КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы - Леонид Млечин

Только в 1956-м уже более объективная проверка, проведенная КГБ, установила, что Николаева она просто никогда не видела, а Сталину рассказывала то, что прочитала в газетах.

Вот что важно иметь в виду: почти ни у кого в стране причастность Зиновьева, бывшего члена политбюро, близкого Ленину человека, к убийству Кирова сомнений не вызвала. Даже бывшие эсеры, отбывавшие ссылку, даже русская эмиграция в 1934-м поверили, что Кирова убили оппозиционеры.

Уже на следующий год, 24 августа 1936 года, Военная коллегия Верховного суда пересмотрела дела Зиновьева, Каменева и других «по вновь открывшимся обстоятельствам» и приговорила всех к расстрелу. Ночью того же дня их всех расстреляли. При исполнении приговора присутствовали нарком Ягода и его будущий сменщик секретарь ЦК Николай Иванович Ежов. Пули, которыми убили Зиновьева и Каменева, Ежов будет хранить у себя в письменном столе. Сувенир на память.

После убийства Кирова в аппарате госбезопасности по всей стране были сформированы подразделения, которые занимались троцкистами и зиновьевцами. Эти подразделения сохранились до 60-х годов.

Несчастную Мильду Драуле первым делом исключили из партии «за абсолютную потерю партийной бдительности, что выразилось в неразоблачении контрреволюционной деятельности своего мужа Николаева и брата последнего, дезертировавшего из рядов Красной армии для контрреволюционной террористической деятельности».

11 марта 1935 года председатель Военной коллегии Верховного суда Василий Васильевич Ульрих доложил Сталину:

«9 марта с. г. выездная сессия военной коллегии Верховного суда СССР под моим председательством рассмотрела в закрытом судебном заседании в г. Ленинграде дело о соучастниках Леонида Николаева: Мильды Драуле, Ольги Драуле и Романа Кулинера.

Мильда Драуле на мой вопрос: какую она преследовала цель, добиваясь получения пропуска на собрание партактива Ленинграда 1 декабря прошлого года, где должен был делать доклад т. Киров, ответила, что „она хотела помогать Леониду Николаеву“. В чем? „Там было бы видно по обстоятельствам“. Таким образом, нами установлено, что подсудимые хотели помочь Николаеву в совершении теракта.

Все трое приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. В ночь на 10 марта приговор приведен в исполнение. Прошу указаний: давать ли сообщение в прессу».

Репрессировали мать Николаева, его брата и сестер, двоюродного брата. Протоколы их допросов направлялись Сталину. От такого чтения он никогда не отказывался.

БЕСПРОИГРЫШНАЯ ИГРА

На XX съезде Хрущев на закрытом заседании сказал, что к смерти Кирова причастен Сталин. На чем основаны эти подозрения? Косвенных признаков, свидетельствующих о причастности Сталина к убийству, действительно немало. Сталин сразу же после сообщения о смерти Кирова, еще не имея никакой информации, уверенно заявил, что убийство — это дело зиновьевцев.

Об этом позднее на пленуме ЦК рассказал Николай Иванович Бухарин. Сталин сразу же ему возразил и сказал, что это было на седьмой-восьмой день, раньше же нельзя было узнать, кто стрелял.

Но Анастас Иванович Микоян подтверждает в своих воспоминаниях, что слова о виновности зиновьевцев были сказаны в первые же минуты, как только их собрал Сталин. Возникает ощущение, что Сталин был готов к сообщению об убийстве Кирова. Сталин конечно же прекрасно помнил, когда он рассказал о зиновьевцах, но он не хотел, чтобы на это обратили внимание. Он предпочитал, чтобы его слова считались результатом проведенного расследования.

Правда, есть и сторонники той версии, что Сталин ничего не знал, что стрелял убийца-одиночка и все происшедшее цепь случайностей. Но как же много случайностей!

Профессор Наумов:

— Версию убийцы-одиночки я отвергаю. Эту версию всегда отстаивал КГБ, защищая свою честь и репутацию Сталина. В 1956 году Хрущев поручил председателю КГБ Серову провести новое расследование. Еще можно было узнать правду, еще были живы последние уцелевшие свидетели. Но Серов загубил эту возможность. Он надавил на этих свидетелей, требуя, чтобы они не отрекались от прежних показаний.

Но неужели нет в самом секретном, самом закрытом архиве того самого документика, который все прояснит? Профессор Наумов:

— Все говорят: покажите бумагу, где Сталин приказывает Ягоде расстрелять Кирова, желательно в Смольном такого-то числа. Нет таких бумаг! Их и не могло быть! Мы знаем, как Сталин выражал свои мысли и пожелания. Он был очень осторожный человек.

На документах, которые его смущали, он никаких следов не оставлял. Брал листочек, что-то на нем писал и прикалывал к документу. Сталин постоянно чистил свой архив. Приближенные научились угадывать по разным признакам настроения и желания Сталина. Все делалось намеками, опосредованно…

Но как же все-таки это происходило? Если пытаться реконструировать события, то что именно Сталин мог приказать людям из НКВД? Сказал наркому Ягоде, что Кирова пора убирать?

Профессор Наумов:

— Я думаю, что никому из них он прямо не говорил об убийстве. Ни глупым, ни наивным он не был. У него были способы выразить свои пожелания. Три самых близких к Сталину человека — начальник охраны Паукер, затем Власик и помощник генсека Поскребышев — ловили каждое его слово и передавали главе ведомства госбезопасности. Скажем, Сталин, садясь в машину, что-то говорил. А каждое утро с начальником охраны Власиком встречался нарком, спрашивал, какое настроение у хозяина, о чем он говорил, какие высказывал пожелания…

Профессор Наумов полагает, что ленинградской операцией непосредственно занимался первый заместитель наркома внутренних дел Яков Агранов.

Характерно, что доклад о роли зиновьевцев в убийстве Кирова делал не нарком Ягода, не председатель комиссии по расследованию Николай Иванович Ежов, а первый замнаркома Агранов. Он пользовался особым доверием Сталина. Во время Гражданской войны он был со Сталиным в Царицыне, а впоследствии имел возможность встречаться с вождем в нерабочей обстановке.

В кремлевском кабинете велась запись всех посетителей генерального секретаря. А наиболее доверительные беседы Сталин вел на даче, где посетителей никто не записывал. Агранов научился понимать намеки Сталина.

Леонид Николаев был не единственным кандидатом на роль убийцы, имелись, похоже, и другие. Первоначально собирались обвинить в убийстве Кирова не Зиновьева с Каменевым, а белую эмиграцию, Российский общевоинский союз. После убийства Ягода отдал указание искать еще и скрытых белогвардейцев.

Но Сталин уже принял другое решение и приказал Ягоде не терять времени. «А то дам в морду», — обещал Сталин. Это он часто так разговаривал с начальниками госбезопасности: чуть что — «дам в морду».

Профессор Наумов:

— Игра шла для Сталина беспроигрышная. Если бы один вариант не получился, запустили бы другой. Киров был обречен. Может быть, он что-то чувствовал? Он, между прочим, незадолго до смерти говорил в своем кругу, что ему не жить…