Седьмой ключ - Елена Ткач

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 100
Перейти на страницу:

Глава 9 Военный совет

Вера понятия не имела, сколько времени минуло с тех пор, как она выбралась из дому — тьма поглотила минувший день.

Обратно она возвращалась кружной дорогой — вдоль шоссе, параллельного Свердловке, от которого ответвлялся аппендикс — крендельком, полукругом, выводящим к бетонке. А уж отсюда к своему домику она могла добраться с закрытыми глазами.

Когда она, обессиленная, ступила на ступеньку крыльца, дверь распахнулась, и в теплом свете оранжевого абажура, озарявшего комнату, Вера увидела Ветку, Манюню и Ксению. И еще этот мальчик, Алеша, которого обидела Веточка, — он тоже был тут. Они мирно сидели за столом и пили чай. При виде этой картины Вера так и села там, где стояла: ноги подкосились.

— Мама, мамочка! — кинулась к ней Ветка. Это она растворила дверь, видно, сердцем маму почуяла.

Остальные повскакивали с мест и окружили Веру, Ксения гладила ее по голове, уперев ее в свой тугой округлый живот, Алеша метался по комнате, а Ветка прыгала возле, от волнения не находя себе места, и все причитала:

— Ой, мамочка! Где ты была? Как же так? Я уж… Мы уж…

Скоро Вера уже сидела за столом, переодевшись во все теплое, пила чай, и зубы понемногу переставали выбивать дробь по краю большой фарфоровой чашки.

Никто не приставал к ней с расспросами, ожидая, когда она отогреется, успокоится и хоть немного придет в себя. И Вера тоже вопросов не задавала, наслаждаясь этими сладостными минутами уюта, покоя. Но в душе зрело ясное понимание: этих минут осталось немного. На границе их колыхалась неведомая угроза. Для нее и для всех, кто собрался здесь, наступило иное время — вся жизнь их отныне должна подчиниться законам противостояния. И самое трудное было в том, что неясно против кого им обороняться — против кого или чего… И этот вечер, возможно, был дан для того, чтобы понять это.

Вера не делила больше собравшихся за столом на подростков и взрослых — удар, похоже, был направлен в равной мере на тех и других.

Окончательно придя в себя, она улыбнулась и обвела взглядом сидящих за столом, казавшихся ей теперь родными и близкими.

— Ну вот, теперь можно поговорить. Я вижу — не у меня одной был тяжелый день. Давайте расскажем друг другу все, что в последнее время показалось нам странным, непохожим на все привычное.

На мгновение над столом повисла звонкая тишина, а потом Маша вдруг расплакалась — горько, навзрыд, и в то же время с нескрываемым облегчением. Сидящая рядом Ксения крепко и бережно обняла ее, притянув к своему плечу, и Маша с готовностью уткнулась в это мягкое плечо — как будто обрела ту опору, которую долго и безнадежно искала. Потом подняла голову, улыбнулась и в улыбке этой открылась новая Машка — наивная и доверчивая.

— Да, теть Вер, а то я уж не знала, что делать!.. Папа мой — с ним происходит что-то… Он сегодня… мы его видели — он прямо как неживой. Я даже не могу объяснить… Я звала его, но он ушел туда, к тому берегу.

— К тому дому, — подхватила Ветка, стараясь помочь подруге. — Он нас видел и в то же время как будто не видел. Словно насквозь смотрел. Это было так жутко… — она в растерянности пожала плечами, не находя слов, чтобы выразить то, что чувствовала…

— С ним накануне что-то случилось, — пояснила Вера Ксении. — Машенька под вечер прибежала за мной — кричит: «Папе плохо!» Мы с ней побежали на дачу — а он без сознания на траве лежит. А рядом — этюдник. Знаешь, Ксенечка, Сережа тут, на даче, рисовать начал, да так славно, точно дыхание новое в нем открылось! Он так радовался… А тут — этот приступ. Что он на этот раз рисовал, мы так и не узнали, дождь был, всю акварель размыло.

