Дилемма - Бернадетт Энн Пэрис

– Видела фотографии Марни, вон там? – спрашивает у нее Кирин.

– Нет еще.

Уголком глаза я вижу, что к нам приближается Роб.

– А вот и Иззи! – восклицаю я, поспешно удаляясь. – Простите, мне надо с ней поздороваться.

Я обнимаю Иззи, делюсь с ней новостями. Она рвется проверить, делают ли кейтеры свою работу как надо. Я уверяю ее, что все под контролем, но Иззи обожает всех организовывать и ухитряется проделывать это так, что на нее никто никогда не обижается.

– Есть новости от Марни? – спрашивает она, беря канапе с подноса, который проносит рядом кто-то из кейтеров.

– Да, утром получила от нее сообщение. А еще она прислала совершенно очаровательные желтые розы.

– Те, что на кухне стоят? Великолепные! Жду не дождусь, когда она вернется. Очень скучаю по своей любимой племяннице.

Я улыбаюсь, потому что Марни вообще-то единственная ее племянница. Иззи и Йен не могут иметь детей, поэтому Марни много значит для них. С тех пор как Марни подросла настолько, чтобы самостоятельно держать в руке чашку, Иззи на каждый день рождения возила ее в Лондон пить чай, всякий раз в другом отеле, после чего они определяли его место в своем рейтинге – по качеству сконов, свежести сэндвичей и разнообразию кексов.

– Пойди посмотри фотографии, – говорю я, указывая на садовую стенку. – Там есть одна, где ты держишь Марни на руках, когда она только родилась.

– Ну, я рада, что хотя бы на одной я есть!

Рассматривая эти фото, я испытала довольно смешанные чувства. Конечно же, тут были восторг и гордость, но к ним примешивалась легкая тревога из-за того, что некоторые из них я совсем не помнила. Не помнила ни кто их снимал – я или кто-то еще, ни где, ни почему. Вот, например, то фото, где она в школьной форме, – по какому случаю его сняли? Был ли это первый день учебного года? Конец четверти? Или его сделали просто потому, что в то утро она выглядела особенно милой? А вот пляжный снимок. Где это, когда? Почему снято? Меня преследовали воспоминания, не подверженные действию этих фотографий: то и другое, казалось, никак между собой не связано. И меня преследовала удивительная невинность этих снимков. Не верилось, что Марни, моя красавица Марни, натворила то, что она натворила.

Я всегда гордилась тем, что она, звоня нам, никогда не забывала спросить, как дела у Джесс, как она справляется со своим нездоровьем. Но теперь, когда Кирин рассказала мне, что Роб не желает верить в ухудшение здоровья жены и уверяет Нельсона, будто Джесс вполне самостоятельна, меня терзает чудовищное подозрение. Что, если Марни возвращается раньше времени, в конце июня, не только чтобы повидаться с Робом, но и потому, что он собирается уйти от Джесс и она хочет быть рядом, чтобы тайно поддерживать его в этот трудный период?

Иззи, вняв моему совету, отправляется смотреть фотографии, и я, убедившись, что рядом нет Роба, гляжу в сторону террасы, проверяя, не пришел ли кто-нибудь, кого я сегодня еще не видела. Знаю, в этом нет никакой логики, я не видела их больше двадцати лет и они не ответили на мое приглашение и не прислали мне поздравительную открытку – и все-таки во мне еще теплится надежда: вдруг объявятся мои родители? Но я вижу лишь Адама, он склонился над чем-то… я подозреваю, что это его мобильный. Стоя там, он выглядит очень одиноким и всеми покинутым, и меня вдруг охватывает странное ощущение неуместности. Словно мы не там, где должны быть, словно все происходящее вокруг – какое-то неправильное. Мне хочется крикнуть Джошу: выруби музыку, погаси все эти огни, скажи всем, что произошла кошмарная ошибка, ради бога, отправляйтесь по домам. Но по садовым ступеням уже поднимаются Джинни с Майком, их лица светятся улыбками, и странное чувство проходит так же стремительно, как возникло.

