Вечер в Париже - Рената Тревор

— Благодарю, — спокойно произнесла Кристина. — Это значит, что я, по крайней мере, хоть чем-то могу помочь хозяевам.

— И избавиться от скуки, — продолжила Милена. — Целый месяц как в тюрьме! Как только вы это выдерживаете? Как можно было потребовать этого от вас? Вы, должно быть, очень любили своего отца, мадемуазель.

— Что вы имеете в виду? — Кристина внимательно вглядывалась в обращенное к ней лицо. Она не упоминала о своем отце при встрече с Миленой. Предположить, что обо всем ей рассказала сама Диана, невозможно. Та, не стала бы болтать с кем попало о своей тайне. К тому же она не очень-то любила Милену.

— О, вы же знаете, что я имею в виду, — с кривой усмешкой заверила Милена Кристину. — Когда Эжен сообщил мне, что вас будут держать здесь целый месяц, я лишилась дара речи. И как это у них рука поднялась? Прямо какое-то средневековье. Мадам де Фурнье, вероятно, была очень предана вашему отцу, если пошла на такое. К вам отнеслись, словно вы малое дитя!

— Что вы имеете в виду? — задохнулась Кристина, чувствуя, как по коже побежали противные мурашки. Откуда она все это может знать? Не от Эжена ли?

— По словам Эжена, вы связались с мужчиной, который не нравился вашему отцу. И отец настоял на вашем визите сюда, чтобы разлучить вас с этим человеком. Вообще я вас не понимаю. Уж я-то никому не позволила бы обращаться со мной подобным образом, даже если мадам де Фурнье — лучший друг вашего семейства.

Не отрывая взгляда от Милены, Кристина повернула коня.

— Вы ошибаетесь, мадемуазель Ассо. Я здесь для того, чтобы ближе познакомиться с Дианой. Мне кажется, я вам об этом говорила, когда мы встретились в деревне.

— Эжен описывал мне все совсем не так, а вам, без сомнения, известно, что мы с ним очень близки. Он с самого начала был против этого плана, но мадам де Фурнье уговорила его примириться с вашим присутствием здесь. Конечно, я уважаю его обязательства по отношению к матери и могу обойтись без него какое-то время. Но мне просто очень жаль вас, мадемуазель.

Кристина быстро отъехала в сторону, пришпорила коня. В ушах ее набатом звучали последние слова Милены. Нет, нельзя позволять себе думать об этом. Только оказавшись снова в своей комнате, Кристина предалась тягостным размышлениям. Картина была безрадостной. Она вспомнила, как Эжен говорил, что ее невинность — тяжкая ноша. Он имел в виду не только отсутствие у Кристины любовного опыта. Она наивна, легко верит людям. Кристина доверилась Диане, поверила, что отец прислал ее сюда только за тем, чтобы она легче перенесла утрату. Она повиновалась отцу, не рассуждая и не сомневаясь. Наконец, она всем сердцем доверилась Эжену. Но на самом деле все это время ее просто удерживали вдали от Лондона, от Хьюго.

Неужели именно по этой причине Эжен так возненавидел Хьюго? Что же, и любовью с ней он занялся из тех же соображений? Он думал, что тем самым крепче привяжет ее к Франции, заставит забыть о прошлом? Нечего удивляться, что он ни словом не обмолвился о своей любви к Кристине и моментально решил увезти ее в Париж, как только вернется. Какая ему разница, где Кристина, лишь бы была подальше от Лондона.

О, Диана действительно глубоко любила ее отца, если согласилась с этим планом. Эжен, видимо, был потрясен, встретившись с девичьей неопытностью Кристины. Как же она могла поверить всей этой истории? Да она просто попалась на крючок, проглотив фальшивую наживку. Наивная дурочка!

Кристина пыталась найти другие объяснения, отчаянно стараясь оправдать Эжена, но всякий раз неизбежно приходила все к тем же выводам. Милена все знает, и кто иной мог просветить ее, если не Эжен? И зачем бы Эжену рассказывать Милене эту историю, если бы она не была правдой?

