Люди ночи - Джон Майло Форд

Дверь раскололась. Скипуорт открыл ее ногой. Металлическая крышечка снялась. Скипуорт шагнул в дверь.

ВАГНЕР плеснула растворителем ему в лицо, в глаза. Он вскрикнул, выронил топор, закрыл лицо руками. Она плеснула снова. Он, матерясь, попытался схватить ее, потом упал на колени и завыл. ВАГНЕР, прижимаясь к фанерной стене, протиснулась мимо Скипуорта, мимо его хватающих пустоту рук, аккуратно переступила через топор.

Когда она добежала до середины ангара и схватила пистолет с цианидными ампулами, Скипуорт еще вопил. Она вернулась. Он, слепо размахивая руками, ухватил ее за локоть. Лицо у него было кровавой маской. Она приставила пистолет к его виску и выстрелила. Руку Скипуорта свела судорога. ВАГНЕР высвободилась, и он рухнул на пол.

Она на ватных ногах прошла несколько шагов и прислонилась к стеллажу. Ее трясло. Она всхлипнула было, но тут же подавила рыдания. Не хватало только плакать из-за него.

ВАГНЕР закрыла ракеты крышками, собрала с полу то, что высыпалось из ее сумки, потом сообразила, что ключи от двери у Скипуорта. Она вернулась, пнула для верности его труп, обшарила карманы и нашла ключи, потом набросила на тело тряпку и на миг замерла, думая, что с ним делать. Безопаснее бросить его здесь, чем везти куда-нибудь прятать; никто сюда не заглянет, а через десять дней будет неважно, кто найдет Скипуорта.

Интересно, что он собирался с ней сделать?

Тут она увидела у дальней стены бумажные мешки с негашеной известью и поняла. Что ж. Отличное решение.

Палатайн был у себя в кабинете в Сити, жег документы. Бумага с пропиткой вспыхивала фиолетовым огнем, маленький вентилятор вытягивал дым через угольный фильтр.

В дверь постучали. Палатайн включил видеомонитор, покачал головой и открыл дверь.

– Здравствуйте, мистер Палатайн, – сказал Черри. – Насчет той ночи вроде как шум был.

– Это вы очень мягко выразились, – ответил Палатайн.

– Ну, не проблема. Там было без вариантов, если оставлять их в машине.

– Зачем вы пришли?

– Чувак, – сказал Черри. – Военный. Хотя, думаю, они оба были военные. Мне за него не платили, сэр. А в нашем деле никто забесплатно не работает.

Давясь от злости, Палатайн сказал:

– Вам ни за кого из них не платили, мистер Черри. В том и проблема. Вам выдали фотографию объекта. Вы внимательно на нее посмотрели?

– Я… э… вы хотите сказать… – Черри скривился. – Значит, это была вторая. Телки вечно меняются одеждой… Извините, мистер П.

– Вы идиот, – сказал Палатайн. – Вы устроили больше неприятностей, чем полк полицейских. Мне следовало бы… ладно, неважно, что с вами следовало сделать. Просто не попадайтесь мне больше на глаза.

– Так вы правда русский шпион?

Палатайн уставился на Черри, не в силах понять, говорит в том страх или феноменальная наглость.

– Я сказал, что не желаю вас больше видеть, мистер Черри.

– Ладно, я вам ее убью, – ответил Черри без тени страха или отчаяния. – Если я берусь за работу, то делаю ее… Девкой больше, девкой меньше, не все ли равно?

– Мистер Черри, – холодно проговорил Палатайн, – вы уверены, что в безопасности, поскольку я не сдам вас полиции. Уверяю вас, что я не боюсь полиции, и вы не в безопасности.

Нахальная улыбочка Черри наконец померкла.

– Ясно, начальник, – ответил он, застегнул куртку и вышел.

Через мгновение Палатайн поймал себя на том, что стоит со сжатыми кулаками.

Он выдвинул ящик стола, достал последний экземпляр досье НОЧНОГО ГАМБИТА и сунул в «дипломат». Хватит. Надо будет отослать на улицу Дзержинского полный отчет. Они одобрили план, пусть теперь сами придумывают, что делать, когда все вышло из-под контроля.

Разумеется, им будут недовольны. Однако их власть не беспредельна. Похищать людей теперь не принято, подбрасывать компрометирующую дезинформацию – чересчур сложно (o tempora! o mores![70]). Его могут убить; он прекрасно знал, что его всегда могут убить. Но если и убьют, что с того? Его просто не станет.

Аллан Беренсон правильно подготовился к уходу. При жизни он никогда не говорил Палатайну про удивительную ВАГНЕР. Интересно, понимал ли Аллан, кого воспитал? Как-то Аллан упомянул, смутно и вскользь, что-то из итальянского Возрождения. Про то, что детей заводят, чтобы было кому за тебя отомстить.

Когда Палатайн выключал свет, ему предстало жуткое видение: как будто тьма, живая, затопила комнату. Он сморгнул, видение исчезло.

Палатайн запер офис, включил сигнализацию. Управление «Т» крайне неохотно выделило на нее двадцать тысяч фунтов, поскольку она ничего не защищала (для этого были другие системы внутри), но офис без современной сигнализации выглядел бы подозрительно. Так устроена игра еще со времен Троянской войны. Главное – производить желаемое впечатление.

Он зашагал на юг к станции метро «Кэннон-стрит», затем свернул и прошел квартал под железнодорожным виадуком, массивным мостом из черного камня с зубцами наверху. На фоне серого пасмурного неба блестящий от дождя мост выглядел более готическим, чем готическая церковь чуть дальше по Темз-стрит.

Палатайн снова свернул, на сей раз в улочку, идущую параллельно виадуку к реке. На ее середине был вход в его подземную парковку. Он остановился. В самом конце улочки был маленький паб, отличное место, чтобы посидеть и пропустить пинту, если в городе пробки. Сейчас, похоже, был как раз самый час пик. Палатайн глянул на небо. Похоже, снова будет дождь. Лучше ехать сразу. Он пошел вниз по пандусу, глядя себе под ноги.

– Головой не ударьтесь, начальник, – сказал Черри и размахнулся от плеча.

Удар разводным ключом пришелся Палатайну точно в переносицу. Кость хрустнула, вгоняя осколки в мозг. Тело Палатайна дернулось и упало. Черри разжал руку; ключ ударился о голову мертвеца. Палатайн во весь рост вытянулся у ног Черри.

Тот проверил, нет ли на куртке крови, но она попала только на перчатку. Черри вытер ее о плащ Палатайна – надо будет потом сжечь. Встал на колени, обшарил карманы убитого, забрал бумажник и ключи. В бумажнике было почти двести фунтов – на новые перчатки хватит.

Черри повертел на пальце кольцо с ключами. Он сразу узнал ключ от машины, огляделся и увидел ее саму: «Лотус», смоляно-черный «турбо эспри». Слишком большое везенье, подумал он, слишком большое. К тому же он обставил дело как ограбление именно потому, что обычно не грабил жертв. Уж грабить так грабить. Что-то вроде выходного пособия.

Он взял «дипломат» Палатайна, открыл «Лотус», бросил «дипломат» на кожаное сиденье. Снял перчатки и куртку, выехал из гаража и вместе с медленным потоком машин двинулся вдоль реки. Начался дождь, что тоже было кстати – под