Вечер в Париже - Рената Тревор

— Я бы попросил твоей руки на следующий же день, если бы ты не сбежала, — добавил он, жадно целуя ее лицо и шею. — Я собирался также поговорить с тобой о том, почему твой отец хотел защитить тебя от этого… этого…

— Подонка? — подсказала Кристина.

— За неимением более грубого выражения эта характеристика подойдет, — засмеялся Эжен. Он восхищенно вздохнул, когда Кристина закинула ему руки на шею. — Моя прекрасная Кристина, — пробормотал он, затем улыбнулся. — Ты — моя английская роза с шипами. Ты — моя, только моя невинная малютка.

— Теперь я уже не невинна, — напомнила она, нежно гладя его лицо.

— Я взял твою девственность, — внезапно охрипшим голосом признал он, — но не твою невинность. Я хочу, чтобы ты никогда не утратила своей чистоты — этих сияющих глаз, веры в людей, ласковой доброты. Ты оставила замок, когда он был покинут всеми, моя любимая. Вернись туда со мной и никогда не бросай его. Мы будем часто приезжать к Диане. И не так далек день, когда она станет еще ближе к твоему отцу, потому что у них появится еще нечто общее — внук или внучка.

Слезы сверкнули в глазах Кристины, и он нежно прижал ее к себе.

— Не плачь, любимая, — мягко выдохнул он в ее волосы. — Диана вспоминает о нем с радостью. А мы подарим ей внука, чтобы соединить твоего отца и мою мать.

— О, как я люблю тебя, Эжен! — ликующий крик вырвался из ее груди. Она крепко сжала его в объятиях. Эжен улыбнулся, глядя ей в глаза.

— Знаю. Я понял это в ту незабываемую ночь, когда ты отдалась мне так беззаветно. Ты будешь любить меня всю жизнь, а я — тебя.

Его губы сомкнулись с ее губами, и Кристина забылась в счастье, которое подарил ей Эжен. Дом снова стал приветливым и тихим, ее старый дом, который никогда не попадет в чужие руки. Никто никогда не будет жить в нем, кроме родных ей людей. Диана будет гостить здесь, сколько захочет. Они встретятся здесь, несомненно и на Рождество, все без исключения.

— Семья, — прошептала она, касаясь его губ. Эжен прижал ее к себе еще теснее.

— Семья, — нежно повторил он. — Чтобы много-много детей бегало по замку, скакало на лошадях и приезжало в Англию погостить вместе с бабушкой Дианой.

— Ты меня понимаешь, — тихо прошептала она, ощущая, как его губы блуждают по ее стройной шее.

— Я тебя обожаю, — шепнул он. — Думаю, я понимал тебя с первой минуты, когда увидел в аэропорту, растерянную и взволнованную. Тогда мне захотелось защитить тебя, но я стремился подавить в себе это желание. Я воображал, что ты любишь того человека в Лондоне.

— Но я никогда не любила его, — возмутилась Кристина. — Мне он даже не нравился. Просто я была тогда совсем беззащитна, и он ловко этим пользовался.

— Больше такому не бывать, — заверил ее Эжен.

— Он больше не предпринял ни одной попытки встретиться со мной, — размышляла Кристина. — Интересно, почему?..

— Видишь ли, — сухо начал Эжен в ответ на ее вопрос. Он поднялся, увлекая с собой Кристину. — Я настоятельно ему не советовал этого делать, понятно, в достаточно любезной форме. И, видимо, на него мой совет произвел неизгладимое впечатление.

— Не сомневаюсь, — заверила Кристина, глядя на него широко раскрытыми восхищенными глазами.

— А ты поверишь мне, если я скажу, что безумно хочу тебя? — спросил Эжен приглушенным голосом, без малейшего намека на свою привычную иронию. — Я терпел очень долго, оказавшись в Лондоне, но теперь мы одни, и ждать больше не имеет смысла.

— А если бы я попросила тебя подождать…

Кристина не закончила фразу. Эжен, не отрываясь, с любовью смотрел ей в глаза.

— Я бы подождал, дорогая.

— Но я не собираюсь просить тебя об этом, — рассмеялась она, и он подхватил ее на руки.

— С коварными искусительницами случаются порой ужасные вещи, — шутливо пригрозил он, страстно целуя ее.

Стоял теплый август. Кристина и Диана сидели в саду. Больше года прошло с того дня, как Кристина впервые вступила в мрачный старый замок. Теперь он уже не выглядел мрачным.

Солнце припекало, ярко синело небо. Обе женщины счастливыми глазами провожали Эжена. Он шел вдоль ручья, держа в руках темноволосого младенца.

— Я так счастлива, Диана, — мягко произнесла Кристина, и Диана обернулась к ней с улыбкой.

— Я знаю, дорогая, — откликнулась она. — Тебе всегда было хорошо с Эженом — с самого начала. Мне нравилось наблюдать за вами, и я знала, что мой сын и дочь Эдварда осуществят мои мечты. После вашего возвращения из Парижа я была уверена в этом. Все вокруг вас пело, когда вы стояли рядом. Я чуть не убила Розали, когда ты убежала. Эжен был неутешен, а я пришла в дикое бешенство.

— Он рассказывал мне, — Кристина засмеялась. — Ну, Розали, кажется, теперь не горюет.

— Она — добрейшая душа, — с готовностью признала Диана. — Ей легко угодить. Время от времени я позволяю ей пошуметь на меня. Она, как ты сама видишь, обожает Жан-Пьера.

— А разве все мы его не обожаем? — со счастливым вздохом сказала Кристина, наблюдая, как ее муж возится с сыном.

— Ты не находишь, что он немного похож на Эдварда? — спросила с надеждой Диана. Кристина сразу же прикрыла ладонью ее руку.

— Он точь-в-точь как папа, — ласково заверила она Диану. — Вчера вечером, когда мы с Эженом укладывали его, то долго наблюдали за ним и пришли к выводу, что он много взял от моего отца.

Эжен вернулся к женщинам и передал улыбающегося малыша бабушке, которая тут же отправилась с ним посмотреть лошадок.

— Она — счастливица, моя дорогая, — тихо сказал он, помогая Кристине подняться на ноги и прижимая к груди. — Когда мы соберемся возвратиться в Париж, думаю, она тоже захочет поехать с нами. Придется покупать дом, достаточно большой, чтобы разместилась вся наша семья.

Кристина положила голову ему на плечо. Муж ласково гладил ее волосы.

— Она спрашивала, похож ли Жан-Пьер на моего отца, и я сказала, что мы оба так считаем.

— Он действительно на него похож, — согласился Эжен. — И все наши дети будут похожи. Ведь любовь родителей продолжает жить в их детях. — Он приподнял ее подбородок, заглянул ей в глаза. — Но я думаю: им все-таки надо было пожениться. Я не представляю себе ночи без твоих объятий или дня, когда не увижу твоего милого лица.

— Мы сделали, что могли, чтобы ей было лучше, — прошептала Кристина, потянувшись к его губам.

Эжен ответил ей улыбкой, обнял ее еще крепче своими сильными руками.

— И мы будем и впредь делать это, мое сокровище, — произнес он, почти не отрываясь от ее губ. — Мы постараемся, чтобы Диана, куда бы ни взглянула, всюду видела личики, напоминающие ей Эдварда. Ну, как?

— Грандиозно, — рассмеялась Кристина.

— Но ты в силах справиться? — лукаво спросил он. — Ты ведь продашь свой книжный магазин и согласишься быть просто моей женой? Ты подумаешь?