Он как-то упомянул, что утешит Милену позже. Это означает только одно: после отъезда Кристины он вернется к ней, восстановит их отношения. Да он и не стал откладывать дело в долгий ящик. Эжен говорил тогда, что идет на ужин с Миленой и ее отцом. Конечно, он сумел найти время побыть с ней наедине. Ее отец, разумеется, с пониманием отнесся к его желанию. Судя по тому, как держал себя Ассо в кафе, он все знает и одобряет.

Теперь ей просто невозможно оставаться в замке. После того, как она докопалась до истины, Кристине не хотелось видеть ни Эжена, ни Диану. У нее не было желания уличать их в хитром заговоре против нее. Отец тоже бессовестно обманул ее. Но больше всего Кристина винила в произошедшем себя, свою глупость и доверчивость.

Не раздумывая дольше, она уложила вещи и, лишь взглянув на готовые чемоданы, сообразила, что нужно как-то выбраться из замка. Она тяжко вздохнула и пошла на поиски Розали. Ее столько обманывали — что же, придется теперь и ей самой пойти на обман.

В понедельник утром Кристина уже была в своем магазине. Все же магазин — это то, что принадлежит только ей одной, на что никто не смеет покуситься. Здесь она чувствует себя в безопасности. Кристина с радостью встретила Дилси, которая обещала прийти, чтобы рассказать о том, как шли дела в ее отсутствие.

Пятница, когда Кристина спешно покинула Францию, казалась очень и очень далекой. Как давно это было! Она упорно гнала от себя всякую память об Эжене и о том, что было между ними. Ей не составило труда ввести в заблуждение Розали: та легко поверила, что Кристину призывают в Лондон совершенно неотложные дела. Она даже помогла вызвать такси, чтобы девушка смогла добраться до Парижа.

Обмануть Дилси оказалось сложнее. Подруга знала об обещании, которое дала отцу Кристина. Пережитое во Франции было еще слишком свежо в ее сознании, слишком болезненно, чтобы рассказывать о нем. Однако Дилси было достаточно только поглядеть на Кристину, чтобы немедленно пригласить ее к себе на уикэнд.

— Тебе нельзя сейчас оставаться одной, — без колебаний заявила подруга в ответ на возражения Кристины, утверждающей, что ее визит не принесет хозяйке никакой радости. — Нельзя допустить, чтобы ты бесконечно возвращалась в мыслях к этой поездке и всему, что с ней связано.

Кристину не пришлось долго уговаривать. Желая отогнать тяжелые воспоминания, горькую обиду на отца, оказавшегося совсем не таким, каким она всегда его представляла, девушка согласилась провести выходные у Дилси. Но, все же надо было налаживать собственную жизнь, бороться с тяжелыми переживаниями, как бы трудно это не было.

— А вот и твой любимый клиент, — шепнула Дилси, когда в магазин зашел радостно улыбающийся старик. — Он расхаживает каждый день перед магазином с каким-то пакетом с того момента, как ты уехала. Мне продавать не желает.

— Он покупает книги для меня. Это его хобби, — вполголоса объяснила Кристина. — Я им займусь сама.

— Ну, ладно. Я поехала. — Дилси поцеловала Кристину в щеку. — Если хочешь, приезжай и сегодня вечером, останешься ночевать. Я смотрю, ты совсем не веселая.

— Со мной все хорошо, — вымученно улыбнулась Кристина. — Когда-нибудь я расскажу тебе все.

— Позвони, если я понадоблюсь, — ласково сказала Дилси.

Она помахала Кристине, дружески кивнула старику и ушла. Кристина, проводив ее, вернулась за прилавок. Она старалась сохранить на лице приветливую улыбку. Но на душе у нее скребли кошки. Вновь и вновь перед ней вставали события последних дней, начиная с того проклятого разговора с Миленой. Она должна, во что бы то ни стало сбросить эту тяжесть, снова стать такой, какой была до встречи с Эженом.