— А что он до этого рисовал? — спросила Ксения.

— Да, разное… Сирень, пейзажи…

— Буратино моего, — вставила Маша. — У меня есть любимая кукла — Буратино… Он нарисовал ее как раз тогда, когда я из дому в Москве выходила, чтобы ехать сюда, папа об этом не знал… Но, получается, предвидел, почувствовал.

— Дар предвидения… — задумчиво проговорила Ксения. — Высший художнический дар! Это значит, у него настоящий талант. Ему нужно очень беречь себя: кто-то хочет его отвлечь, запутать, сбить с пути — такое часто бывает, когда у человека дар Божий.

— А кто… — вдруг неожиданно для себя подал голос Алеша. Он все еще чувствовал себя скованно среди женской компании, но постепенно ощущал все возрастающее доверие к ней. — Кто старается сбить с пути? Люди?

— И люди тоже, — Ксения заглянула ему в глаза и поняла, что вопрос этот очень его волнует. — Ты, наверное, это уже на себе испытал? Ты рисуешь?

— Нет. Я… стихи пишу, — очень тихо, почти неслышно проронил Алеша и как рак покраснел. Вот неожиданность! Как легко он признался в том, что было для него дороже всего на свете и о чем никто, кроме мамы, не знал… Он готов был сквозь землю провалиться, но заметив, как оживились девчонки, как довольно заулыбались Вера с Ксенией, ожил и осмелел.

— Ой, Леш, что ж ты скрывал, это здорово! А ты нам что-нибудь почитаешь? — сразу накинулась на него Манюня. Ветка ничего не сказала, но ее сияющие глаза говорили сами за себя.

— Погодите, девочки, погодите! — Вера предостерегающе подняла руку. — Мы до всего доберемся — и до Алешиных стихов, если он не против… Но сначала дело. Итак… Мы поняли, что с Машиным отцом что-то неладное. Он иногда как бы сам на себя не похож — ничего не видит, не слышит… Я тоже видела, как он шел к тому дому. И сразу же после этого с ним случился… удар. А сегодня он тоже ходил туда, так?

Ребята кивнули. А Алеша вдруг совсем осмелел и выпалил:

— А я утром видел его картину. Он нарисовал… даже не знаю, как это описать! Мне стало страшно. Я закричал… и побежал сюда, к вам. Это были глаза. Огромные! Даже не понял — звериные или человеческие. Только они меня как будто схватили и тащили куда-то… А Машин отец — он был как неживой. Вот. И я убежал!

— Послушайте, а сейчас он… Сережа. Он дома? — с тревогой спросила Ксения. — Кто-нибудь видел, как он возвращался? Хотя, погодите… Теперь мне понятно: Сережа пошел на тот берег как раз перед тем, как мы с Лёной здесь появились. И стали звать вас. А потом узнали от Ветки, что тебя, Вера, нет, ты ушла с утра и еще не вернулась. Половина третьего было. И с тех пор мы все время здесь, в доме, поэтому ничего не видели и не знаем: вернулся он или нет…

— А, кстати, где Лёна? — встревожилась Вера.

— Да здесь она, в Веткиной комнате спит. Мы ее уложили. Я поняла: пока ты не вернешься — оставлять Ветку одну нельзя. Вот мы и остались тебя дожидаться. Я подумала — если до десяти вечера не появишься, в милицию побегу. Но Ветка уговорила меня еще чуть-чуть подождать, словно чувствовала, что ты уже близко. Ты пришла ровно в одиннадцать, — пояснила Ксения.

— А как же твои родители, Леша, и твои домашние, Ксенечка?.. Они, наверное, с ума сходят — ведь сейчас около двенадцати ночи.

— Мы с Лёной на даче одни — беспокоиться о нас некому. А Алеше сейчас через лес возвращаться нельзя. Завтра мы все вместе его проводим и все объясним родителям. Как, ты не против? — спросила Алешу Ксения.

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 100
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?