Сделаю тебя своей - Ника Черника

— Да, — отвечаю, давя вздох.

— Милана, я хочу понять, что, в конце концов, происходит.

— Где Гоша?

— Он в душе. Я просто не могу больше ждать. Что все это значит? Кто этот мужчина?

— Успокойся, мам, — я жмурюсь, тру переносицу. — Ты и впрямь хочешь обсуждать это по телефону?

— А когда нам это обсуждать? Издеваешься надо мной? Я узнаю вот так, что отец твоего ребенка не твой муж, а не пойми кто… Рома тоже это знает… Что я должна думать, по-твоему?

Вздыхаю.

— Хорошо, — не выдерживаю я. — Его зовут Тимур, когда-то они с Ромой были друзьями. Я с ним переспала, и Рома об этом знал, но мы все равно продолжили встречаться. Поженились, родился Гоша… Мы не знали, чей он ребенок. Ну, до поры, до времени. Так яснее?

В трубке полная тишина, прерываемая только тяжелым дыханием мамы.

— Ты… Ты это серьезно сейчас?

— Похоже, что я шучу?

— Но как… Как ты могла переспать с другим? А Рома тебя простил… Боже, какой хороший мальчик… И даже после всего этого стал Гоше хорошим отцом…

Я сжимаю трубку так, что, кажется, она треснет в моих руках. Вот как это все выглядит со стороны, да? И будет выглядеть всегда для всех. Рома будет безвинно обиженным, а я дешевой шлюхой, которая переспала с его другом.

— Мам, давай без этого, — заставляю себя успокоиться. — Это наши с Ромой отношения, и…

— Так и что этот… Тимур, — она брезгливо выплевывает имя, — он знает, что Гоша его сын?

— Теперь да.

— Ты что, ты с ним встречалась, Милана? За Роминой спиной? Он твой любовник?!

Она повышает голос, переходя на визгливые интонации, я шикаю.

— Так тебя Гоша услышит, — говорю ей. — Успокойся, мама. Я встретила Тимура случайно. Совсем недавно.

Перед глазами вспыхивает сцена в кабинете, произошедшая минувшей пятницей, и низ живота внезапно затапливает тяжестью. Я закусываю губу и сжимаю колени — для меня самой такая реакция становится неожиданностью. Боже, может, я правда, извращенка какая-то?

— Давай завтра поговорим, — добавляю я быстро и кладу трубку. Все, ничего не хочу больше знать.

Падаю на кровать, раскидывая руки в стороны, закрываю глаза. Просто заснуть и не думать. Вообще не думать.

Утром мы завтракает в «Штолле», на удивление на Черной речке как-то совсем плохо с кафе и торговыми центрами, какой-то самобытный райончик такой. Тут зелено, по улице раскиданы маленькие магазинчики, есть пара баров и ресторан японской кухни, но все — единичное, кроме «Штолле» ни одного известного заведения. Любопытно.

До Крестовского ходит автобус, и мы решаем проехаться на нем, заодно посмотреть город.

Мама молчит, поджимая губы, кидает на меня хмурые взгляды. Накрутила себя за ночь, скорее всего, далеко не в мою пользу. И действительно, когда Гоша с радостными возгласами убегает на ближайший аттракцион, мама говорит:

— Не думала, Милана, что ты можешь настолько меня разочаровать.

Я не смотрю на нее, что тут скажешь? Мам, ты все не так поняла? Может, рассказать ей, что Рома не только знает, что он был участником? Что он предложил мне заняться сексом с его другом? Ну, уж нет, есть вещи, которые родителям нельзя рассказывать ни в коем случае, и это — одна из них.

— Мам, это наша с Ромой жизнь, — отвечаю кротко.

— Как ты могла с ним так поступить? Он ведь тебя любит.

— А ты откуда знаешь? — огрызаюсь я непроизвольно. Мама вздергивает брови.

— В каком смысле?

Молчу. Не хочу с ней ничего обсуждать. Мы никогда не были настолько близки, хотя я очень ее люблю. Я искренне старалась не выносить сор из избы, молчать о наших с Ромой проблемах, да и что могла бы сказать мама? Что это не проблемы? Что все ругаются, что у всех случаются кризисы, что все чувства с годами угасают?

Глупо это. Все так, да, и все равно… Не так. Не так должно быть.

— Сказать нечего, — делает свой вывод мама, пока я наблюдаю за Гошей. Он машет мне рукой, отвечаю ему тем же, выдавливая улыбку. — Проблемы бывают у всех, Милана, но мужчина простил тебе измену и принял чужого ребенка… Да ты на него молиться должна.

Сжимаю ладони в кулаки, в висках стучит до болезненного.

— Мам, мы сами разберемся, ладно?

— Нет, не ладно! Ты что творишь, Милана? У тебя такой муж, а ты путаешься с каким-то хахалем, который заделал тебе ребенка и сбежал! А теперь здрасьте, вот он я. И что, опять прыгнула к нему в койку?

Глаза наполняет терпкая влага, потому что по идее все, что она говорит, правда. Если смотреть со стороны… Да ведь так и есть — правда это. Что Тимуру от меня надо? Только секс. Все его вчерашние угрозы вполне могут сойти на нет, как только он даст себе время подумать и оценить обстановку.

— Не смей портить жизнь Гоше, — продолжает мама, — ты должна бросить этого своего. И вернуться к Роме. Вы семья, ясно тебе?

— Хватит! — не выдерживаю я, повышая голос. Рядом стоящие люди оборачиваются на нас. — Или ты сейчас же прекратишь эти разговоры, или я забираю сына и встретимся в здании аэропорта.

Она только поджимает губы и замолкает. Молчит до самого самолета. Я стараюсь как-то разрядить обстановку, но потом махаю рукой. Лучше хорошо провести время сыном, сейчас мне все равно никак не исправить ситуацию.

В аэропорт мы приезжаем к шести, проходим регистрацию.

— Посидим в кафе? — предлагаю я, мама только пожимает плечами. По-моему, она и взглянула на меня за эти часы всего пару раз, и то по необходимости, а не по желанию. Хорошо, что Гоша не замечает этой напряженности между нами.

— Я бургер хочу и картошку фри, — тут же выдает сын.

— Нормально надо питаться, — бурчит мама.

Я не успеваю ответить, потому что Гоша вдруг срывается в сторону. В первое мгновенье я пугаюсь, сердце начинает колотиться у горла от непонимания происходящего.

— Папа! — слышу следом и вижу Ромку, который, улыбаясь, принимает Гошу в объятья. Треплет его по голове, что-то говоря. Сын радостно отвечает, а у меня сжимается сердце. Я как никогда вдруг ощущаю, что мама права: Рома хороший отец, а главное, другой отец Гоше не нужен.

Смотрю на Рому, сама не зная, что пытаюсь в нем высмотреть. Он как будто немного похудел за эти дни, но ему так лучше. Как и с легкой щетиной на лице.

Сердце в грудной клетке сходит с ума с каждым шагом Ромы в нашу сторону. То замирает, то пускается вскачь. Я не была готова к этой встрече — даже смешно звучит. Каждый день встречи, к которым я не готова. Надо же, не готова увидеть мужа, потому что изменила ему с другим. Потому что этот другой требует, чтобы я отобрала у мужа сына.