Терновая ведьма. Исгерд - Евгения Спащенко

Чтобы перевести дыхание, пришлось сделать очередную остановку. Ветер ушел достаточно далеко — не угнаться. Таальвен же был тут как тут.

— Устала?

Сбившееся дыхание выдало Изольду с головой.

— Как думаешь, долго нам еще?

Принц уставился куда-то перед собой, стараясь различить мир в молоке тумана.

— Неблизко.

— О, Тааль, лучше бы ты солгал. — Она уселась на вымытую водой ступеньку и прислонилась лбом к шершавой глади горы. Ноги налились свинцом.

— Лучше бы ветер оставался при своих крыльях, — задумчиво возразил он. — Пойдем.

И принцесса, застонав, продолжила путь.

К вечеру дождь прекратился, дочиста вымытое водой дневное светило милостиво разогнало тучи. В горле у Хёльмвинда пересохло, ступни и колени горели огнем. Кто же знал, что передвигаться по-людски так мучительно? Но ветер неуклонно двигался вперед — упрямства у него было с избытком.

Изольда, напротив, все чаще отставала. И это казалось непривычным. В прошлом ей хватило сил, чтобы усердно работать у Хаар Силлиэ… Куда теперь подевались терновые чары? Впрочем, магия тьер-на-вьёр не впервой вела себя странно.

— Пять тысяч двести девяносто один, пять тысяч двести девяносто два… Есть ли край у треклятого серпантина? Пять тысяч двести девяносто три… — Верховный обогнул каемку каменного парапета, и белесая хмарь за поворотом расступилась.

Злополучная лестница все так же неслась вдаль, но в зарождающихся сумерках можно было рассмотреть сочную зелень поросших травой склонов. Неужели они дошли?

— Эй! — балансируя на краю, прокричал ветер. — Осталось несколько верст!

— Тогда проще спрыгнуть, — донеслось до него издалека. Новость отнюдь не показалась Изольде радостной.

Но когда девушка своими глазами увидела травянистые пологие взгорья, она передумала.

— Боги, близок конец нашим страданиям! Я не сомневаюсь в умозаключениях Розы Ветров, но с этой «тропинкой» она хватила лишнего.

— Удивительно, что дорога вообще существует, — промолвил Хёльмвинд. — Что за люди поклонялись ветрам?

— Те самые, что после поражения Вей Эрны соорудили ей усыпальницу? Бесстрашные упрямцы! Я бы на эту гору не полезла и за все сокровища Тьер-на-Вьёр. — Принцесса прибавила шагу, благополучно забывая о том, что уже согласилась встать на опасную тропу, — причем вовсе не ради богатств.

Стемнело. Проклятые ступеньки множились, как заколдованные, земля манила, но не приближалась. Изольде хотелось вопить от отчаяния, но ее ветряной провожатый не знал устали. И когда принцесса готова была рухнуть с обрыва, подошва сапога коснулась мягкой земляной почвы.

— Вот почему жизнь людей так коротка, — прохрипел Северный ветер, измотанно опускаясь в траву. Казалось, легкие его вот-вот разорвутся.

— Ты еще не убегал от улеб-хёстов или слуг болотного короля. — Принцесса свалилась рядом.

Но Лютинг, последним сошедший с лестницы, потянул ее за капюшон.

— Вставайте! Прежде чем спать, нужно разжечь костер и согреться.

— Буран на твою голову, — прошипел Хёльмвинд сквозь зубы. Тело его превратилось в сплошной комок боли.

Опиравшаяся на колени терновая колдунья склонна была согласиться, если бы не беспощадная правота приморского королевича: они вымокли и продрогли. Негоже в таком виде ночевать в траве. К счастью, у Изольды был припасен порошок, которым снабдила подругу Лива. Если посыпать им поленья, пламя будет полыхать без остановки несколько часов.

— Вот. — Негнущимися пальцами она протянула мужу заветный мешочек. — Щепотки хватит до рассвета.

Таальвен бережно распустил шнуровку. Усталость на миг проступила на суровом лице, и сонная явь перед глазами колдуньи задрожала, сливаясь с грезами.

«Волосы его седы… Пахнут лесом, холодом, с тех пор как волк ходил в колдовской упряжке… Это притягивает, как безудержная звериная ярость в пружинистых лапах…»

Но вместо воображаемых когтей человеческие руки укладывали ее поближе к огню, укутывали волшебным плащом. И прежнее их неистовое буйство исчезало до поры — звенело росой на кончиках теплых пальцев.

— Мы не можем двинуться в путь без Ирифи! — бунтовала расстроенная Изольда. — Он обещал дождаться нас внизу.

— У этого полоумного старикашки вьюга в голове. — Плечи Хёльмвинда небрежно дрогнули. — Не уверен, что он вообще понял твои слова.

— Ну конечно понял. — Принцесса сверкнула голубыми глазами. — Иначе бы уточнил.

— Говорю тебе, вихрь давно выжил из ума. — Ветер затолкал в суму плащ и проверил, крепко ли держат тугие лямки. Судьба соплеменника нисколько его не тревожила.

«Бесчувственный чурбан! — Изольда сердито откинула за спину пышную косу. — Задумал бросить беспомощного спутника в колдовской стране, полной опасностей!»

Развернувшись, она потопала вниз по склону — искать Ирифи.

— Оставь ее, — беззлобно посоветовал Таальвен, предупреждая оклик, готовый сорваться с губ верховного. — Все равно не послушает.

Кошель с колдовским порошком отправился в его вещевой мешок.

— Но вихря здесь нет, — оглядев лесистые низины, сказал Хёльмвинд. — И не было… я бы почувствовал.

— Волнений Изольды это не уймет. Позволь ей самой убедиться, что ждать бессмысленно.

— Ты рассуждаешь так, будто знаешь, о чем она думает. — Ветер покосился на Мак Тира испытывающе — тот даже не дрогнул. При желании принц умел оставаться невозмутимым.

— Никто не может читать мысли…

— Я тоже так считал, пока своими глазами не убедился, как сдается терновая ведьма под натиском обыкновенного человека. Что ты с ней сделал?

— Ничего, — возразил Лютинг, пряча зеленый взгляд.

Загадочный вопрос и самому ему не давал покоя.

— И разумеется, Изольде лучше не знать об этом «ничего»? — предположил верховный с нажимом. Губы его тронула проницательная ухмылка.

— Если тебе есть о чем ей поведать, я не стану удерживать. — С трудом преодолев звериное желание цапнуть собеседника, Таальвен шагнул к косогору. Густые волосы отливали на свету жемчужным серебром.

Не прошло и дюжины минут, как принцесса догнала спутников и уныло побрела рядом. К досаде своей, она не обнаружила ни следа пыльного вихря — пришлось спешно возвращаться. Домыслы о несчастьях, сулящих симпатичному старичку, саднили занозой, но поделать девушка ничего не могла.

— Надеюсь, Ирифи увидит нас с высоты и присоединится, — жмурясь, она приложила ладонь козырьком ко лбу, — с ним идти веселее.

— Нравится, когда под боком бесконечно охают и голосят? — не преминул съязвить северный владыка.