Свадебный огонь - Элизабет Чедвик

— Ты снова говорила на языке команчей, — заметил Брейв.

— Я еще учусь, — пробормотала она.

Он покачал головой.

— Нет, голос у тебя был очень твердый. Я думаю, это был голос Духов.

Толкнув кожаную дверь вигвама, Кассандра выглянула наружу. В прериях настала весна и зацвели те же цветы, что и год назад, когда Алекс спас ее от гибели.

Она уже совершила ритуальное омовение, и скоро военный вождь придет, чтобы забрать ее к себе. Если бы Алекс был жив! Но делать нечего, придется подчиниться. Спасибо богу, что живы ее дети, что с ней ее сын — Бенджамин, и у них сейчас есть еда. Еще у нее есть подруга, с которой можно поделиться сокровенным, и на ее родном языке.

— Пошли, — позвала ее Блэк Рейн. — Ты должна быть готова к его приходу. Сейчас мы помоем мальчика и переложим его в колыбель.

— Он пойдет со мной? — спросила Кассандра.

— Конечно. Ты будешь пользоваться красками?

Кассандра сначала хотела отказаться, считая этот обычай команчей смешным, но потом передумала. В одежде из оленьих шкур, украшенная бусами и с лицом, спрятанным под слоем краски, она не будет вдовой Александра Харта, а типичной женщиной племени команчи. Так ей будет легче.

Они развели краски из разного цвета глин, соков растений и ягод. Какой цвет ей выбрать? Хотелось черный, но она понимала, что это не понравится Брейву. Выбрала голубой и зеленый. Надо сделать себя дурнушкой. Может быть, он оставит ее потом в покое? Есть же у него жена из собственного племени — жестокая дура и еще прекрасная негритянка Блэк Рейн. Надо, чтоб его не тянуло к ней.

— Посмотри, я готова. Ну как?

— Он будет удивлен, — неопределенно заметила Блэк Рейн.

Так и случилось. Когда он передавал ей поводья от чудесной лошади — величественной белой кобылы, Кассандра немного пожалела о своих стараниях с красками.

Взяв ребенка, завернутого в одеяла из кож, Кассандра и Брейв отправились в его вигвам. По пути он сделал знак стоявшим у костра людям.

* * *

Кассандра накормила его, привела всю посуду в порядок и остановилась в нерешительности, поглядывая на его постель. Брейв уже растянулся там и ждал ее.

Постель по местным меркам была роскошной и поднималась над уровнем пола дюймов на шесть. Но Кассандре туда не хотелось.

— Ты ведь уже была с мужчиной раньше, — произнес он, сразу же смутив ее. — Тогда чего же ты ждешь?

— Я… Я не знаю ваших обычаев, — пробормотала она.

— Обычаи отношений между мужчинами и женщинами у всех народов одинаковы, как мне кажется, — сухо заметил он. — Раздевайся и иди ко мне.

— Может быть, мне лучше сначала смыть краску?

— Зачем? Мне приятно, что ты так готовилась к встрече со мной.

Вдруг он быстрым упругим движением поднялся, подошел к ней и повернул ее лицо в сторону горевшего очага.

— Ты очень красивая. А сочетание голубого и зеленого тебе идет. И твои волосы всегда поражали меня. — Он поднял в ладонь пряди ее волос и медленно пропустил между пальцами. — Мой отец был белым, но у него не было таких волос, как эти.

Он наклонился и коснулся своим лицом ее лица.

Она с удивлением обнаружила, что у него очень гладкая кожа. Она, конечно, знала, что воины бреют бороды костяными бритвами, но не ожидала столь превосходного результата.

— Иди ко мне, — он увлек ее в постель.

Кассандра старалась отключить свой рассудок и позволила раздеть себя. В постели она пыталась ничего не видеть и ничего не чувствовать. Пусть темнота заполнит собой все ее ощущения.

— Ты сложена, как молодая самка оленя, — бормотал он, медленно поглаживая ее груди. — У тебя такая золотистая кожа, как зрелый плод в лучах солнечного света. — Его руки медленно гладили ее бедра.

Потом он стал целовать ее, и постепенно сладость его слов и мягкие движения сильного мужского тела вызвали когда-то появлявшиеся ощущения, но она продолжала лежать молча и тихо.

Брейв, опершись на локоть, оглядел ее сверху вниз, улыбнулся и шепотом сказал:

— Ты согласна, чтоб тебя изнасиловали?

Она вспыхнула и отвернулась. Как он может ждать от нее страсть, если она любит Алекса и лежит здесь только по необходимости?

— Почему ты отвернулась? — улыбался он. — Мне все в тебе нравится, Кассандра. Я знаю, что ты страстная, и я испытываю с тобой много удовольствия, а ты родишь мне высоких и сильных сыновей.

«Нет! — прокричало ее сердце. — Никаких сыновей. Никогда!»

— Ну что же, я приучу тебя к себе. Положи свои руки мне на спину.

Она коснулась его тела, ощутив кончиками пальцев крепкие мышцы. Ее груди плотно прижались к его теплой коже. Он опять стал ласкать ее, и она ощутила вспышки восторга, которые молниями пробегали по ее телу.

— Мой золотистый цветок! Ты теперь будешь по ночам распускать для меня свои лепестки.

«Он прав, — подумала она. — Я ничего уже не могу с собой поделать».

Внутри загорелся огонь, который не мог удержать никакой самоконтроль. Ей было так приятно, что разум не мог победить сейчас эти чувства.

— Ну вот ты и поняла меня, Кассандра. И нам с тобой хорошо, — сказал он чуть позже, продолжая обнимать ее.

* * *

— Я забыл об одной важной вещи, — произнес Брейв, когда они вместе опускались к ручью. Он недавно вернулся из похода, и она поняла, что рада видеть его. — Я не дал тебе нашего имени. Может быть… Я буду называть тебя Умеющая Отгадывать Будущее.

Она не хотела иметь имя команчей, но понимала, что перечить ему бесполезно. Недавно ей рассказали, что Взявшего Пику Взаймы действительно убили в бою и даже скальпировали. Может, и вправду у нее есть талант предсказательницы?

— Ну вот, — продолжил он, — а теперь ты должна разделить радость нашей встречи со своим мужем.

Он взял ее за руку и повел в глубь леса.

— Ты же военный вождь, — заикаясь, бормотала она. — Не будешь же ты здесь заниматься любовью?

— Военный вождь — такой же мужчина и тоже сгорает от нетерпения при виде своей женщины, — он увлек ее за собой на траву и поцеловал в шею. — Ты пахнешь цветами. Примешь ли ты меня, или я еще мало сделал для этого?

— Тише! — прошептала она, не сопротивляясь.

Как это все получилось? Откуда этот любовный голод? И желание поскорее дождаться кульминации этого праздника в кустах для двоих?

Она крепко обняла его. Ласки превратились в искры, поднесенные к бочке с порохом. Вскоре она стонала от блаженства, а он был счастлив от этих ее эмоций. И в эти минуты он опять был похож на Алекса.

— Почему ты стала печальной, мой золотой цветок? — он гладил ее волосы. — Разве не было тебе со мной хорошо? Если ты сейчас скажешь «нет», я заставлю тебя поклясться, и боги накажут тебя за явную ложь.