Тайный искуситель - Тина Сент-Джон

Она сводила его с ума, отвергала, бросала вызов на каждом шагу. Она была соблазнительна и упряма и с легкостью заткнула бы за пояс любую знакомую ему женщину. Она так отличалась от скучных придворных красоток, которые преследовали его в Англии. Слишком отличалась, сказали бы многие. И несмотря на его восхищение, инстинкты призывали его к осторожности.

— Она что-то скрывает, — сказал он, озвучивая свои сомнения, когда они с Логаном остановились у дока. — Я смотрю ей в глаза и не могу не думать, что она лжет мне — и лжет не только о том дне в мечети. Когда я на следующий день заговорил с ней, я думал, что смогу ее раскусить, но она продолжала скрывать свои тайны. Я знаю, что поступил неправильно, но не могу допустить обмана и не смогу позволить ей остаться, если она не будет честна. — Он покачал головой, глядя на пыль под сапогами. — Я думал, что, если дам ей свободу и время, чтобы все обдумать, она может прийти ко мне сама. Но прошло уже два дня, а она продолжает меня избегать.

— Матерь Божья, — выдохнул Логан. — Ты влюбился в сарацинскую девчонку.

— Влюбился в нее? — фыркнул он. — Да ладно, ты шутишь.

Захира его заинтересовала, без сомнения, но любовь? Черт, он ничего не знал о любви. Любовь существовала для бардов и поэтов, а не для тех, кто рожден править графством — не для человека, который видел слишком много людей, слишком много жизней, разрушенных непостоянством сердца. Любовь существовала для его брата, Гриффина, и его леди-жены, Изабель. Или для Логана и его Мэри, веселой горской девушки, которую тот обожал. Не для него. И уж точно не для него и женщины, которая презирала саму его кровь. Женщины, которая могла хранить секреты, способные поставить его жизнь — и жизнь его короля — на грань смертельной опасности.

Логан улыбался.

— Не слышу, чтобы ты торопился все отрицать, друг мой.

— Я ее не люблю, — твердо сказал он, но понял, что ему сложно выдержать самодовольный понимающий взгляд Логана. — Я ей не верю.

— Но ты ее хочешь.

Боже, да.

— Мне порой кажется, что я с ума сойду от желания.

Логан засмеялся, но его глаза остались серьезны.

— Хочешь знать, что я думаю?

— Скорей всего — нет.

— Я думаю, что сегодня тебе нужно остаться здесь, а не ехать с нами сопровождать эти припасы в Дарум. У тебя нет особых причин ехать, зато есть серьезная причина остаться. Мы с отрядом спокойно справимся с эскортом и без тебя. Останься здесь со своей леди…

Себастьян покачал головой.

— Не обсуждается. Я капитан этого гарнизона, и этой миссией должен командовать я. Что я и собираюсь сделать, черт бы меня побрал.

Он сказал это достаточно твердо, чтобы шотландец не стал напирать и дальше, но в горячности Себастьяна было не только желание капитана не бросать своего отряда. Даже больше, чем желание воина, изнывающего от долгого заживления раны, вскочить на коня и вернуться в битву. Себастьян отчаянно хотел отправиться в этот запланированный поход. И не позволял себе даже думать о соблазнительной возможности остаться и уладить свои дела с Захирой.

А так у него было два дня, чтобы подумать, как лучше поступить самому и как выполнить свой долг перед королем, поэтому он решил, что если она не придет к нему с правдой — не признается во всем, что скрывает, — прежде, чем он отправится в Дарум, по возвращении он устроит все, чтобы Захира была удалена из дворца.

— Я хочу выйти до рассвета, — сказал он, промедлив минуту. — Вели людям отдохнуть и поесть, и отправимся.

Логан кивнул.

— Айе, капитан. Как прикажете.

Захире потребовалось все утро и большая часть дня, чтобы собраться с силами и решиться на встречу с ним. Два дня, прошедшие после их разговора на крыше, показались ей самыми длинными днями в жизни — проведенные в одиночестве, в своей комнате, — она слишком испугалась и запуталась, чтобы решиться выйти за порог, ведь это могло означать возможное столкновение с Себастьяном.

Но при всем должном приличии расстояния между ней и капитаном франков, как бы ни была опасна встреча с его подозрениями, глупая часть ее оплакивала его отсутствие. Часть ее, которая хотела знать, скучает ли он по ней хоть немного. Это была часть ее, которую больше нельзя было избегать. Часть, которая заставила ее ноги быстро и безрассудно двинуться по коридорам дворца.

Найти его оказалось довольно легко. Солдаты и слуги то и дело входили и выходили из крытого дворика, в котором ему нравилось обедать. Захира медленно вошла в арку прохода из сада и остановилась, почтительно потупившись, когда мимо прошагал один из крестоносцев. Тот что-то нес капитану — какой-то свиток. Кипа пергаментных свитков уже лежала на столе рядом с местом, где сидел Себастьян, поглощая королевскую порцию ягнятины, сыра и плоского ароматного хлеба.

Он был одет в тунику из полированных железных звеньев и плащ из алого шелка, который приковал ее взгляд к ширине его плеч. Он был одет для войны, поняла она и нахмурилась от этой мысли. Себастьян поднял взгляд, провожая уходящего солдата, и встретился глазами с Захирой. Она несмело улыбнулась под вуалью, но он не ответил на ее улыбку. Так же быстро его взгляд покинул ее. Внимание Себастьяна вернулось к обеду, он наколол кусок мяса на кончик ножа, прожевал и запил огромным глотком вина.

Несмотря на то что ее не пригласили, Захира зашагала вперед. Он видел, как она идет к нему, но не кивнул и не велел ей удалиться.

Нет, он полностью ее игнорировал.

По бокам от него, футах в шести с каждой из сторон, сидели двое арабских слуг, в белых одеяниях и тюрбанах. Они глазели на продвижение Захиры в явном замешательстве и совершенно очевидно ждали, придется ли им ей прислуживать или лучше притвориться, как их франкский лорд, что они вообще ее не видят.

Чувствуя себя некомфортно в этой длительной и, как она подозревала, нарочито созданной тишине, Захира вскинула голову к вечернему небу, которое раскинулось над ними. Верхушки кедров теребил усилившийся ветер. Высокие пальмы слегка покачивались, широкие зеленые кроны смещались и потрескивали в ровном, почти гипнотическом ритме. Но были, как она заметила, и колебания — мягкий, но нарастающий холод — в воздухе, который почти идеально отвечал описанию молчащего перед ней мужчины.

— Похоже, сегодня вечером может прийти шторм, — заметила она, глядя, как над головой тонкие облака начинают сбегаться вместе, как пушинки только что собранного хлопка. — Возможно, мы дождемся даже дождя.

Себастьян со стуком опустил чашу на стол.

— Зачем ты здесь, Захира?

Она вздрогнула от его резкого тона, поначалу подумав, что он спрашивает о праве ее присутствия во дворце. Она опасливо подобралась, не зная, как отвечать. Но затем, по раздражению в его глазах, поняла, что в нем говорит нетерпение, а не воинская подозрительность.

И все же ее улыбка вышла несмелой под холодом его взгляда.