Верь мне - Джейн Энн Кренц

— Но они были совершенно некоммуникабельны. Грубые и замкнутые.

— Верно.

— Ты уверен, что с ними нет проблем?

— Уверен. — Старк нажал кнопку и вызвал список телефонов, которые загрузил в память.

— В таком случае, — промурлыкала Элисон заискивающим тоном, — их врач посоветовал мне взять отпуск.

— С ним?

Возникло короткое напряженное молчание.

— Мальчики упоминали о докторе Титусе?

— Они сказали, что вы с ним живете.

— Они знают о моих отношениях с Клифом? — спросила Элисон сдавленным голосом.

— Да. — Старк отыскал номер телефона Селлинджера.

— В этом нет ничего особенного, понимаешь, — быстро проговорила Элисон. — Нет ничего плохого в том, что я встречаюсь с доктором Титусом. Он их врач, не мой.

— Верно.

— У меня свой врач, доктор Лахлан, и он говорит, что мне полезна в таком состоянии интимная связь с мужчиной.

— Верно.

— Он говорит, что мне нужно перестроить свою пошатнувшуюся самооценку.

— Справедливо.

— Он советует мне преодолеть чувство вины и гнева.

— Угу. Послушайте, Элисон. Такой психотреп всегда смущает меня. Кайл и Джейсон в порядке. Я уже сказал, что они могут оставаться у меня до конца лета. Не унывайте и отправляйтесь в отпуск со своим психотерапевтом.

— Он не мой терапевт. Я говорила об этом. Он лечит мальчиков. Мой — доктор Лахлан.

— Господи, можете отдыхать с ними обоими, если хотите. Мне нет до этого дела.

— Не злорадствуй, — быстро отозвалась Элисон.

— Я не злорадствую, я хочу только закончить разговор и заняться делом.

— Я позвоню вечером и попрощаюсь с мальчиками.

Старк снял очки и потер переносицу.

— Хотите совет?

— Какой совет? — устало спросила Эдисон.

— Не рассказывайте Кайлу и Джейсону, что отправляетесь в отпуск с их терапевтом.

— В моей связи с ним нет ничего плохого, — огрызнулась Элисон.

— Я не сказал, что это плохо. Я только предложил не впутывать в это Кайла и Джейсона. Им пока трудно понять, кто с кем спит.

— Они должны смотреть на жизнь реально, — возразила Элисон. — Черт, я взрослый человек и не собираюсь делать вид, что у меня нет зрелых потребностей. Джейсон и Кайл должны понимать это, потому что их отец ушел, а это не значит, что я не имею права на любовь и заботу.

Старк пожалел, что открыл рот.

— Конечно, извините, что я упомянул об этом.

— Их отец ополоумел от своей ассистентки.

— Я знаю, Элисон, я советую вам быть более осмотрительной.

— Осмотрительной? Ты думаешь, этот ублюдок Хадсон осмотрительный? Они с этой блондинкой на Гавайях. Бога ради, меня оставили с двумя детьми на руках. Я одна должна думать об их воспитании, одевать и кормить их, платить за их обучение.

— Нет.

— Что, наконец, это значит?

— Что бы ни случилось, вам не надо заботится о воспитании и питании Кайла и Джейсона, и вам не придется думать об их обучении, — тихо ответил Старк.

— Тогда у меня для тебя новость, Старк. Хадсон убедил судью, чтобы ему присудили минимальны6 алименты, потому что я делаю хорошую карьеру. Но уверяю тебя, что моя работа по оформлению интерьеров едва позволяет мне поддерживать средний уровень жизни, в сравнении с тем, что мы имели до развода. Даже если Хадсон и будет помогать, конечно, если захочет, положение наше будет немногим лучше.

— Я позабочусь о Кайле и Джейсоне.

На другом конце линии наступило внезапное молчание.

— Зачем тебе это? — растерянно спросила Элисон.

— Потому что… — Старк умолк, не зная, что сказать. — Просто не думайте о деньгах. Все будет хорошо. Мне пора идти, Элисон.

— Хорошо, — протяжно отозвалась Элисон. — Сэм, я…

— До свидания.

Положив трубку, Старк набрал номер Селлинджера в институте «Розетта». Его сразу соединили.

— Старк, спасибо за звонок.

Сочный голос Селлинджера вызывал воспоминания. Старк почувствовал прилив ностальгии по времени в институте. Он попал туда сразу после окончания колледжа. Это было замкнутое существование, как заметила Дездемона, но это была также и очень важная часть его жизни.

Старк всегда уважал Селлинджера за множество его талантов. Старина был сообразителен — как в политике, так и в чисто научных вопросах. Такое сочетание делало его идеальным руководителем института. Он занимал этот пост в течение пятнадцати лет.

— Рад, тебя слышать, — ответил Старк.

— Сожалею, что повод деловой, а не светский, — извинился Селлинджер. — Хотел сообщить тебе, что объявился Килберн. Где-то в Европе, мы так полагаем. Ты просил держать тебя в курсе последних достижений.

Старк откинулся на спинку кресла и задумался о Леонарде Килберне.

Он был начальником отдела в институте «Розетта», но занимался менеджментом, а не техническими вопросами.

Два с половиной года назад он исчез из института. Селлинджер сообщил Старку, что вместе с ним пропала чрезвычайно сложная программа внедрения. Эту программу создал Старк, когда работал в Институте.

Как и все, над чем работал Старк в институте «Розетта», эта программа была засекречена правительством США в целях безопасности.

Килберн нелегально продал программу Старка иностранному государству. Он определенно хорошо заработал на этом деле, потому что торговля секретными технологиями очень выгодна. Эта область не была такой же доходной, как торговля оружием, зато успешно завоевывала рынок. Фактически оба бизнеса часто пересекались. Большинство высокотехничного вооружения в какой-либо степени было связано с компьютерным программированием, и военная разведка также сильно зависела от него.

К счастью, в похищенной Килберном программе Старка имелось секретное саморазрушающее устройство. Оно сработало, когда иностранный покупатель попытался ее запустить. Ничего страшного не случилось, но все поняли, что это был пустой номер. Однако Килберн исчез.

— Интересно, — сказал Старк, — как вы нашли Килберна?

— По-видимому, он попытался быть посредником в продаже какого-то секретного программного обеспечения, украденного из военной лаборатории в Виргинии. Мы напали на след. Постарались проследить через его компьютерный код. К сожалению, мы спугнули его раньше, чем определили, где он скрывается. Не представляю, что ему надо или что он собирается делать, но, думаю, тебе не следует забывать, что он исчез не навсегда.

— Никогда не надеялся на это.

Селлинджер усмехнулся — роскошный, сочный звук.