Гадюка в сиропе - Дарья Донцова

– Понимаете, мы открыли для публикиКондрата Разумова и с тех пор печатали все его произведения. Кондрат былудивительный труженик, каждые два месяца появлялся с новой рукописью. Болеетого, даже став известным, популярным, маститым, он не загордился. Знаете, какбывает, выпустит автор одну книжонку, и все – гений, начинает права качать,запредельный гонорар требует, на любую маломальскую правку обижается, кричит:«Это мое авторское слово». А Кондрат всегда внимательно прислушивался кзамечаниям, не предъявлял претензий к художественному оформлению, соглашался насмену названий. Его тут все любили. Кстати, он всегда с презентами появлялся.Девочкам букеты, коробочки конфет, даже в корректуру торт приносил, а уж окорректорах-то никто никогда не заботится. Получит свои бесплатные десятьавторских экземпляров и всем подпишет. Очень приятный, интеллигентный человек,у нас прямо траур был, когда узнали о его кончине.

Я молча ждала, пока хитрый редактор доберетсядо сути.

– У нас существует такая практика, –откровенничал он. – Ведущим авторам мы выплачиваем часть гонорара вперед,за еще даже не написанные произведения, понимаете?

Чего же непонятного. Боятся, что пользующегосяуспехом писателя переманят другие издательства, вот и привязывают к себе всемивозможными способами.

– Кондрат писал одновременно нескольковещей, – как ни в чем не бывало продолжал дальше Михаил. – У негопорой сразу по три-четыре детектива были в работе.

– Вот это да! – удивилась я. –И он не путался?

Галин покачал головой:

– Я сам удивлялся, а Кондрат объяснял:«Ну пришел в голову еще один замысел!» На момент его смерти мы оплатили ему какраз пять рукописей. Вот, смотрите.

И он протянул мне бумагу. Я пробежала взглядомпо строчкам: ЗАО «Издательство «Фила-Пресс» в лице ведущего редактора ГалинаМихаила Львовича, действующего на основании доверенности от 05.01.2000 г.,именуемое в дальнейшем «Издательство», с одной стороны, и Разумов КонстантинФедорович (псевдоним Кондрат Разумов), именуемый в дальнейшем «Автор», с другойстороны, заключили настоящий договор о нижеследующем…»

– Я не знала, что его зовутКонстантин, – протянула я.

– Да он последние десять лет иначе, какКондрат, и не представлялся, – отмахнулся Галин. – Ну прочитали?

– И что? Вы теперь хотите забрать у Леныаванс?

– Ни боже мой, – замахал рукамиМихаил. – Мы хотим иметь рукопись романа «Загон с гиенами», а потом идругих… И вы уж помогите нам, за соответствующее вознаграждение.

– Ничего не понимаю, – честнопризналась я. – Где я возьму книги?

– Да в компьютере у Кондрата, –терпеливо разъяснил редактор. – Они там точно есть. Поищите, распечатайтеи нам звякните. А мы, как только их получим, сразу заплатим вам, каклитературному агенту, идет?

– И сколько же? – полюбопытствовалая.

– Десять тысяч рублей, – быстропроизнес он.

Я обалдело закрутила головой – такую огромнуюсумму только за то, что я влезу в компьютер?

Но Михаил, очевидно, принял мое молчание занедовольство, потому что быстро добавил:

– Хорошо, пятнадцать.

Я продолжала соображать, что делать.

– Ладно, – вздохнул редактор, –двадцать, но, ей-богу, больше не могу, последнее слово.

Ко мне наконец вернулся дар речи, и я тихопробормотала:

– Но вдруг она недоделана…

– Ерунда, – оживился Галин, –допишем, почистим, исправим, только найдите.

– Почему бы вам не подождать возвращенияЕлены Михайловны? – спросила я.

Собеседник запнулся, но потом быстро пояснил:

– «Загон с гиенами» уже разрекламирован,прошли анонсы в газетах, журналах и на телевидении, рынок ждет. Если вближайшее время мы не выбросим роман на прилавки, считайте, что потратились зряна рекламу. Давайте так, сейчас я вручу вам десять тысяч, а вторую часть впонедельник, когда принесете книгу. Наверное, вам хватит выходных, чтобыразобраться?

С этими словами он открыл ящик письменногостола и выложил передо мной пачку розовых сторублевых купюр, перехваченныхзеленой резинкой.

Я нежадный человек, но очень люблю хорошозарабатывать. К тому же собственных средств у меня на сегодняшний день котнаплакал. Впрочем, я могу залезть в сейф и распоряжаться той суммой, котораялежит в нем, мне дано такое право. Но! Но это чужие деньги, и я не станутратить их, как свои. Я записываю все хозяйственные расходы, считаю каждуюкопейку, как бухгалтер-зануда. Ведь если Лена останется в тюрьме и начнет отбывать,скорей всего, немаленький срок, то сумма, лежащая за картиной, принадлежитЛизе, и, очевидно, это все деньги, которыми девочка будет располагать. Правда,я до сих пор еще не влезла в «хованку», мы расходуем пока триста долларов,выданных мне еще до Лениного ареста. Тратить их на себя я не могу, а ведьтолько вчера облизывалась у витрины с новыми детективами.

Я взяла пачку и сунула ее в сумочку. Галинрасслабился.

– В понедельник звоните прямо с утра.

– Хорошо, – ответила я,поднимаясь. – Надеюсь, Лена не рассердится на меня за «взлом» компьютера.Честно говоря, она велела мне даже близко не подходить к письменному столу.

– Елены Михайловны нет, – успокоилменя редактор, – и, как я понял, не будет долго, очень и очень долго…

Я посмотрела в его честные, абсолютнобесхитростные, лучистые карие глаза и поняла, что стала главной участницейхорошо поставленного спектакля. Михаил, естественно, знает, где Лена, и, скорейвсего, в курсе того, что я всего лишь наемная экономка. Видно, рукопись им ивпрямь нужна позарез.

За компьютер я села только поздно вечером,сначала слегка поругалась с Андрюшей. Наш бандит, почувствовав себя хорошо,рвался на работу.

– Бизнес, Лампа Андреевна, делотонкое, – снисходительно объяснял он мне. – Только руль из рук выпустил,считай, пропало. Компаньоны надуют, как липку обдерут.