уехать!

– Я должен. Экипаж уже ждет, он отвезет меня до станции. Я отправляюсь сейчас же. – Слова прощания были произнесены, и он не видел смысла далее задерживаться.

До него еще долго долетали всхлипы и стоны рыдающей супруги, которая, обессилев, упала коленями в прибрежную грязь.

У кареты его ожидал раздраженный донельзя отец. Очевидно, слуги подняли его с постели новостью об отъезде Антуана, поэтому он зябко кутался в халат с кистями и выглядел беспомощно старым, гораздо старше, чем его привыкли видеть.

– Куда ты собрался? Ты не должен покидать замок! Иди в мой кабинет, нам нужно переговорить.

– Больше никаких разговоров. Судья не указывает королю, что делать.

Фердинанд не ожидал от своего обычно мягкого и безвольного сына такого отпора и на мгновение растерялся.

– Так, значит, ты теперь король! – перешел в наступление герцог. – А каким королем ты был, пока катался по полу в ратуше?! Тебя поднимут на смех в лучшем случае. А в худшем…

– Я не боюсь. Народ нуждается в короле, никто не посмеет покуситься на мою жизнь, – убежденно ответил Антуан. – Мой долг – быть в столице и править страной.

– Ты забыл, что страной уже правят. Без тебя, – прищурился судья. – Мейер, помнишь его?

– Именно к нему я и направляюсь, – с едва заметной улыбкой произнес Антуан.

***

Комитет по-прежнему располагался в здании Судейской коллегии, как и кабинет президента Мейера. У входа Антуана встретил встревоженный Юстас, но он без труда миновал бывшего помощника Верховного судьи. Караул хотел было задержать его, но Юстас подал им знак и поспешил вслед за молодым Спегельрафом.

Антуан шагал по коридорам Коллегии чрезвычайно быстро, но, толкнув дверь кабинета Жоакина, увидел, что тот уже ожидает его. Ни толики удивления не отражалось на смуглом скуластом лице. Президент сидел за столом, обратив выжидающий взгляд на Антуана. За его плечом стоял, ссутулившись, светловолосый человек в пенсне.

– Итак, причина вашего визита? – немедля перешел к делу президент.

– Восстановление справедливости. Вы сыграли нечестно, герр Мейер, – начал Антуан. – Если вы такой ярый сторонник свободной воли народа, то должны позволить ему признать своего короля.

– Народ вас не избирал и не короновал, – парировал Жоакин. – И признавать вас некому.

– Народ не может не признать своего короля, и я могу вам это доказать.

Президент Мейер поднял густые угольно-черные брови и обернулся к своему молчаливому помощнику. Тот пожал плечами.

– Говорите, можете доказать?.. – Он утомленно потер переносицу. – Что ж, извольте! Только не зовите стражу, когда подданные поволокут вас в приют для умалишенных. Герр Андерсен, – теперь он обращался к Юстасу, – будьте добры, проводите Его Высочество. И еще: сообщите полиции и всем гарнизонам о его неприкосновенности. Все, можете идти.