Братство магов. Мертвый некромант - Владислав Жеребьев

– Я не воин, – покачал головой Суни, но получил только едкий хохот и фырканье лекаря.

– Кому ты голову морочишь? На теле живого места нет от шрамов. Не воин, так солдат, беглый. Следовательно, дезертир. Вот только мне на твою жизнь прошлую плевать с самого высокого крыльца. Я тебя подлатал, так рассказывай про драгура.

– Что? – удивился наемник. – И стражу звать не будешь?

– Не-а, – врач довольно затряс головой. – Чего ради? Ты сейчас так слаб, что любой ребенок в три счета уложит тебя на обе лопатки.

– Как зовут-то тебя?

– Лариус.

– А я Суни. Будем знакомы. – На удивление сильная сухая ладонь крепыша встретилась с ладонью наемника. – Все еще хочешь знать про драгура? – Новый кивок. – Ну, слушай, коли не противно. Да, ты прав, я не торговец. Наемник. Дела веду честно, за спинами товарищей не прячусь. Случилось нам с друзьями найти заказ на постоялом дворе в соседнем городе, что в глубине извечного леса. Вот только так случилось, что один из нашей компании приболел. Сидим мы в кабаке, думаем, где взять четвертого, и тут на сцене появляется он.

– Драгур? – Лариус отхлебнул из кувшина и протянул его наемнику.

– Может, и драгур, – с благодарностью приняв хмельной напиток, Суни с наслаждением припал к горлышку. – Тогда этого было не понять. Бледноват был, но ведь не южанин или степняк. Крепкий такой детина.

– А что дальше?

– Слушай. Слушай и не перебивай.

Рассказ Суни затянулся за полночь. За это время врач расчувствовался и притащил пациенту пару жареных куриных ног, а себе еще пару кувшинов пива и, устроившись на лежаке на манер степняков, скрестив ноги невероятным для нормального человека образом, восторженно слушал рассказ, поддакивая и делая удивленные глаза.

– …Вот так все и было, – закончил наемник, намеренно упустив из повествования личность нанимателя и сумму, что тот пообещал солдатам удачи за доставку свертка. – Тварь к нам подослали, а кто и как, понять не могу. Как справился с ней, тоже особо не помню. Все как будто в дурном сне. Выжил, как сам видишь, только на упорстве своем.

– А деньги?

Покопавшись в кармане, лекарь достал оттуда одну из мертвецких монет и подкинул ее на ладони.

– Это не мое, – покачал головой Суни, но врач только махнул рукой.

– Вчера тебя на последнем издыхании ко мне Кат с дружками притащил. Положил, помахал ручкой да попытался дать деру. Но я-то не простак, вижу, у кого деньги могут быть, а у кого их никогда не водилось. Поймал я этого гуляку за шиворот да потолковал с ним по-свойски. Ты уж извини, денежки мы твои поделили, но Кат – дурак, деревенщина неотесанная. Для него что старое королевское золото, что новое – все едино. Для меня же совсем другое дело. – Зажав монету между пальцев, Лариус поднес ее к теплящемуся язычку пламени вечной свечи. – Особая это монета. Золота честного, а печать королевская в этом виде использовалась лет тридцать-сорок назад, при покойном короле Матеуше. Я такие всего несколько раз видел. В глубоком детстве на ярмарке, когда мой покойный батюшка в добровольно-принудительном порядке отправил меня в подмастерья к врачу-травнику, и другой раз с месяца три назад, у одного гоблина.

– Иди ты! – всполошился Суни. – У гоблина? Но разве это не бабушкины сказки?

– Вот и я так думал, – расплылся доктор в хитрой улыбке, поднеся кувшин к губам с пивом. – Читал о народе предгорий, гордом и свирепом, но в ходе гражданской войны так изморившем себя, что сгинул полностью? И тут такая незадача. Гулял я по зимнему лесу в поисках одной сильнодействующей, но редкой травки, которую разве что по зиме и найдешь. Забрел далеко от Пограничного и наткнулся на охотничью сторожку. Ну, думаю, чего по ночи по лесу идти? Путь не близкий, да и стужа. Заночую-ка я на заимке, а с утра в путь. Ну, суть да дело, сижу в избушке, грею очаг да поправляюсь спиртом, и тут вваливается он. Сам здоровенный, будто королевский гвардеец, если не больше, широкий и зеленый, и смотрит так недобро… Сказать, что я тогда перепугался, значит ничего не сказать. С жизнью простился, всех родственников своих вспомнил, всем обидчикам мерзости их простил, и это буквально за то время, пока гоблин лук у входа ставил.

– А дальше?

– А там еще веселее. Поставил он лук, скинул шубу и сел, значит, передо мной в одном кожаном жилете. Смотрит и щурится, а глаза такие голодные-голодные.

– А дальше?

– Ну, налил, выпили. Потом еще по одной. После третьей оказалось, что зеленый не такой уж и плохой парень. Людей просто не любит… В конце концов, за что их жаловать? Выпили еще, познакомились. Его, значится, Урхом звали. А я возьми да скажи, что я врач. Вот он обрадовался, не описать. Чуть в пляс не пустился.

– Болен, что ли, был?

– Зеленый-то? Да нет, здоров как бык. Но его хозяин поручил ему коренья да травы собирать, а он же предгорный, в них ни бельмеса. Принесет что не то, хозяин осерчает да хворостиной по горбу. Так вот…

– А деньги эти, значит, от него?

– Да именно. У гоблина их полный кошель был. Приметные такие денежки. Он ими за мои услуги и расплачивался. Я ему лечебные гербарии, он мне звонкую монету. Монета вот только не простая. За такую печать недолго и в острог загреметь. Не жалуют ее у нас.

– Неужели гоблин натравил драгура? – ужаснулся от пришедшей в голову мысли Суни.

– А вот это вряд ли, – Лариус покачал головой и стал устраиваться на ночлег, на том же топчане, на котором встретил рассвет. – Урх парень простой, добросердечный. По сути, дите малое. Он и заклятий-то никаких не знал, а драгура сотворить лишь магу под силу, да и то не всякому.

– А хозяин его? – вспомнил наемник слова врача. – Ну, тот, что хворостиной… Может быть, он – маг?

– Может… – Лекарь сонным взглядом обвел комнату и окончательно упал на топчан, положив кулак под голову. – Я же не спрашивал. Мне платят, я делаю. Ну, я спать… Да и тебе советую. Утро вечера мудренее.

– Спи, спи. – Суни сел на свой топчан и почесал подбородок. – Мага нам еще на хвост не хватало. Сначала этот старикашка с поручением и деньгами, потом драгур, теперь вот сказочный гоблин. Еще его таинственный хозяин. Час от часу не легче. Слушай, брат лекарь, – Суни хлопнул себя по ноге и тут же сморщился от боли, потревожив рану под повязкой. – А может, ты меня с этим гоблином познакомишь? Мы же с ним как-никак воины, общий язык найдем.

– Может, и познакомлю, – сквозь сон прошамкал Лариус. – Только уж больно Урх нелюдим. Нашего брата не любит, а если и привечает, то только жареным.

– Но ты же до сих пор живой?! Или не так?

– Так, – врач сладко зевнул и закрыл глаза. – Я-то живой, но полезный. В травах разбираюсь.

Сердце юноши готово было выскочить из груди и, проломив грудную клетку заскакать по пыльному полу Ноги подкашивались от ужаса, в ушах звенело. Еще миг, и то немногое, что сейчас находилось в желудке, готово было распрощаться со своим хозяином.