Сумасбродка на выданье - Виолетта Якунина

Дыхание мое сбилось, так я поразилась его словам. С чего это он завел про совпадение взглядов и родительскую дачу? Это что-то значит или так, пустой треп?

– Пойдем, наверное, там уже все проветрилось, – предложил он.

И глаза у него блестели и искрились. А я почувствовала, что земля уходит из-под ног, и на этот раз каблуки тут не при чем. В квартиру мы влетели как полоумные, одежда полетела в разные стороны, и не помню, как мы оказались в душе. Как хорошо, что у меня просторная ванная. Это так важно, чтобы она не была тесной, так важно. Странно, что я раньше этого не понимала. Мы очень хорошо изучили особенности архитектуры этого помещения, его габариты и предоставляющиеся возможности. Утомившись, вспомнили о широкой кровати в спальне.

Решив, что пришла пора освободить из заточения Бегемота, вывалились в коридор и тут же наткнулись на Костика. Сюрпрайз, как говорится! Коржиков был бледен, всклокочен и взбешен. Я поняла, что телефонные звонки, звучавшие в квартире в течение получаса, были от него. И заодно сообразила, что мы запамятовали закрыть входную дверь.

– Да, права была мама, когда говорила, что не стоит мне жениться на потаскушке! Может, тебе на панель пойти, раз осталась без работы? Вот бы где ты смогла сделать себе отличную карьеру! Такой потенциал в землю зарываешь.

Больше он ничего сказать не успел. Мирослав с разворота съездил ему кулаком по челюсти. Костик хрюкнул и улетел в угол. Я охнула и, забыв, что не одета, кинулась к бывшему жениху. Ему показалось, что это Мирослав, он зажмурился, свернулся калачиком и заорал, что даже если его убьют, он не извинится. Кажется, жить Коржиков будет, решила я и пошла в ванную за халатом. Мирослав молча подобрал с пола свои джинсы и натянул их на голое тело. Не успела я одеться, как из прихожей донеслись обвинения в мой адрес.

– Как ты могла? Мы же с тобой собирались пожениться? Кто он? Да хотя какая разница – кто он. Пусть даже потомок Александра Македонского! Почему ты так со мной поступила?

Я испугалась, что он сейчас договорится до очередной потасовки и поспешила к ним. А он тем временем продолжал свой митинг.

– Ксения, между нами все кончено! Забудь, что я когда-то был в твоей жизни! Мне стыдно, что я вообще с тобой связался! Мог бы и раньше тебя раскусить, – тут он покосился в сторону Мирослава и решил, что дальше не стоит углубляться.

– Звонить надо, прежде чем вламываться в чужую квартиру, – посоветовал тот в свою очередь, – это здорово нервы экономит.

– А вас не спрашивают! Ясно? Вы вообще помолчите! – взвился Костик.

– Все. Хватит, – рявкнула я. – Конечно, между нами все кончено. И не потому, что в моей жизни появился Мирослав. Между нами все кончено, Костя, потому что я тебя не люблю и никогда не любила. Я убедила себя, что нужно выходить за тебя замуж, такого порядочного и любящего. Но лучше вообще в старых девах помереть, чем стать женой нелюбимого человека! Так что ты спокойно можешь жениться на этой Лялечке, у нее желание стать Коржиковой в триллион раз сильнее моего. Они с тетей вообще меня скоро в гроб вгонят! Скажи своей Свиридовой, обязательно скажи, что я больше не претендую на роль твоей супруги. А за то, что она мне пакостила, я ей все равно морду расквашу. Так и передай!

– Что ты несешь? Причем тут Свиридова? А Лялечка? Не надо переворачивать все с ног на голову. Это я тебя застал с любовником. И не смей намеками кидаться. Я был тебе верен! Лялечку приплела, милую, наивную девочку! Ты грешное с праведным не путай!

Праведный гнев так и плескался за стеклами его очков. Он кривил губы, будто собирался всплакнуть, но я-то знала, что так он пытается сдержать раздражение.

– Костик, уходи. Я не так хотела с тобой поговорить. Но сейчас у меня вообще нет сил разбираться кто прав, кто виноват!

