Темные тропы и светлые дела - Денис Владимиров

было таким, как и говорили наши деды и знающие люди, которые с ним сталкивались — темный шар, скованный ненавистью и злобой, какая ощущалась кожей. Он затем взорвался, осветив вокруг все первозданным мраком, — звучало глупо, по крайней мере в моем переводчике, но все было понятно.

— Откуда прилетело? — переспросил сотник.

— Говорю, из-за завала! Отсюда! Точнее, через завал, да вон видишь, какая ровная дыра! Это вот оно проделало! Все наши мертвы! Понимаешь, ты?! Мертвы! — повторил опять Кром.

— Мои тоже… Как в глаза матерям и женам смотреть, детям?.. Столько людей за последнюю декаду потеряли, — выдохнул Безжалостный, — Будто война... А ведь...

Но лэрг стенания не слушал, он повернулся ко мне, как древний линкор орудия навел.

— Аристо, говори, как было! Иначе, клянусь Кроносом, я пусть и приму муки, и многое другое, но убью тебя здесь и сейчас, — паладин не шутил, — Когда и зачем некромант использовал это заклятье?

— Откуда я знаю? Он пытался бить по мне молниями, затем швырнул какой-то шар, каким не поп…

— Глэрд… — как-то утробно прорычал сотник.

Сам же говорил, стараться молчать про перчатку, что я сейчас и делал.

— Я его отбил, — не стал добавлять, «ты ведь научил».

— Не может быть! Как?! — проревело два слитных голоса рядом.

— Рукой, — не вдаваясь в подробности одним словом объяснил и не соврал.

— Великий Кронос! — накрыл лицо ладонью лэрг, он понял, что случилось, уверен, вспомнил все, как в сериале.

— Значит, это ты, дитя Эйдена, ты… — тыкал в меня пальцем левой руки Кром, потешно размахивая культей, — Надо было тебя удавить! Тогда еще! Отдать чертовым гоблам! Почему везде ты?!

— Надо! Говорил, убить! — вторил ему Медведь, сейчас едва не задыхающийся от ярости и тянущийся к родовому клинку.

— То ли еще будет! А ты чего клешнями размахался, как пеликан? — ничуть не испугался агрессоров, теперь мы далеко не на равных, — И лучше помолчите оба или… — вызвал райса, тот сделал облет и исчез, повинуясь приказу.

Лица Улафа и Крома выражали всю гамму ненависти, злобы, желания рвать зубами врага, в общем, добился всего кроме испуга. Но появление тотема все же заставило сбавить обороты.

И в этот момент отпиленные кроны деревьев, явно магической силой, были отброшены в сторону. Будто великан пучок травы поднял с земли, рассмотрел и выкинул. Появился один из магов, и судя по злому лицу немолодого усатого мужчины, а также родовой печатке аристо с затейливыми вензелями, именно мэтр Нессер дер Вирго заглянул на огонек. Оружия на виду у него не имелось, но это ни о чем не говорило, данный человек должен был сам быть опаснее любого клинка.

Одет он был в длинный дорожный кожаный плащ, на голове охватывал волосы с проседью обруч из серебристого металла с тремя черными камнями над переносицей. Сапоги были интересными, точнее носки, которые были усилены черепами каких-то тварей, чьи клыке торчали вверх на манер кабаньих. Тот шагал широко и тяжело. По каменным плитам звенели шпоры.

Нет, зря я для прекращения свары и стараясь не допустить убийства собой же глав родов Волков и Медведей, вызвал тотем. Староста и Улаф пока мне требовались живыми. Но на повторный раз с материализацией у райса попросту могло не хватить сил. Я прикидывал, как можно убить мага, пока он к нам неторопливо приближался, окидывая цепким взглядом окружающее побоище.

— Лэрг Турин, — обозначил кивок тот.

— Дер Нессер, — сотник вернул жест.

Вы бы еще расцеловались, не виделись максимум час.

— Давай отойдем в сторону. И ты мне поведаешь, что здесь случилось. И кто виновен в гибели моего ученика. Юноша подавал надежды, я знаю его мать и отца… Не каждый день при таких непонятных и странных обстоятельствах умирает подающий надежды аристо, выбравший стезю полноценного боевого мага.

— Хорошо, — высокопоставленные деятели отошли метров на двадцать.

Я, не обращая внимания, на Крома и Безжалостного, двинулся к Кевину.

— Трофеи почти все собрали, гоблов обездвижили. Все ценное сложили в фургон. Остались огры. Головы, снаряжение и доспехи с них погрузим на телегу плотников, уже договорился. Оружие поедет в нашей. Хольки с мертвых сняли, башку шамана принесли, как и две минотавров. Человеческую брать не стали, там и нечего — в шлеме почти каша.

— Это еще кто?

Оказалось рогатые, каких я обозначил, как дикобразы, не относились к роду людскому, а являлись гуманоидами с бычьими головами. И отнюдь не с зубами травоядных. Поэтому рога на шлеме здесь были необходимостью, а не блажью, точнее прорези в металле под них. Специально сходил к раздетым телам, мои воины не оставляли за собой даже мятых железяк. Единственное различие с обычными людьми у этих кадавров — голова, даже на месте ожидаемых копыт — обычные ступни. В общем, непонятно.

— Первый раз вижу. Откуда такие звери? — задал вопрос Кевину.

— Неизвестно. Может из других миров, а может древние вивисекторы, жалкие наследники которых маги с Кровавых островов, вывели их зачем-то. Их немного, встречаются в цивилизованных странах редко. Чаще, где есть вот такие же проклятые земли. Пусть не аристо, но часов пять-шесть, если нет поблизости призраков могут дыхание Хаоса и Тьмы пережить даже без света Ока Богов. Глэрд, чтобы снять шкуры и отрезать головы огров, требуется твоя помощь, в первом случае пару надрезов сделать родовым клинком. Другим протыкать замучишься. Потом она стягивается, как перчатка и под ней вторая кожа. Вот та режется довольно легко. Печень и сердце мы в гобловские мешки положим, какие похуже. Они все пустые, под добычу их твари припасли. Нормально?

— Да, нормально. А я из него сапоги обещал сделать, — показал на тушу предводителя.

— Дело это хорошее, как и в доспехах и одежде шкуру огров использовать. Но лучше подожди года четыре. Ничего с ней не произойдет, а у хорошего мастера только лучше станет.

— Это еще зачем?

— Ты же еще растешь, Глэрд, жалко будет потом такую одежду на сторону продавать или отдавать. А тебе еще Ледяной путь нужно пройти. Готовиться надо.

Такое ощущение про эту дорогу знали все вокруг, кроме меня. Надо было срочно закрывать пробел в образовании. Надрезов оказалось не пара, а провозился с каждым телом, даже с располовиненным минут по десять.

— А вот это чистый адамантит, полосы из арканской голубой