Секс, водка, потанцуем? Природа удовольствий - Виктория Канела

Также отметим, что музыкальная терапия показала свою пользу для ускорения лечения болезней сердца и легких. Недоношенные дети, которым в отделениях неонатальной интенсивной терапии регулярно проигрывали мелодии, росли быстрее.

В этой «медицинской» главе отметим, что некоторые стили музыки связывают с какими-то видами наркотиков. Например, джазовые музыканты увлекались опиатами. Регги связывают с марихуаной, и, как говорят, чем больше доза, тем медленнее музыка. Диско – с кокаином. Наибольшее влияние на музыку и музыкантов оказали и продолжают оказывать психоделики. Считается, что «Битлз» надели красные пиджаки после того, как попробовали ЛСД. Мы не будем перечислять здесь всех музыкантов, признававшихся в употреблении наркотиков и сочинении музыки под их воздействием. Это невозможно, да и не нужно. Просто не забывайте, что многие из них умерли слишком рано, и причиной смерти стала передозировка. Хотя некоторые музыканты XX века утверждали, что наркотики нужны для музыкальных экспериментов – дескать, требуется изменить сознание, чтобы создать что-то новое и необычное. Таким образом появилась музыка, которую мы называем психоделической.

Однако для создания хорошей музыки наркотики не нужны, и тому есть масса примеров на протяжении истории.

Амузия означает «никакой музыки» и происходит от древнегреческого слова, которое переводится как «непричастность к музам». Это – отсутствие или утрата способности воспринимать или исполнять музыку. Если амузия приобретенная, то человек не узнает знакомые музыкальные произведения, у него возникают сложности в восприятии и воспроизведении ритмических сочетаний звуков. Это происходит при поражении височных отделов коры правого полушария (у правшей) после инсульта или черепно-мозговой травмы. Но амузия бывает и врожденной.

Люди, страдающие врожденной амузией (хотя можно ли про них говорить «страдающие»?), вообще не слышат музыку. Как правило, у них обычное строение уха с точки зрения анатомии, у них нормальный слух, у них нет никаких отклонений с точки зрения неврологии. Однако отмечается, что они никогда не достигают высот в математике и лингвистике. Их умственные способности, память, познавательные способности оцениваются как средние. Предполагается, что врожденной амузией страдает около 4 % населения Земли.

Они не слышат того, что слышит большинство из нас. Они не относятся к тем, о ком мы говорим, что им «медведь на ухо наступил». Люди с отсутствием музыкального слуха все равно слышат единую симфонию, хотя нещадно фальшивят, а страдающие амузией воспринимают музыку как несвязные, разрозненные звуки. Мы различаем ноты – то есть понимаем разницу между ними, даже не обладая музыкальным слухом и образованием, а они не улавливают.

Мы сейчас не можем утверждать с определенностью, но есть основания предполагать, что ряд исторических личностей страдали от амузии. Высказывались предположения, что таким был и Зигмунд Фрейд.

Первое упоминание о такой аномалии относится к второй половине XIX века, но понять, какие части головного мозга у людей с амузией ведут себя нетипично, ученые смогли только в конце XX века после появления аппаратуры для проведения магнитно-резонансной томографии и электроэнцефалографии. В частности, изучением амузии занимается профессор Изабель Перес из Университета Макгилла в Монреале. Психолог и виолончелистка, она была первой, кто описал врожденную амузию. Цифру 4 % населения также вывела Перес. (Заметим: абсолютным слухом обладает один человек из 10 000.) В настоящее время определено больше десяти форм амузии. Кого-то из относящихся к этой группе людей музыка раздражает (любая музыка, а не только, например, один хэви-метал), для кого-то она является болезненной – то, что большинство воспринимает как гармоничные, приятные звуки, для них звучит подобно скрежету железа о стекло. Примерно половина не воспринимает ритм. Другие ритм слышат, но не улавливают мелодию, для них нет разницы между различными звучащими инструментами. Однако большинство просто не понимает, почему музыка так привлекает других людей. Их приводят в недоумение или ставят в тупик странные звуки, которые другие люди называют красивыми и завораживающими. Обычно люди не признаются в том, что страдают амузией.

Но они редко оказываются в одиночестве. Обычно эта аномалия передается из поколения в поколение. Исследователи уже определили гены, которые отвечают за некоторые формы амузии, и участки мозга, пораженные или измененные определенным образом. Возможно, амузия является таким распространенным явлением и имеет столько форм из-за сложности механизма восприятия музыки. Происходит сбой в одном участке работы мозга – нарушается работа всей системы.

Отметим, что афазия, о которой мы говорили выше, совершенно необязательно означает амузию. Например, композитор Виссарион Шебалин (1902–1963) перенес инсульт примерно за 10 лет до смерти и больше не мог говорить. Но способности к музыке у него сохранились, более того, произведения, написанные им в последние годы жизни, считаются лучшими. О чем это говорит? О том, что музыка не зависит от речи?..

Как мы уже говорили, до сих пор не найдено точного ответа на вопрос: что существовало раньше, музыка или речь? Если раньше все-таки появилась музыка, то возникает другой вопрос: а способны ли животные создавать музыку?

Никто не станет отрицать, что животные производят массу звуков, и многие из них звучат для нас как музыка, например, пение птиц. Музыкальные звуки издают киты и древесные лягушки.

В мировой истории зафиксированы совместные «выступления» людей и представителей животного мира. Например, виолончелистки Беатрис Харрисон и соловья в 1924 году. Харрисон играла на улице, сидя на скамье, – велась запись для радио. И тут прилетел соловей, уселся рядом и ладно пел под аккомпанемент виолончели.

Американские битники в начале 1960-х годов отправились на пляжи с флейтами после того, как биологи рассказали о сложных звуках, производимых китами. Правда, те же биологи предупредили, что киты вряд ли станут петь дуэтом, а звуки флейты их скорее всего раздражают.

Древесная лягушка поет, плотно закрыв рот и сжав ноздри, ей помогают звуковые мешочки-резонаторы, которые раздуваются и затем спадают. Ее пение похоже на птичье – или, наоборот, на монотонные сигналы электрического прибора. Но кваканьем это точно не назвать!

Что слышат животные и птицы? Те же соловьи и киты? Как они слышат друг друга и как они слышат нас? Или игру на фортепиано? Удивительным можно считать то, что животные способны различать стили музыки – это показала их реакция. Возможно, они различают темп или высоту звуков.

Музыкальные предпочтения обезьян взялся изучать бывший диск-жокей, а ныне невролог Джош Макдермотт, и потратил на это больше года. Он проводил эксперименты в загоне, сделанном в форме буквы V. На каждой вершине буквы V устанавливался громкоговоритель, из которого неслась какая-то музыка, и обезьяна могла выбирать один или другой путь. Макдермотт перепробовал разнообразные мелодии: классическую музыку (Моцарта), колыбельные, рейв, а также тишину. Обезьяны всегда выбирали тишину, если ее можно было выбрать. Медленная музыка всегда оказывалась предпочтительнее быстрой.