Контрфевраль - Игорь Черепнев

Столь дурное настроение Герсона было вызвано не качеством и перечнем блюд, кои могли выбрать посетители данного заведения, интерьером или расторопностью официантов – всё было значительно проще и одновременно сложнее. Хроническая нехватка средств, вызванная уже устоявшейся привычкой к кокаину, мгновенно поглощавшей все денежные поступления, окончательно расшатала нервы Рудольфа Густавовича и заставляла его пускаться на всевозможные авантюры. А доставать «марафет» становилось все труднее и, соответственно, дороже. Один грамм паршивой смеси из второсортного кокаина с зубным порошком обходился теперь минимум в пять рублей.

Второе и третье место среди виновников бедствий Рудольфа Густавовича занимали вдова и внебрачный сын Виктора Александровича Владимирского, которые являлись совладельцами «Петроградского листка», а также Александр Алексеевич Измайлов, который был приглашен на должность главного редактора в прошлом году с миссией, по его собственному признанию, «олитературить» газету. Не всем пришлись по нраву эти новации. Родившийся в тысяча восемьсот шестьдесят первом году «Листок» ориентировался на весьма специфическую и неискушённую в высоких материях публику – швейцаров, приказчиков, дворников, половых в кабаках и прочий мелкий люд. Громкие заголовки, сенсации, обращение к пикантным темам, повышенное внимание к криминальным событиям – вот что составляло основное содержимое этой и подобных ей «бульварных» газет. Процесс создания аналогичного чтива один из современников выразил в шуточных строчках:

Даже низкое качество бумаги, на которой печаталась газета, позволяло получать двойную выгоду. Низкая закупочная цена сочеталась с тем, что, как признавался один из издателей, «добрая треть нашей публики покупает “Листок” совсем не ради прекрасных сочинений, которые вы в нём печатаете, а ради вот именно этой гнусной бумаги… Потому, что рабочий и мастеровой человек газету сперва читает, а потом из неё цигарку вертит, – ну и за “Листком” имеется уже многолетняя слава на этот счёт, что для цигарок лучше его бумаги нет»…

– Чистоплюи хреновы, – брюзжал про себя Герсон, – новости им подавай, но при этом, чтобы все было благопристойно. А сенсация иной раз навозом попахивает, а не розами благоухает. И вообще, если собака кусает человека, это не новость. Новость – если человек кусает собаку. Как там говаривал сам Антон Павлович Чехов, «не следует обвинять репортёра, так как он обязан, по долгу службы, представлять в редакцию отчёты, непременно окрашенные возможно более ярким глумлением». И учить ещё нас пытаются, как писать, вон даже учебники насочиняли. На столике перед продолжавшим взвинчивать самого себя Рудольфа лежала как раз одна из таких книг, вышедшая в прошлом году и скромно называвшаяся «Руководство для начинающих корреспондентов» за авторством П. Я. и Д. М. Кумановых, которую он пытался прочитать на протяжении последних трёх месяцев, но так и не смог заставить себя завершить сей подвиг… К чему вся эта теория? Помнится, у Гете были подходящие слова по этому поводу: «Суха, мой друг, теория везде, но древо жизни пышно зеленеет». Все мы начинали с «бутербродных гонораров», а захочешь большие деньги получать, вот тогда голова начинает работать. Возьмем, к примеру, «магазинную хронику»: забираешь бесплатно товар у владельцев магазина, а затем пишешь о нём отзыв в газете. Так это не каждому дано, чтобы хозяин ещё сам тебя упрашивал взять, от платы категорически отказывался, да ещё предлагал заходить почаще. При этих воспоминаниях настроение Герсона несколько улучшилось, так как владелец «Нового Прокопа» с первого же знакомства проникся глубочайшей симпатией к журналисту, в результате чего Рудольф получил возможность по нескольку часов в день совмещать прекрасное с полезным – работать над корреспонденциями в комфортных условиях кафе и при этом угощаться вкуснейшей выпечкой, бутербродами и кофе с коньяком или ликером совершенно бесплатно. Ну, разве что иногда в «Петербургском листке» печатая на примере заведения короткие заметки о новых перспективах отечественного ресторанного дела или нечто подобное. По въевшейся в кровь привычке и из чувства предосторожности, Рудольф Густавович собрал о гостеприимном хозяине кое-какую информацию. Выяснилось, что в юности он отдал должное вольнодумству и даже когда-то очень давно, еще в веке девятнадцатом, числился под надзором полиции. Затем остепенился, занялся своим делом и, наконец, перебрался в столицу из провинции. Кто-то из его дальних родственников занимается поставками муки, сахара и других продуктов по линии военного ведомства. Это обстоятельство, плюс наличие собственной пекарни и вышколенного персонала позволяло обеспечить хороший выбор относительно недорогих, но вкусных блюд и сформировать стабильно расширяющийся круг постоянных клиентов. Кстати, как проговорился один из официантов, хозяин планировал назвать кафе «Фронда», но этот прожект не встретил одобрения, так сказать, «в верхах».

Неплохой доход редактору и соответствующий гонорар поставщику «жареных» новостей перепадал и по тематике «справочные сведения». У читателей гарантированно вызовет живой интерес информация (особенно несколько приукрашенная реальными или додуманными подробностями), допустим, о том, что доктор Н. или адвокат М. допустили серьёзные профессиональные ошибки. Опять-таки, за отдельную плату об этом можно и не писать. Рудольф Густавович за два года работы в газете успел приобрести необходимый опыт и навыки в этой несколько щекотливой и скандальной сфере, тем более что его покровитель и дальний родственник, титулярный советник и присяжный поверенный Гораций Германович Герсон, постоянно проживающий в Петрограде на Большой Конюшенной, за определенный процент предупреждал о тех служителях Фемиды, с которыми небезопасно связываться. Но теперь, с новыми собственниками газеты и главным редактором, о подобных методах работы следует забыть, во всяком случае, на время. Положительно, нужна сенсация, а не то и из постоянного штата можно вылететь…

* * *

Подобные рассуждения могли длиться ещё очень долго, но в кафе появились новые посетители. Среди них сразу выделялись двое офицеров. Один из них невысокий, полноватый молодой человек с погонами подпоручика, был явно из студентов, тем более что на гимнастерке сверкал позолотой сквозной ромб, покрытый эмалью белого цвета, на котором размещался крест со скрещенными мечами – знак об окончании школы прапорщиков. А вот его визави – прапорщик высокого роста с мощной фигурой – смотрелся матёрым фронтовиком. Особый интерес вызывал несколько нетрадиционный набор наград – Станислав третьей степени с мечами и бантом, «клюква» и два солдатских «Георгия» 3-й и 4-й степени. Оба приятеля выглядели, как успевшие где-то принять на грудь и пожелавшие и дальше «продолжить банкет». Заняв ближайший к журналисту столик, офицеры заказали «чай по-адмиральски» и по двойной порции бифштекса. Став невольным слушателем разговора, Герсон навострил уши, ибо желанная сенсация сама шла в руки. Причем тон в разговоре явно задавал прапорщик, пробившийся к офицерским погонам наверняка из нижних чинов.