Не боярское дело - Сергей Александрович Богдашов

– В том-то и дело, что ты ей подходишь, но стать четвёртой женой…

– Не знаю, что ты там себе придумала, но это прозвучало в связи с Антоном Рюминым, – оборвал я досужие причитания Анны.

– Тогда вряд ли, ей, как минимум, архимаг нужен.

– Так он и есть архимаг. Уже восемь дней как. Сам на его испытаниях присутствовал и документы подписывал.

– Антон. – задумчиво поскребла Анна ноготочком одной ей видимое пятнышко на столе, – А ты знаешь, отличная пара может получиться. Алиса хоть и считается немкой, но мама у неё родная дочь королевы Франции Шарлотты. Так что принцесса очень жива и непосредственна, говорят, что она совсем не похожа на немку и, пожалуй, это действительно так. Я её только на фотографиях видела. Красавица, каких мало. Не то, что вобла, которая от пруссачки родилась. От первой жены кайзера, – добавила Анна, увидев немой вопрос на моём лице, – Её, эту воблу, уже который год нашему Императору в жёны навязывают. И деваться некуда. Обеим странам этот брак нужен по политическим соображениям, – печально заметила она, и глаза у неё подозрительно заблестели, А ещё Алиса очень сильная магиня Жизни, в маму пошла, и условие у неё простое – чтобы жених был магом не слабее, чем она. Можешь посмеяться, но с магами Жизни обычно никто не шутит. Им, что сердце остановить, что разлитие желчи устроить, пара пустяков.

Закончив существенное дополнение, Анна вытащила платочек, и попыталась зарыться в него лицом.

– Погоди реветь. Лучше скажи, а если Антон на этой Алисе женится, то вопрос с браком Императора на этой вашей вобле может отпасть?

– Ой… – открыла рот Анна, – Ой, - добавили она пару секунд спустя, и спрятала в ладошки зардевшие щёки, полыхнувшие румянцем. Посидев с минуту, она вскочила, расцеловала меня, и плюхнувшись обратно, зарыдала от всей широты души.

Ну вот как понять этих женщин? И спросить не у кого. Единственный мой консультант по женским вопросам ревмя ревёт.

Дома меня ждал ворох писем и сообщения о целой куче звонков. Столица словно с ума сошла и обрушила на меня своё внимания.

– Во сколько выходят вечерние газеты? – спросил я у дворецкого.

– Обычно в пять вечера мальчишки уже на каждом перекрёстке стоят, Ваше Сиятельство, – с достоинством известил меня истукан в бакенбардах. Если что, то он мне вместе с особняком перепал. Дворецкий в пятом, а то и шестом поколении. Море достоинства и невозмутимости.

На часах уже семь. Понятно теперь, откуда все обо мне узнали. Как говорится, сам виноват. Думал, через газеты про магию рассказать, а не сообразил, как падка столица на новости, особенно если они моды касаются. Короче два подноса писем и целый лист, с обеих сторон исписанный про тех, кто звонил.

На горы писем рука не поднялась. Скажу честно, они меня пугают.

Согласно этикету, я как минимум должен хотя бы одним – двумя предложениями на каждое ответить. Как? Их уже, даже на мой неопытный взгляд, больше сотни.

– Куда машины поехали? – спросил я у дворецкого, увидев в окно выезжающие со двора автомобили.

– Ваши жёны прилететь изволили, – невозмутимо сообщил мне дворецкий, – Положено их с охраной встречать. Вы сами распорядились.

Ещё одно чудо. Клянусь, он никуда не выходил. Откуда он знает то, чего не знаю я?

Тем не менее, я выдохнул.

Алёнка с Дарьей собаку съели на всяких приглашениях. Найдут правильные слова и обращения к каждому в ответах. А то, не дай Бог, напишешь хоть что-то не так, и за оскорбление могут принять. На дуэль меня вряд ли теперь кто вызовет, а вот обидеться могут насмерть.

Отлично! С приглашениями мои жёны справятся.

Я подтянул к себе лист с телефонными звонками. Пробегая глазами, отмечал знакомые фамилии.

Упс-с… А что это у нас?

Артемьев, Артемьев, ещё раз Артемьев. Я перевернул лист.

Пять звонков за три часа!

Полный мрачных предчувствий, я раз за разом набирал те два номера, что были у меня в записной книжке.

Занято.

Оба телефона заняты. Что там у них? Что-то с самолётом?

– Мне нужно дозвониться на любой из этих телефонов, – протянул я истукану с бакенбардами вырванный листок из записной книжки, – И пусть, как хотят, держат ответившего на связи до моего возвращения.

Судя по шуму во дворе, мои жёны приехали. Надо встретить.

– Не извольте сомневаться, Ваше Сиятельство. Всё в лучшем виде сделаем, – догнал меня ответ дворецкого на выходе из зала.

Спрашивается, что я на него бочку качу. Идеальный же человек. Побольше бы мне таких.

– Дозвонились, Ваше Сиятельство, – встретил меня в дверях дворецкий, – Из кабинета будете разговаривать?

– Да, переключи, – кивнул я ему, – А вы, дорогие мои, рассортируйте пока письма, они в зале, на подносе лежат, – обратился я к жёнам.

– Добрый вечер. Что у вас случилось? – спросил я у Артемьева- старшего, которого узнал по голосу.

– Французы случились, и крайне настойчивые, – ответил мне мой партнёр по самолётостроению, – Так насели, что я насилу их спровадил час назад. Вас пытался вызвонить, но не преуспел, а они уже под дверями стоят. Советник посла по культуре и представитель Французской Торговой палаты.

– Какое любопытное сочетание, – хохотнул я в трубку.

Классика жанра. Думаю, во всех посольствах имеются такие «советники по культуре» и «третьи заместители посла». Как правило, на эту должность ставят матёрых разведчиков, осуществляющих общее руководство всей разведывательной сетью. Понятное дело, что сами «советники» с пистолетами и фотоаппаратами не бегают, но при случае могут участвовать в различного рода переговорах, проходящих вполне легально.

– И что же от вас хотела французская разведка? – не стал скрывать я от Артемьева своих подозрений.

– Всё и сразу. Начиная от любых форм сотрудничества, продажи лицензий, и заканчивая долевым участием в постройке совместного завода во Франции и даже продажей им нашего завода. Несколько раз повторили, что они не стеснены в средствах и готовы обсуждать самые масштабные проекты. Даже цифру интересную озвучили. Тысяча самолётов в год! Как вам?

– Заманчиво и непонятно. Это даже не кусочек сыра в мышеловке, а чуть ли не целая сырная голова предлагается. Вопросы какие- нибудь мусье задавали?

– В том-то и дело, что почти никаких. Разве что поинтересовались, не немецкие ли двигатели у нас стоят.

– Что, даже характеристики самолёта не просили назвать?

– Тут-то и начинается самое интересное. Они свои цифры предложили, и самое смешное, что в точности повторили те условия, которые наша Военная коллегия для конкурса разработала, разве что пару цифр чуть поменяли. Крейсерскую скорость на пять