Родник холодный - Борис Панкратов-Седой

организовывалась вторая и основная линия обороны: на занятые позиции подносился БК. Дать противнику закрепится в селе — это был огромный риск. Но иного выхода у Полковника не было. Он прекрасно понимал, что такую растянутую линию обороны, если её держать на дальних окраинах, противник прорвет непременно.

Развитие событий показало, что противник вовсе не собирается идти на прорыв — первые самые «золотые» минуты для этого противник потратил на затянувшийся надолго обстрел, в значительной степени бессистемный, не концентрируя своего огня ни на одном из направлений. Тогда Полковник стал усиливать первую линию обороны, направляя туда резервы, а вторую линию пока оставляя на позициях, в скором времени планируя вывести её в резерв. Форсирования противником реки он опасался менее всего, но держал такую вероятность у себя в уме и послал к реке одного наблюдателя.

— Сержант! Ко мне! — скомандовал он на ходу в сопровождении двух легионеров автоматчиков — его личных ординарцев, направляясь к зернохранилищу, мимо ремонтных боксов, где расположился его резерв, — Сержант, одного бойца, который пошустрей, отправь к реке наблюдателем! В случае обнаружения противника — бегом сюда!

Полковник поднялся по винтовой лестнице на крышу зернохранилища.

— Дай-ка сюда! — Полковник забрал у легионера, находившегося на крыше, снайперскую винтовку.

Полковник приложился к прицелу, стал рассматривать через прицел июльскую ночь в направлении вероятных позиций противника. Уже гораздо реже и вспышки огня загорались, и раздавались звуки от выстрелов. Все это указывало на то, что обороняющиеся в долгу не остались, начав ответный огонь.

— Ага…, — довольно произнес Полковник, — притихли суки. Ну, ничего, ничего… с рассветом дам вам просраться. У меня боекомплекта хоть жопой жуй! Я вам утром Хиросиму устрою! Их пулемет работал по-прежнему со стороны кукурузы?

— Пулемет уже не работал, с того раза, как вы ушли, Полковник, — ответил легионер.

— Ага… Или обосрались уже, или меняют позицию? Это вряд ли. Никуда они пулемет не двинут оттуда. Там для них лучшая позиция для пулемета на возвышенности. Гребанная кукуруза! Надо было сжечь ее к едреной матери! Надо было сжечь всю эту гребанную кукурузу к едреной матери! Продолжай наблюдение!

* * *

К ремонтным боксам стали поступать раненые. К трем гражданским добавилось еще трое легионеров, двое из них в бессознательном состоянии. Раненые поступали один за другим. У последнего было тяжелое ранение в грудь и в голову.

Доктор Валдис запрокинул раненому голову, поднял подбородок, выдвинул раненому челюсть. Прислонив ухо попытался определить на слух наличие дыхания. Приложил три пальца к сонной артерии. Поднял раненому большим пальцем верхнее веко.

— Этот все, — сказал доктор и обратившись в Лёвке добавил, — Взяли!

Они взяли убитого за руки и ноги, отнесли в дальний угол боксов. Туда, где собралась большая группа гражданских, стоящих и сидящих на бетонном полу. Когда доктор и Левка положили убитого рядом с ними, в группе гражданских навзрыд запричитала какая-то баба.

— Нужны инструменты из операционной, — сказал он Лёвке, когда они вернулись к раненым. — Смотри, если этот придет с сознание и начнет кричать от боли, сделаешь ему укол — все что есть. Вот сюда в плечо. Вот этот шприц. Сможешь?

Лёвка молча кивну.

— Я к Полковнику! — сказал Валдис и вышел.

* * *

Валентина двигалась не быстрее десяти сантиметров на каждые десять ударов своего сердца, ползком в направлении убитого часового, лежавшего на периметре охранения. Она продвинулась вперед на расстояние примерно в пятьдесят метров от конюшни. В это время тучи, скрывавшие Луну на небе, рассеялись, и стало светлее. Трава, в которой ползла она, по крайней мере, могла служить ей хоть каким-то укрытием, но утоптанная дорога периметра охранения, на которой лежал часовой, являлась совершено открытым местом. Она замерла в раздумье — стоит ли ей двигаться дальше.

* * *

Отделение, занявшее позиции внутри МПП, вело бой с противником уже в течении двух часов, когда к ним пришло подкрепление в составе еще одного отделения. Потерь не было. Нес ли потери противник — об этом можно было только догадываться. Часть прибывшего подкрепления заняло позиции в соседнем с МПП двухэтажном доме и сразу открыло огонь по ориентирам, полученным от сержанта, командовавшего первым отделением.

Двое из легионеров из состава вновь прибывших подгоняли Лёвку, собиравшего в коридор все из медицинских инструментов и медикаментов, что он мог найти в разгромленном МПП. Лёвка расстелил посередине коридора три простыни и сваливал всё на них в кучи: скальпели, пилы, иглы, щипцы, пинцеты, зажимы, ещё шприцы, марлю, бинты, вату, антисептики, ещё перевязочный материал и много-много больших коробок с медикаментами, средних по размеру коробок и коробочек, пузырьков… Лёвка греб всё подряд.

— Быстрее черт хромой!

— Пока обстрела нет!

Ударила автоматная очередь по стене МПП. Несколько попаданий влетело в окно.

Трах-тах-тах-тах-тах!!! Посыпалась со стены краска и штукатурка!

Все трое присели.

Трах-тах-тах-тах-тах!!! Трах-тах-тах-тах-тах!!! Ударили в ответ легионеры, занимавшие позиции возле окон.

* * *

Глаза часового были вытаращены, рот открыт, руки разбросаны в стороны. Его автомат лежал рядом с ним. Валентина прижалась к земле рядом с убитым, медленными движениями, отстёгивая передние липучки на разгрузке, пошевелила её, почувствовала тяжесть, прощупала её изнутри и поняла, что разгрузка с бронеплитой. Расстегнула боковые липучки, ухватилась за петлю, находившуюся у горловины со стороны спины, потянула. Ничего не вышло. Пришлось медленно-медленно переворачивать тело спиной вверх. Потянула. Разгрузка поддалась. Она ощупала карманы убитого. Вытащила его удостоверение «легионера» с фотографией, совершенно уже бесполезное и для него и для неё. Вернула удостоверение в карман.

Валентина продела правую руку в горловину разгрузки, как можно глубже — до самого плеча и, держа автомат АК47 в той же правой руке перед собой, стала отталкиваться от земли левой, отползать назад. Когда до стены конюшни осталось метров пять, она резким броском преодолела это расстояние.

Трах-тах-тах-тах-тах!!! Только сейчас ее заметили те, кто сидел в засаде по ту сторону периметра охранения. Расстояние метров сто пятьдесят.

Трах-тах-тах-тах-тах!!! Трах-тах-тах-тах-тах!!! Полетело со стороны обороняющихся. Но совсем не туда.

За конюшней располагался загон для лошадей — большое открытое пространство. Дальше были дома, в которых заняли оборону легионеры.

Двигаясь в траве вдоль ограды загона, Валентина думала о том, что ей теперь нужно скрытно миновать линию обороны. И нужно это делать сейчас, пока темно. Когда рассветет, этого сделать будет уже невозможно. От загона, ползком в высокой траве, вдоль периметра охранения, между двух огней, к заднему двору того дома где осталась гореть в окне керосиновая лампа. Тем же путем обратно. Другого пути у неё нет. Скоро рассвет. Времени в обрез.

* * *