– Да я-то уйду! Но и он тоже здесь долго не задержится! И с чем ты тогда останешься? С дырявым корытом! Ты еще будешь себе локти кусать, да поздно будет! У тебя могло бы быть все в этой жизни, а ты променяла свое будущее на жалкий секс!

– Ой, да вали, давай, герой-любовник! – не выдержал Мирослав. – Что ты вообще в сексе понимаешь? Нахватался терминов и туда же? Греби на выход, предсказатель, пока я тебе ускорения не придал. Без тебя как-нибудь разберемся, кто с чем останется!

Он сделал вид, что сейчас приступит к действиям, шагнул, и Костик дал стрекача, не забыв на прощание как следует хлопнуть дверью. А я села прямо на пол и заревела. За дверью спальни возмущенно завопил Бегемот, его нервная система наравне с моей подверглась за последнее время колоссальной встряске. И я подумала, не поехать ли нам с Бегемотом куда-нибудь на курорт. Уже, пожалуй, самое время пить боржом и принимать солевые ванны, чтобы спасти последние запасы нервных клеток от быстрого сгорания.

– Эй, иди ко мне, – прошептал кто-то прямо в ухо.

И я оказалась в крепких объятиях Мирослава.

– Он тебе не пара, малыш! И ты его действительно не любишь, – целуя меня в затылок, шептал он. – Ты расстроилась, что он застукал нас? Да?

– Да. И поэтому, и потому, что он в какой-то мере прав, – прогундосила я в нос.

Потому что не знаю, как у кого, но стоит мне только зареветь, как нос заполняется невероятным количеством жидкости и краснеет. Наверное, поэтому я редко плачу на людях. Но сейчас мне было все равно. Какая разница, каким запомнится Мирославу мой нос, если он действительно скоро уедет и никогда больше не вернется. Ну может, правда, позвонит. А я так и умру старой девой. Никому ненужной старой девой. Рыдания стали угрожающе громкими, и ласковые поглаживания Мирослава дела не спасали. Я побежала в ванную умываться. А он поперся за мной (ну никакого понятия у человека об интимности!) и, наблюдая, как я очищаю свой нос, заявил.

– А я сказал, плюнь на его слова! Он уже за них по морде схлопотал!

– А вот и не надо было его по морде! Он в десять раз слабее тебя! – хрюкнула я из полотенца.

– Ах, ты его еще и защищаешь? За то, что он тебя б…ю назвал?! – повысил голос Мирослав.

– Господи, да он такого и слова не знает!

– К черту, этого придурка! – вспылил защитник женщин. – Если ты жалкий хлюпик, тогда нечего и рот разевать, если чахот, то и помалкивай! А то, смотри, развыступался! За оскорбления надо отвечать, пусть теперь знает! И хватит реветь! Если ты жалеешь о том, что произошло, то тогда давай, беги за ним. Пару дней на коленях простоишь, может, выпросишь прощение! Хотя нет у тебя шансов, ведь ему же мамочка все про тебя объяснила!

Нет, это что же за день такой, все, кому не лень, меня поучают, да еще советы дают бесплатные! Я решила, что пора поплакать от души, поэтому отпихнула Мирослава, застрявшего в двери ванной, и прошествовала в спальню. Стоило открыть дверь, как оттуда пулей вылетел Бегемот, невольный узник обстоятельств. Он мне еще долго такого обращения не простит! Ну и ладно, уж больно много обиженных на меня скопилось в округе! Я рухнула на кровать и зашлась в рыданиях. Ни один нормальный мужчина не способен выдержать такого накала страстей. Мирослав тоже не выдержал. Просочился в спальню и принялся меня утешать. К тому моменту я чувствовала себя совсем паршиво, поэтому на долго меня не хватило. Какого черта, он ведь действительно вступился за мою честь. Своеобразно, конечно, но прервал оскорбления в мой адрес. И к чему мне думать, что там ждет нас будущем, если настоящее очень даже симпатично. В общем, его утешения закончились определенным образом, чему я не препятствовала. А вскоре я уже забыла о своих глубоких внутренних переживаниях и предалась более древним внутренним ощущениям.