Полночные узы - Лара Эдриан

И они должны быть уничтожены.

Данте оскалился, намереваясь сделать это немедленно.

Миньон, сидевший на пассажирском месте, растерянно заморгал,словно не верил своим глазам. Водитель оказался более сообразительным: вместотого чтобы, как его напарник, изрыгать проклятия, завел мотор и дал по газам.

Машина дернулась вперед, но Данте, презрительноусмехнувшись, положил руки на капот, не позволяя ей сдвинуться с места. Колесакрутились вхолостую, покрышки визжали и дымились, стираясь о мокрый асфальт.Когда водитель догадался дать задний ход, Данте запрыгнул на капот. Машинаразвернулась и выехала на дорогу.

Балансируя, как серфингист, Данте каблуком ботинка ударил постеклу. Фонтаном брызнули осколки, и Данте нырнул внутрь между двумя Миньонами.

— Привет, парни. Ну что, мать вашу, куда едем?

Миньоны обезумели, они попытались скрутить его, молотиликулаками, даже кусались. Данте это только забавляло. Машина неистово виляла икружилась по улице, пока Данте не остановил ее.

Неожиданно его обожгла острая боль в правом бедре, в ноздриударил запах собственной крови. Данте взревел, от ярости мгновенно сузилисьзрачки и обнажились клыки. Он схватил сидевшего на пассажирском месте Миньоназа волосы и с силой ударил его лицом о приборную панель — добивать не пришлось.

Водитель схватился за ручку дверцы, открыл ее и вывалился намокрый асфальт, тут же вскочил и пустился бежать через узкий проход между двумятрехэтажными домами.

Данте мгновенно нагнал его и швырнул на землю. Он старалсяне переусердствовать: из Миньона еще нужно было вытянуть, где прячется егоХозяин. Имя того, кто сделал его Миньоном, Данте и так знал: после всего случившегосяв последние месяцы воины Ордена не сомневались, что босс Отверженных, закоторым они охотятся, родной брат Лукана, Марек. Оставалось только выяснить,где он укрылся после взрыва приюта.

— Где он? — Данте для устрашения ударил Миньона по лицу. —Где твой Хозяин?

— Да пошел ты, — огрызнулся Миньон.

Данте ударил его еще раз, выхватил malebranche и приставиллезвие к щеке Миньона.

— Давай, вампир, убей меня. Я тебе все равно ничего нескажу.

Данте очень хотелось выполнить его просьбу, но вместо этогоон рывком поднял Миньона с земли и прижал к стене дома, с удовлетворениемотметив силу, с которой голова ударилась о кирпич.

— А что, если я буду отрезать от тебя по кусочку? — сквозьклыки злобно прошипел Данте. — Плевать мне, будешь ты говорить или нет, япослушаю твои истошные вопли.

Данте сильнее надавил ему на горло. Миньон что-топробормотал и заерзал. Данте услышал щелчок предохранителя, рука Миньона взмылавверх, и, прежде чем воин успел что-либо предпринять, несчастный выстрелил себев висок.

— Черт!

Оранжевая вспышка мелькнула в темноте, звук оглушительнымэхом пронесся по узкому проходу между домами. Миньон упал на мокрую землю,вокруг него растекалось кровавое пятно.

Данте осмотрел собственные раны: порезы на руках и глубокаярана на правом бедре. В последний раз он пил кровь пару ночей назад, в теледостаточно сил, чтобы быстро залечить эти повреждения, потребуется часа два, ато и меньше. Но чтобы восстановиться, ему нужно было укрытие.

В нескольких окнах зажегся свет. В доме напротив кто-то раздвинулшторы, вглядываясь в темноту. Раздался испуганный крик. Скоро позвонят в полицию,если уже не позвонили.

Черт!

Нужно убираться отсюда, pronto[9]. Чейз уже, наверное,давным-давно скрылся, и это очень хорошо, учитывая обстоятельства. В машине сразбитым стеклом незамеченным далеко не уедешь. Превозмогая боль в ноге, Дантеразвернулся и пошел прочь, оставляя позади тела двух Миньонов и их машину.

Тесс вытерла последнюю тарелку и поставила ее в шкаф,накрыла крышкой остатки курицы под соусом марсала и почувствовала на себевзгляд.

— Ты, должно быть, меня обманываешь, — сказала она, повернувголову и глядя на тихо скулившую у ее ног собаку. — Гарвард, неужели ты все ещеголодный? Ты ел без перерыва весь вечер.

Терьер склонил голову набок, сдвинул бровки над бусинамишоколадных глаз, кончики ушей настороженно заострились. Поскольку Тесс небросилась тут же кормить его, наклонил голову в другую сторону и поднял лапку.

Тесс засмеялась:

— Ну хорошо, бессовестный очаровашка. Сейчас я дам тебекое-что вкусненькое.

Тесс взяла миску, до блеска вылизанную после второй порцииконсервированного собачьего корма. Гарвард неотступно семенил за ней. Он был еетенью целый день с того момента, как она решила привезти его домой, чтобы оннаходился под постоянным присмотром.

Никогда раньше она не брала пациентов к себе, но никогдараньше она не лечила их руками. К Гарварду Тесс чувствовала особоерасположение, похоже, и он сразу к ней привязался, как будто понимал, чтосегодня утром она вырвала его из лап смерти. Капельница, кормление, купание вспециальном растворе от блох — и вот Гарвард словно заново родился. После всехиспытаний, выпавших на его долю, Тесс просто духу не хватило оставить его наночь в клинике. И Гарвард решил, что отныне она его лучший друг.

— На сегодня это последняя порция, — сказала Тесс, отрезаяот курицы несколько кусочков и бросая их в миску.

Гарвард накинулся на еду, а Тесс убрала остатки курицы вхолодильник, налила себе новый бокал шардоне и пошла в гостиную, где ее ждалиглина и инструменты. Так приятно было снова вернуться к лепке, особенно посленасыщенных событиями последних дней и... ночей.

Принимаясь за работу, Тесс не знала, что именно будетделать, но не удивилась, когда комок светло-коричневой глины начал приниматьзнакомые очертания. Пока это был только грубый набросок — сувое лицо, жесткиепряди волос. Тесс отвлеклась, чтобы сделать глоток вина. Она боялась, что еслипродолжит, то не сможет остановиться до утра, пока не завершит работу.

Как будто у нее или Гарварда есть более серьезные планы наэтот вечер!

Тесс поставила бокал на стол, выдвинула вращающийся стул,села и с помощью проволочной стеки начала детально прорабатывать лицо.Обозначился высокий лоб, дуги бровей, нос с горбинкой и резко очерченные скулы.На Тесс снизошло вдохновение, мысли воспарили, направляя движения рук.

Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем резкий стукв дверь заставил ее вздрогнуть. Спавший на коврике у ее ног Гарвард мгновенноподнял голову и зарычал.

— Ты кого-нибудь ждешь? — тихо спросила его Тесс, поднимаясьсо стула.

Господи, видно, она и вправду слишком увлеклась: губыполучились какими-то странными, они изогнулись в зверином оскале, а зубы...