Обольщение джентльмена - Виктория Александер

— А теперь, дорогая, за дело берусь я, — пробормотал он.

Ее зеленые глаза потемнели от страсти. С трудом подавив желание овладеть ею сейчас же, он продолжил ласки, чтобы Кейт ощутила то же, что и он, и она отзывалась страстными стонами, то и дело срывавшимися с ее губ. Наконец Оливер понял, что они оба достигли пика, и вошел в ее жаркое влажное лоно. Она обхватила его ногами, и они слились в едином чувственном ритме. С каждым движением наслаждение нарастало, тело Кейт выгнулось дугой и содрогнулось в сладострастном экстазе. Она выкрикнула что-то и сжала его бедрами. Оливера сотрясла дрожь такого блаженства, от которого, казалось, можно было и умереть… Но умереть совершенно счастливым.

Затихнув, оба еще некоторое время лежали на кровати, приходя в себя и пытаясь продлить волшебные мгновения близости.

Наконец Оливер отодвинулся, приподнялся и посмотрел на возлюбленную. Она улыбнулась ему мечтательной улыбкой удовлетворенной женщины, уверенной, что ее любят, и у Оливера от счастья сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

— Я знала, что кое в чем вы мастер, — низко, с хрипотцой заметила она.

— Рад, что не разочаровал вас, — ответил он и обнял ее.

— Вы превзошли все мои ожидания.

— Вы тоже.

Он поцеловал ее и вдруг осознал, что может вот так лежать с ней рядом каждую ночь до конца жизни.

— Пожалуй, мне следует уйти, пока не проснулись слуги, — забеспокоилась Кейт.

— Кейт, — улыбнулся Оливер, — я рад, что вы пришли.

— Я тоже, — прошептала она, целуя его.

Закинув руки за голову, Кэтлин лежала на кровати в своей комнате и размышляла, весело глядя в красивый, с кессонами, потолок. Какой замечательный день ее ждет и какая дивная ночь позади!

До этой ночи Кэтлин довелось делить ложе только с одним мужчиной, поэтому она не могла похвастаться богатым опытом, и все же женская интуиция подсказывала ей, что Оливер вел себя с ней как с женщиной, которая много для него значит. Об этом не было сказано ни слова, но она это чувствовала.

Кэтлин встала с кровати и подошла к зеркалу — она чувствовала, что изменилась внутренне, но отразилось ли это на ее внешности? Еще как! Смотревшая на нее из зеркала Кэтлин просто светилась от счастья. Ах, как давно она не чувствовала себя любимой!

— Оливер, ко мне вернулась память, — произнесла она, представив перед собой возлюбленного. — Я Кэтлин Макдэвид, тридцати лет от роду. Мой муж умер девять лет назад. С тех пор и до прошлой ночи у меня не было мужчин. Мои родственницы увлекаются колдовством. Правда, особых успехов в этом деле не добились. Во всяком случае, мне так казалось, хотя в свете последних событий я в этом уже не так уверена. Наши семьи были прокляты пятьсот лет назад, и если мы с вами не поженимся, на всех нас обрушится беда и оба рода прекратят свое существование.

Она посмотрела на свое отражение и добавила с радостной улыбкой:

— И еще. Я, кажется, люблю вас.

Импровизированная речь прозвучала так глупо, что Кэтлин от души рассмеялась. Ну и что ж, что глупо? Оливер же не перестанет ее любить. Да и она сама не стала бы меньше его любить, сморозь он какую-нибудь глупость.

Решено. Вечером на балу, кружась в объятиях Оливера под усыпанным звездами небом, Кэтлин расскажет ему все — кто она такая, зачем она здесь и как всем сердцем полюбила его.

Возможно, ее откровения вызовут у него некоторое беспокойство. Ведь получится, что она специально приехала в Англию из Шотландии, чтобы женить его на себе. Но правда в том, что она не притворялась потерявшей память…

Нет, все-таки Оливер ее поймет, он благоразумный человек, чувствительный и романтичный. И он не прочь жениться, если не ради освобождения от родового проклятия, то ради любви.

Кэтлин постаралась не думать о том, что будет, если он посмотрит на ее историю иначе.

Вечер выдался на редкость удачным — весь день небо хмурилось, грозя ненастьем, но к вечеру облака рассеялись, высыпали звезды. Терраса и сад Норкрофт-Мэнора, украшенные флажками, мерцающими фонариками и красочными шатрами, выглядели очаровательно. Кэтлин, вместе с мистером Беркли помогавшая семейству и слугам устраивать это великолепие, даже не предполагала, что их усилия принесут столь впечатляющие результаты. День прошел в страшной суете, усугубившейся тем, что леди Норкрофт, сославшись на какое-то срочное дело в деревне, исчезла на несколько часов.

К счастью, все прошло гладко, и Осенний бал уже близился к концу. У Кэтлин была еще одна причина для удовлетворения — новое бальное платье. Хотя цвет и материал оговорили заранее, она и представить себе не могла, какой шедевр швейного искусства создаст мадам Дюбуа. Когда Кэтлин надела его и взглянула в зеркало, то не сразу себя узнала. Сшитый по последней моде, изысканный и одновременно пикантный, наряд идеально шел своей хозяйке. Французская мастерица и впрямь оказалась настоящей волшебницей.

Облаченная в новое платье, Кэтлин стояла на террасе со стаканчиком пунша в руке и наблюдала за танцующими парами. Компанию ей составлял Оливер, весь вечер наблюдавший за кузинами и мистером Беркли.

На взгляд Кэтлин, бал в Норкрофт-Мэноре был весьма необычным — гости явно надели все самое лучшее, но не блистали обилием бриллиантовых брошей, изумрудных браслетов и других драгоценностей. Чувствовалось, что среди них много небогатых людей — обычных арендаторов из соседних деревень. «Приглашать всех жителей окрестностей — давняя традиция Осеннего бала, — объясняла накануне графиня. — Не мной это начато и не мной закончится. Одну ночь в году Норкрофт-Мэнор становится местом, где рады всем без исключения и где может произойти все, что угодно».

— Все, что угодно, — задумчиво пробормотала Кэтлин.

— Вы что-то сказали? — встрепенулся Оливер.

— Да, что здесь сегодня просто волшебно.

— Удивительно, что можно сделать с помощью музыки и нескольких фонариков, — усмехнулся он.

— Не думаю, что дело только в этом.

— Тогда в здешней атмосфере. — Оливер оперся на балюстраду и стал наблюдать за танцующими. — Знаете, в это время года в воздухе витает ощущение, что скоро должно произойти нечто очень важное, значительное.

— Что же? Придет зима?

— И это тоже, — улыбнулся Оливер. — Ощущение, которое имею в виду я, трудно объяснить.

— Нет, я понимаю, что вы имеете в виду. В такие вечера человеку кажется, что ему все по плечу.

— О, для кого-то действительно нет ничего невозможного, — с намеком заметил граф.

— Вы дерзкий, жестокосердый человек, Оливер Лейтон, — парировала Кэтлин, отпив из стаканчика.

— Только когда дело касается вас, моя таинственная Кейт.

— Почему таинственная? Мне казалось, что после вчерашней ночи между нами уже не осталось тайн. У меня больше от вас секретов нет.