Эйрин и Залкос, бог Хаоса - Эмпирика Аттонита

— Отдать? — прошипел он. — Ты уже забрал у меня всё!

Бог Порядка покачал головой:

— Ты вернул свою магию, и у тебя всё ещё есть статус бога, есть смертное тело и бессмертная душа. Чем именно ты готов пожертвовать?

Эйрин, услышав эти слова, почувствовала, как её сердце сжалось от страха. Она не могла позволить Залкосу жертвовать собой. Она не могла потерять его, как и своих рыцарей.

— Не делай этого! — прошептала она. — Мы найдём другой способ.

Спирос мягко улыбнулся:

— Другого способа нет, девочка. Спасение душ требует жертвы бога. Готов ли ты, Залкос, отдать свою божественность ради этих троих?

— Это… это безумие, — потрясённо прошептал бог Хаоса. — Ты не можешь этого сделать!

— Зато ты можешь, — спокойно ответил бог Порядка. — Ты заперт в человеческом теле, но твоя сущность — это Хаос. Если ты откажешься от неё и останешься простым смертным, рыцари и Эйрин будут жить.

— Это… жестоко! — воскликнула она.

— Не забывайся, жрица, — строго осадил её Спирос и добавил: — Это не просто выбор, Залкос, это возможность доказать, что ты изменился. Готов ли ты лишиться божественной силы ради того, чтобы познать силу любви?

Залкос стоял, стиснув зубы, его лицо исказилось от внутренней борьбы. Эйрин чувствовала, как его рука дрожит в её ладони, и её сердце колотилось от страха.

— Я не могу, — прошептал он, уронив голову, — я просто не могу…

— Ты и не должен, — мягко сказала она, но тут он поднял на неё полыхающий решимостью взгляд и продолжил:

— Я не могу оставить тебя.

Спирос шагнул ближе, его фигура казалась ещё более внушительной на фоне светящегося моря.

— Ты не потеряешь её, если пожертвуешь своей божественностью. Ты даруешь ей и её рыцарям жизнь. Это истинная жертва, истинная любовь, — произнес он, его голос звучал как мелодия, полная печали и надежды.

Залкос закрыл глаза, по его лицу пробежала судорога боли.

Эйрин прижалась к нему всем телом и прошептала:

— Я люблю тебя, я очень тебя люблю, но если ты выберешь меня и рыцарей, это будет стоить тебе всего.

Он обнял её и, запустив пальцы в её волосы, тяжело вздохнул:

— Но без тебя моё существование не будет иметь смысла.

Бог Хаоса вскинул голову и, устремив взгляд на бога Порядка, решительно произнёс:

— Я сделал выбор. Я отдам божественную силу, чтобы их спасти.

Лицо Спироса озарилось мягким сиянием.

— Хорошо, — сказал он голосом, подобным свежему ветру. — Но помни, что с потерей божественной силы ты также потеряешь связь с Хаосом и станешь обычным смертным.

Залкос, крепче обняв Эйрин, кивнул:

— Я готов. Я готов на всё ради неё.

Спирос поднял руки, и в его ладонях вспыхнули искры света, словно звёзды, вырывающиеся из небесной бездны. Они начали собираться в мощный поток, который завихрился вокруг Залкоса и Эйрин, и она почувствовала, как её сердце наполняется теплом и силой.

В этот момент она обернулась и увидела Эридана и Эральдо, их призрачные тела сияли, как солнце, а на лицах читалось радостное изумление.

— Получилось! — воскликнула она.

Свет, исходящий от рыцарей, становился всё ярче, пока не поглотил их с головой, и они растворились в этом сиянии.

Эйрин непонимающе поглядела на Спироса.

— Они вернулись в свои тела, находящиеся во дворце, — объяснил бог Порядка.

Искры света, летающие вокруг неё и Залкоса, разгорались всё сильнее, они начали жечь её кожу, так что ей пришлось отшатнуться от него, и она чувствовала, что, несмотря на радость от спасения рыцарей, её сердце разрывается от боли — от того, что в этом свете бог Хаоса терял свою сущность.

Эйрин осталась стоять в стороне, беспомощно наблюдая, как свет поглощает её любимого, лишая его божественности, и, когда сияние стало нестерпимым, она зажмурилась и закрылась рукой.

Снова открыв глаза, она увидела, что сияние погасло, и бросилась к Залкосу, который недоумённо оглядывал себя. Она заметила, что в его облике ничего не изменилось и даже привычная бездонная тьма в глазах полыхала, как раньше.

Тень сомнения закралась в её сознание, и она обернулась к Спиросу. Тот смотрел на них своими звёздными глазами с мягкой улыбкой.

— Что… произошло? — с недоверием в голосе спросил Залкос. — Я… не чувствую ничего необычного… Как будто ничего не изменилось.

Спирос кивнул:

— Так и должно быть. Никто не может забрать твою божественность, твою природу. Это было испытание, Залкос, и ты его прошёл.

Эйрин и Залкос обменялись изумлёнными взглядами.

Бог Порядка продолжил:

— Ты прошёл через это испытание не для того, чтобы стать смертным, а чтобы освободиться от цепей, которые сковывали твою божественную сущность.

Эйрин, не веря своим ушам, спросила:

— То есть, вы хотите сказать, что он всё ещё бог?

— Конечно, — уверенно ответил Спирос. — Бог Хаоса.

Залкос сощурился и процедил:

— Ах ты ж светлая…

Он осёкся под строгим взглядом бога Порядка и глубоко вздохнул, очевидно, пытаясь успокоиться.

— Ты стал сильнее, чем прежде, — глубоким голосом молвил Спирос. — Ты доказал, что истинная сила не всегда заключается в магии или власти. Она проявляется в твоей способности любить, жертвовать и поддерживать тех, кто тебе дорог. Теперь ты не только бог Хаоса, но и друг, защитник и любимый. Это делает тебя ещё более могущественным, чем когда-либо. Используй эту новую силу, чтобы создавать, а не разрушать.

С этими словами бог Порядка поднял руки, и вокруг него засиял ослепительный свет, скрывший его от глаз, а вслед за ним в ярком сиянии начало растворяться окружающее пространство, и Эйрин почувствовала, что её тянет куда-то вниз.

В этот момент Залкос крепко сжал её ладонь, и они провалились в бездонную мерцающую белизну.

Глава 34

Когда Эйрин очнулась, её окружала завораживающая картина: она оказалась в безграничном космическом пространстве, где звёзды сияли, словно драгоценные камни на чёрном бархате, а вокруг клубились яркие облака разноцветных туманностей. Не чувствуя твёрдой опоры под ногами, она свободно парила на этом просторе, но, оглядевшись, с ужасом увидела рядом с собой ползущие щупальца живой тьмы.

Её сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда они обвили её руки и ноги, но их прикосновения были удивительно приятными и тёплыми.

Щупальца продолжали оплетать её тело, поглаживая грудь и живот и пытаясь пробраться под одежду, от чего она испытала горячую смесь возмущения, стыда и вожделения. Когда её платье было разорвано в клочья, а запястья, щиколотки и бёдра оказались в цепких оковах тьмы, её руки подняли над головой, а ноги широко раздвинули, и от беспомощности и страха у неё на глазах выступили слёзы, но внутри