Стальные боги - Замиль Ахтар

– Ты говоришь, что епископ Иоаннес не был истинно верующим?

Патриарх вынул из рыбы кости.

– Не могу судить о его сердце, но его поступки были лицемерными. Он присваивал десятину. Только представь: святой человек собирает земные сокровища. Такое в истории уже бывало, но я надеялся, что такого не случится прямо у меня под носом. И, подумать только, Иоаннес считал, что его назначат патриархом вместо меня, когда к власти придет император Иосиас. – Он прожевал рыбу и проглотил. – Ты избавил меня от серьезной проблемы. Еще один повод поблагодарить тебя.

Пока патриарх говорил, я снова украдкой взглянул на девушку. Не старше шестнадцати. Элли сейчас было бы столько же. От сияния ее лица я залился краской.

Заметив мой взгляд, патриарх улыбнулся. В его зубах застряли кусочки рыбы.

– Михей, я должен сказать тебе правду, зачем я здесь. Император Иосиас прислал меня по многим причинам, главнейшая из которых – сообщить его решение о судьбе шаха.

Теперь патриарх полностью завладел моим вниманием.

– И каково же оно?

– Император повелевает безотлагательно отправить шаха к нему.

– И что император с ним сделает?

– Все, что пожелает. Станет водить по улицам Гипериона. Повесит. Будет держать в заложниках. Мы все знаем, что он больше не шах. Его наследник, хотя он еще мальчишка, уже объявил в Лискаре о претензиях на трон. Когда город пал, с правителем за его стенами, для своих подданных шах все равно что умер.

Хотя мне не хотелось отдавать шаха, я не мог отказать императору. Жизнь шаха и правда уже ничего не стоила. Я надеялся, что, согласившись, налажу отношения с императором Иосиасом и расставлю все по своим местам.

– И еще кое-что, – продолжил Лазарь. – Император требует половину твоих кораблей, сокровища шаха и моряков-эджазцев в качестве своей доли трофеев.

– Эджазцы мои. Они вместе с кораблями понадобятся мне, чтобы двигаться дальше на Восток.

– Ты сжег епископа, который очищал императора в Священном море. Затем ослушался его приказа вернуться домой. И хотя в обоих случаях ты принес много добра, не следует забывать, что ты оскорбил его. А императорам не свойственно ангельское всепрощение.

Мягкое солнце смотрело на нас через открытое окно, из которого дул спокойный морской бриз. Я не хотел отдавать своих людей и корабли, но благосклонность императора была бесценна. Мне требовались оружие, зерно и свежие войска, чтобы удержать Костани, и все это мог дать только Гиперион.

– Мои эджазцы – верующие. Ты должен обещать, что к ним будут относиться соответственно. И я попрошу, чтобы сначала мои корабли отвезли часть богатств шаха в Никсос – заплатить тем, чей труд я позаимствовал.

Патриарх с облегчением вздохнул и кивнул.

– Конечно, если плата будет взята из твоей доли.

По правде говоря, я даже не задумывался о своей доле добычи. Мы пожали друг другу руки.

Я отдал приказ. Паладины выволокли шаха из камеры и посадили на самую быструю галеру. Я надеялся, что император Иосиас будет доволен моей покорностью.

В ту ночь перед сном я думал о склепах. О смехе девочки, которой нигде не оказалось. Никаких сомнений – это был смех Элли. Я слышал его у себя в голове? Или на Ангельском холме обитает призрак?

В дверь постучали, и я сел в постели. Должно быть, что-то важное: никто не посмел бы тревожить меня в такое позднее время.

– Войдите!

В дверях появился патриарх Лазарь, его щеки и глаза светились теплом. Позади него стояла девушка из хора, та, что с ангельским лицом. Увидев ее, я покраснел.

– Что случилось, патриарх?

Он снисходительно рассмеялся, в точности как мой отец.

– Не нужно волноваться, Михей. Пожалуйста, успокойся.

Девушка посмотрела на меня и отвела взгляд, как будто стесняясь.

– Я привез тебе подарок, – сказал патриарх.

Я покачал головой.

– Ни мужчина, ни женщина не могут быть подарком.

– О, эта женщина определенно может. Истинная голубка, не правда ли? Ее лицо просто светится верой. Я знаю, что ты тоже это заметил.

Патриарх подтолкнул девушку вперед. Она стояла передо мной, глядя в пол, все в том же белом платье хористки. По белым щекам растекался розовый румянец.

Это испытание? Или такова истинная натура патриарха этосианской церкви?

– Не думай, что я замыслил что-то порочное, – сказал он. – Это чистая девушка, поклявшаяся в целомудрии. Она не касалась мужчины и дала обет, что никогда не коснется.

Я встал с кровати и подошел к патриарху.

– Зачем ты привел ее сюда?

– Потому что она – ключ к твоему будущему, Михей. – Он погладил девушку по голове, словно домашнюю кошку. – Ее зовут Селена, единственный ребенок императора Иосиаса. Принцесса Селена Священной империи Крестеса. И хотя ее отцу это не понравится, она будет твоей невестой.

11. Кева

Все племя перемещалось в Лискар верхом.

На сотнях лошадей и мулов везли свернутые юрты и скарб, процессия растянулась до горизонта.

Моя лошадь была норовистой. До этого, когда лошадь пила воду, олень прыгнул через куст, и она в панике ускакала. Я потратил не один час, разыскивая ее. В юности я ездил на многих лошадях, поэтому знаю, что такие, капризные, в бою лучше. Да, они нервные, но реагируют быстрее, чем спокойные, хотя никому не нужна лошадь, шарахающаяся от выстрелов.

Во время поездки Сади скакала взад-вперед и раздавала своим людям задания: организовывала вылазки за фуражом, высылала разведчиков вперед, и в стороны, и назад, проверяла больных и старых и следила, чтобы для них находилось место в немногочисленных фургонах.

Тьма каждую ночь пожирала убывающую луну и оставляла все большую часть мира в тени. Мы всякий раз разбивали лагерь у чистой воды и разводили множество потрескивающих костров, где жарили целых ягнят или кроликов. Но по ночам я был на грани. Враги на равнине могли появиться откуда угодно. Я с колотящимся сердцем всматривался в темноту. Боялся, что из этой тени нас атакуют крестеские паладины со скорострельным оружием и ручными бомбами и все мы будем мертвы к рассвету.

С каждой ночью мы оказывались все дальше от Костани. Безумием было ожидать, что крестесцы зайдут так далеко вглубь материка. Но разве не безумием было появление крестеских паладинов в ночи и штурм наших стен? Отходя ко сну, никто в Костани не думал, что город падет еще до рассвета. И тем не менее…

В последнюю из этих тревожных ночей к моему костру пришла Сади. На следующий день мы прибудем в Лискар. Эта мысль сводила меня с ума. В глубине души мне хотелось скитаться вечно. В путешествии была