ГОСТИ ВСЕ ПРИБЫВАЮТ. Я стою на террасе и раз за разом совершаю все положенные действия: встречаю, приветствую, провожаю к садовым ступенькам и на лужайку. Кейтеры то и дело останавливаются возле меня со своими подносами, но я не в силах ничего проглотить. И наконец наступает затишье.

– Пап! – Я поднимаю глаза и вижу, что мне машет Джош. – Не можешь сюда подойти?

– Все пришли, как ты думаешь? – кричу я в ответ. Как-то не хочется покидать террасу, пока не уверюсь, что все собрались. Мне приходится перекрикивать несущиеся из динамиков звуки «Уважения» Ареты Франклин. Кажется, кто-то сказал, что эту вещь выбрала Джесс.

– Думаю, да! – откликается Джош.

В это трудно поверить, но после прихода в половине восьмого Нельсона и Кирин, когда я заставил себя сосредоточиться на том, что говорили гости, на том, чтобы не позволить им догадаться, что происходит что-то не то, во времени возникали прорехи, по нескольку секунд или даже минут, когда Марни совершенно пропадала из моего сознания. Кажется ужасно неправильным, что я вообще в состоянии улыбаться и болтать, когда… Но я поспешно прогоняю такие мысли. Нельзя впускать в себя сомнения. Тем более что Джош меня ждет – видно, хочет со мной поговорить.

Я закрываю боковую калитку и пробираюсь к нему между гостями.

– Мамино кольцо… Ты его забрал?

Несколько секунд я непонимающе гляжу на него.

– Нет, я…

– Ну вот, па! Когда мама вернулась, ты исчез на сто лет, и я уж решил, ты поехал за ним.

– Я был наверху, мылся, одевался. – Я устало тру руками лицо. – Ювелиры звонили, сказали, что не успеют подогнать его вовремя.

– Но я думал, ты все равно собирался ей его подарить, даже если оно велико. – Нахмурившись, он смотрит на меня. – Если ты за ним не съездил, значит, у тебя нет для нее подарка?

– Я объясню, – говорю я. – Она поймет.

– Ну да. – Он явно разочарован. – Просто я слышал, как народ спрашивает, что ты ей подарил, а она отвечает, что самой вечеринки вполне достаточно. Но я думаю, все ждут, что попозже ты ей что-то подаришь. У тебя есть фотка этого кольца? Ты мог бы хоть ее вручить.

– Нет, нету.

– Тогда, может, найдешь фотку какого-нибудь похожего?

– А кстати, хорошая мысль, – одобряю я, радуясь, что у меня есть повод удрать. – Пойду поищу.

– Только недолго! – кричит он мне вслед. – Не хочу, чтобы мне пришлось всем объяснять, куда ты пропал!

Я поднимаюсь в нашу спальню. Вместо того чтобы искать на планшете подходящее фото, я просто сажусь на кровать. Мими устроилась на своем излюбленном месте и не сводит с меня своих немигающих зеленых глаз. Не обращая на нее внимания, я достаю телефон и некоторое время сижу, пялясь на экран. Надо позвонить по этому номеру для родственников тех, кто летел на самолете. Мне давно следовало по нему позвонить. Какого черта, что я вообще делаю, почему не позвонил по нему раньше?

Снаружи доносится взрыв хохота, и я лишь рад этому поводу отсрочить звонок, подняться на ноги, посмотреть в окно. Нельсон стоит посреди группы гостей, и я понимаю, что он (ну, или Кирин) только что объявил, что они ждут близнецов. Музыка смолкает, а затем звучит композиция под названием «Поздравления». Все разражаются аплодисментами, и меня поражает жуткая ирония ситуации: совсем недавно разбился самолет, на котором могла лететь наша дочь, а гости подпевают «Поздравлениям» и радостно хлопают в ладоши.