Юджин - повелитель времени. Книга 8. Королевство Гаргалот - Гай Юлий Орловский

– Знаешь, морда, – произнесла она с женской улыбочкой, – и кто это сказал, что люди сложные существа?

Я по-мужски молча вырубил связь.

Коттедж родителей добротный, но старинный, перестраивать все еще не хотят, люди их возраста обязаны быть по моде полуконсервативными.

В гараже едва помещаются их два автомобиля, гости оставляют свои на открытой стоянке близ ворот. Сейчас там в самом центре надменно красуется стильно-роскошный «Архейдж», автомобиль миллиардеров ручной и ювелирной сборки, постоянно обновляемый как по инету, так и во время каждой заправки.

«Стронгхолд», все зная, проехал мимо него медленно, сам с завистью рассматривает роскошнейшую штуку из новейших материалов оборонки, а потом со вздохом припарковался от него как можно дальше, чтоб их не сравнивали.

«Архейдж», понятно, это прибыла на нем избалованная дочка финансиста, как же иначе, ненавижу богачей лютой пролетарской ненавистью, хотя вообще-то уже и сам начинаю получать такие суммы на счет, что вроде не совсем пролетариат, у которого ничего, кроме цепей, но все равно сознание не успевает за размером гонораров, я все еще за отнять и поделить, а самих буржуев на кол.

«Стронгхолд» замер на парковке и открыл для меня дверцу, я выбрался уже взвинченный, злой, и пока торопился ко входу в дом, все сильнее себя накручивал, какого хрена эта дочка финансового воротилы явилась, и без нее проблем хватает…

На крыльцо выскочила Леонтия в строгом платье молодой леди, с аккуратной прической, в модных туфельках юной девушки, но не слишком, все-таки подросток, мордочка умытенькая, никакой косметики…

Она сказала страшным шепотом:

– Думал увильнуть?.. Ульяна тебя выдала!

– Как она? – спросил я зло только для того, чтобы спросить. – Кстати, здравствуй.

Она фыркнула.

– Она тебя боится до свинячьего визга!.. Побелела, когда я начала твои контакты требовать. Да, здравствуй, если хочешь.

– Вообще-то не хочу, – отрезал я. – Но ты сломала даже Ульяну? Я думал, она прям скала.

– Я кого угодно сломаю, – заявила она гордо. – У моего отца ни одного сына, а дочерей четыре!.. Потому я должна стать крутой и жестокой.

Я поинтересовался:

– А тебе сколько лет, школьница?

Она посмотрела на меня с презрением.

– Да, школьница!.. И что?.. Ты мне должен!

– Ого, – сказал я, – как мир меняется… Я думал, это ты должна. Кто кого вытаскивал?

– Я, – подтвердила она. – Но ты должен и просто обязан принять мою благодарность!

– Можно «Спасибо», – сказал я без всякого великодушия. – Даже «Большое спасибо»! Ладно, согласен на поцелуй, стерплю. В щечку. И чтоб не слюнявыми губами. Хотя и страшно, вдруг укусишь.

Она покачала головой.

– Поцелуем не отделаешься… Я не отделаюсь. Буду чувствовать, что недоплатила, обжулила, обманула, а я, тренируясь быть большим боссом, учусь вести дела хоть и жестко, но честно. Нужно работать на репутацию, не знал?

Я подумал, предложил:

– Давай так, скажем всем, что я тебя мурыжил всю ночь в постели, удовлетворяя все свои низменные инстинкты?.. И все увидят, что ты слово держишь.

Она нахмурилась.

– Меня эти «все» не интересуют, да и не собираюсь никого информировать. Но сама буду чувствовать, что веду дела нечестно. А я намерена все честно и прозрачно, без теневых схем и расплаты в конвертах через офшоры и генгелиты.

Я тяжело вздохнул.

– Ну ладно, дай доллар, и будем считать, что все путем.

– Чего, – переспросила она, – я стою всего доллар?.. Ну ты и свинья. Теперь изнасилую так, как подскажет моя фантазия. Что, уже трясешься? Ладно, если честно, фантазия у меня в этом деле убогая. Я вообще-то девственница, а порнуху не смотрю, противно. Я готовлюсь стать главой корпорации, а не.

Я подпрыгнул на месте.

– Что? Девственница? Только не это!..

Она ухватила меня за руку.

– Ты куда? Пойдем в дом, родители ждут.

– Надеюсь, – спросил я, вздрогнув, – только мои?

– Только, – заверила она. – Такой обед приготовили!.. Нет, это вроде бы ужин. Ранний.

Мы почти рука об руку переступили порог распахнутой двери, Леонтия пропела сладеньким до противности голоском:

– Вот он… правда хороший?.. Я не зря в него сразу безумно влюбилась. Милый, проходи в дом. Мама такой ужин приготовила!

В просторной гостиной празднично и цветисто, в смысле – букеты цветов по углам, снежно-белый массивный стол овальной формы почти готов к приему гостей, хоть еще не накрыт, но вилки, ложки и ножи уже разложены по белоснежной столешнице.

С дальней стороны, где кухня почти такого же размера плавно переходит в гостиную, в нашу сторону повернулись мама и отец, интеллигентные и милые, хотя это больше относится к отцу, уступившему маме в нескончаемой борьбе за женские права рулить миром свое место царя природы.

Мама, счастливо улыбаясь, заверила:

– Вы же с отцом мне помогали, не скромничайте!.. Женя, иди помой руки, а оттуда прямо за стол.

– Иду, – ответил я.

Леонтия пошла за мной, я закрыл двери и расстегнул молнию, намереваясь привычно помочиться в раковину умывальника, как все мы делаем, заодно разглядывая рожу и красиво напрягая плечи.

Она стала рядом и тихонько предложила:

– Давай я тебе яйца почешу?

Я поморщился.

– Дуреха, чтобы я брызнул на потолок?

– Ага, – сказала она, – признался.

– Брысь, – сказал я.

– Не брысну, – ответила она твердо.

Я стоял, медленно и с чувством отливая, она критически посмотрела на струю.

– Тебе нужно пить больше воды. Если моча прозрачная, то выпито много, если желтая, то мало. Нужно, чтобы светло-соломенного оттенка…

– Блин, – сказал я, – чему вас в школе учат… Убери руку! Сам стряхну. А то мать начнет думать всякое, если задержусь тут…

– У тебя хорошая мама, – сказала она с похвалой. – Никаких лишних вопросов. Современная женщина, а отец так и вовсе чудо. По-моему, горд за тебя. Такую красотку оторвал!

– Чего-чего? – спросил я. – Это ты красотка? А ну брысь!

– Не брысну, – повторила она, но я повернул ее к себе задом и дал пинка.

Она шумно вылетела в коридор, впечатавшись в стену напротив. Увидела в дальнем проеме двери отца и сказала ему с виноватой улыбкой:

– А ваш сын такой горячий… Наверное, в папу?

Отец смущенно улыбнулся и постарался скрыться из виду.