Ричард Длинные Руки. Первый том первого сезона. Властелин Багровой Звезды Зла - Гай Юлий Орловский

Альбрехт поинтересовался сухо:

– Опасаетесь Верховных?

– Крупные грабительские мероприятия, – ответил я, – коснутся Верховных Магов, а это вызовет их недовольство. А с ними драться не хотелось бы.

Норберт взглянул с удивлением.

– В башнях их достать трудно, однако Маркус может просто сесть на то место. Без всяких сражений.

Я вздохнул.

– Хочу предупредить вас… не задирайтесь. И других удержите. Норберт, что у вас насчет…

– Императорской казны? – уточнил сэр Норберт. – Не знаю, вся ли она там в подвальных помещениях, но уже то, что найдено, сэр Ричард, превосходит все ожидания. Здесь живут богато.

– Прекрасно, – сказал я. – Половину раздайте армии. Предупредите о недопустимости грабежей. Ну там какие-то изнасилования и прочие мелочи не в счет, я говорю не о грабеже жителей, а о грабеже города. Деньги у всех будут, не стоит ради них врываться в дома… Это и запрет, и объяснение запрета.

Норберт произнес привычно бесстрастным голосом:

– Я хотел бы предложить для рассмотрение другой вопрос, который все упускаем… Сэр Ричард?

– Говорите.

– Сейчас все короли, – напомнил Норберт, – как и вся знать, в самых глубоких пещерах. Еще и камнями завалили входы. Не столько от филигонов, сколько от своего разъяренного народа… Мне кажется, такие правители потеряли свою легитимность. Они и сами признают, что ликвидировали свою власть, отказавшись от своего народа…

Сэр Келляве сказал медленно:

– …и намереваясь своим новым народом сделать тех, кто переживет с ними катастрофу.

Норберт продолжил:

– А что, если пусть так и будет?.. Навалить еще камней сверху, чтобы никто уж точно не выбрался в этот мир и не стал предъявлять свои права на ими же брошенные престолы!

Растер прорычал:

– Сэр Норберт, я всегда уважал вас, а за это мудрое предложение готов расцеловать!.. Правители, покинувшие своих подданных в смертный час, не имеют права на престол!

Я вздохнул.

– На престол… почти согласен. А на жизнь?

– Правители, – подчеркнул Растер, – не имеют!.. Сперва должны заботиться о народе, потом о себе.

– Ладно, – сказал я, – почти согласен. Но как насчет их жен, детей и вообще женщин?

Наступило недолгое молчание, наконец Альбрехт произнес язвительным тоном:

– Наш лорд не раз говорил нам о допустимости потерь среди мирного населения в случае штурма городов или других непредвиденных, потому оправданных обстоятельств. Что касается телохранителей и прочего войскового люда, что ушли с императором и королями… мужчины для того и рождаются, чтобы в конце концов погибнуть за правое дело… или за то, за которое получают высокую плату!.. Сэр Ричард?

Я тяжело вздохнул.

– Сложный вопрос… Отец Дитрих точно бы не одобрил, а вот Сатана сказал бы: «Браво, прекрасное решение!»

Норберт смотрел на меня пристально, а голос его вошел в меня, как горячий нож в глыбу масла:

– Мне кажется, вам никто не указ, мой лорд.

– К сожалению, – ответил я. – К сожалению, вы правы. Но как хотелось бы, чтобы эти твердые ориентиры были!.. Давайте отложим этот вопрос на пару дней. Пара дней ничего не решит, из пещер начнут откапываться примерно через месяц, мы за это время успеем все обсудить и принять верное решение.

– Мой лорд?

– Не хочу, – объяснил я, – чтобы вас преследовали призраки оставленных вами в подземельях женщин и детей, но не готов и принять их гибель на себя. Давайте отложим этот вопрос… Да-да, сэр Альбрехт, трусливо отложим, согласен. Но трусы выживают чаще, чем отважные.

Растер прорычал недовольно:

– Лучше красиво погибнуть в неравном бою, чем сбежать и жить трусом!

– Согласен, – сказал я миролюбиво. – Жаль только, история с этим не согласна. Ее пишут выжившие. В основном те, кто сбежал и спас шкуру.

Растер то ли проигнорировал, то ли не восхотел спорить с лордом, повернулся к Норберту:

– Дорогой друг, вы ничего не пропустили?

Норберт поинтересовался сухо:

– Что вы имеете в виду, доблестный сэр Растер?

– Нет арестов, – прогудел Растер, – не давим заговорщиков, мятежников, не вылавливаем замышляющих убить сэра Ричарда и вернуть власть императору… или присвоить ее себе… вообще ничего не делаем!

Норберт посмотрел на него с покровительственным пренебрежением.

– Сэр Растер, меня это тоже удивляет. Все еще. Но заверяю вас, никто не пытается поднять мятеж, никто даже не говорит о бунте, а замышляющих убить сэра Ричарда мы перехватили бы еще на входе в сад. Но, увы, таких нет!.. Я, честно говоря, предпочел бы, чтобы такие были, а то даже тревожно, вдруг что-то упускаем?

– Упускаете, – заверил Растер мощно. – Не может вся империя вот так смириться!

Они оглянулись на меня, я развел руками.

– К сожалению, может. Здесь как раз такой мир. Народ безмолвствует!..

– А кто молвствует, – сказал Альбрехт, – и правит… тот в пещерах? Кстати, сразу хочу напомнить про одну опасность, которая, увы, реальна.

– Сэр Альбрехт?

– Безбагерность, – пояснил он, – в отношении королевств. Над одними багеры не ходят вообще, а есть еще те, над которыми ходят, но не сойти и не посмотреть, что там. Даже не знаю, какие опаснее!

Макс, судя по лицу, встревожился, как и сэр Келляве, только сэр Норберт проронил с присущей ему невозмутимостью:

– Про них тоже думаем. Просто за всем не уследишь, сперва решаем неотложные и грозящие уже сегодня. Меня сейчас интересует не столько будущее империи Юга, как наше. Сэр Ричард! Вы хотите что-то большее, чем империю?..

Остальные молча вперили в меня взгляды, только Растер прогудел мощно:

– Больше не бывает. Как и нет титула выше, чем император.

Альбрехт, Келляве и все остальные подобрались, смотрят с напряженным ожиданием.

– Вы правы, – согласился я, – в административных единицах нет крупнее образований, чем империя. Да и те обязательно разваливаются из-за громадности…

Норберт кивнул, удовлетворенный, что подтверждаю его слова, но лицо стало еще строже.

– Тогда… Ваша Небесность, как говорят местные?..

– Но есть и повыше власть, – напомнил я, – чем императорская. Это общие ценности, что ярче всего выражены в религии, вере. Вера, знаете ли, не обращает внимания на границы!.. Вера может объединить и связать королевства и даже империи крепче, чем власть императора со всеми его войсками.

Они смотрели все еще непонимающе, наконец Альбрехт произнес подчеркнуто ровным голосом: