Крестовый поход - Дебби Виге

— А по мне, она просто дура, без царя в голове баба… и много о себе думает.

— Ну нет. Она баба толковая. Нам до нее далеко.

— Хочешь сказать, что я дурак?

— Что ты, братан, просто говорю, что она умная… что-то вроде гения, что ли.

— Тс-с, тихо! Слышал?

Наступила тишина, в которой Хеда слышала только свое сиплое дыхание. Как ей сейчас не хватало ингалятора! Но она боялась даже рукой пошевелить, чтобы дотянуться до него.

— Это девка дышит, дядя.

— А чего она так дышит?

— Астма.

— Астма, — саркастически повторил тот, кто был постарше и пораздражительней. — Ну и дохлячка. Да это просто предлог, чтобы дурака валять.

— Нет, астма в натуре, серьезная. У моей сестры тоже была. Бывало проснется посреди ночи, ну, и, типа, задыхается. Мама сколько раз вызывала «Скорую». Думал, долго не протянет, помрет, — горячо проговорил молодой.

— Ну, и?

— Ну, я ее и убил. После того как меня «обратили».

— Здорово.

Хеда зажала рукой рот, чтобы не закричать. Дикий ужас охватил ее.

«Дженн, забери меня отсюда!» — умоляла она беззвучно, и слезы текли по ее щекам.

— Сейчас посадим ее в самолет и пойдем куда-нибудь пообедаем, — сказал тот, что постарше.

— Придется тебе топать без меня. Она хочет, чтобы я с ней летел в Новый Орлеан.

— Да ты что! Ты? С чего это вдруг?

— Может, считает, что я парень подходящий.

— Ага, конечно. Будто бы.

Земля под ней вдруг сдвинулась, и ей показалось, что она повисла в воздухе. Неожиданно пол, на котором лежала ее правая рука, провалился, и тут же она опять шмякнулась об него, да так сильно, что клацнули зубы, и в черепе что-то сотряслось.

— Эй, парень, поосторожней!

Ага, кажется, она лежит в какой-то коробке, и эта коробка сейчас едет вперед.

«Собираются сунуть меня в грузовой отсек! — подумала она, и ее охватил страх. — Если закричать, позвать на помощь, вдруг кто-нибудь услышит и прибежит? А что потом? Вампиры просто убьют его, и мне от этого никакой пользы».

Они подняли ее и грубо бросили на какой-то наклонный пандус. Возле коленки просочился тоненький лучик света, и она увидела прутья решетки. Так значит, это не коробка, а клетка, ее посадили в клетку, как дикого зверя! А сверху набросили плотный брезент, чтобы ничего не было видно. А теперь она различала светлый ковер на полу. Значит, она не на складе с грузом. От этой мысли ей стало немного легче. Шаги удалились и настала полная тишина.

Она нащупала ингалятор и рывком достала его из кармана. Пара вдохов, и лекарство подействовало: боль в груди и в горле прошла.

Дышать сразу стало легче, и в голове зароились уже другие мысли. Больше всего ее беспокоила мысль о том, что случилось с Дженн. Подслушанный разговор вампиров позволял надеяться, что она жива. Но так ли это на самом деле, а если так, то в каком обличье?

Хеда очень перепугалась, когда увидела, как Дженн вступила в схватку с тремя вампирами. Сестра ее — удивительный человек, настоящий супергерой, даже еще круче. Хоть бы она осталась жива! Как хочется, чтобы сестра нашла и спасла ее! Но Хеда боялась, что ее убьют, если Дженн попытается. Как тогда жить, если Дженн погибнет из-за нее?

Потом мысли ее переключились на отца, и ее охватила ярость. Если Дженн погибнет, то виноват в этом будет только он один. Как он мог поступить так с собственной дочерью?

Как он мог такое сделать с нами?

Вдруг ее охватило недоброе предчувствие. Она напрягла слух, но ничего не услышала. Видимый ей кусочек коврового покрытия оставался без изменений. Но каким-то шестым чувством она чуяла, что захватившая ее вампирша близко.

Где-то хлопнула дверь, заработали двигатели, и пол, на котором стояла клетка, дрожа, толчками двинулся вперед. Прошло несколько минут, вот они снова остановились. Мотор взревел, пол дернулся, раздался глухой удар, еще один, и она почувствовала, что они под очень большим углом поднимаются вверх.

Хеда съехала к задней стенке клетки. Прутья больно вжались ей в спину, и она стиснула зубы. Кажется, прошла целая вечность, пока пол снова не принял горизонтальное положение.

Вдруг кто-то сорвал брезент, и ее ослепило ярким светом. Оказалось, что она находится на борту реактивного самолета. Хеда подняла голову и увидела стоящую над ней, руки в боки, ухмыляющуюся вампиршу. Губы ее выделялись на лице ярко-красным пятном: неужто это не губная помада?

— Самое время закусить в полете, — сказала она, облизав языком губы.

Глаза ее горели таким же ярко-красным цветом, что и губы. Отвратительно улыбаясь, она подмигнула Хеде, и у нее по спине пробежал противный холодок. Потом протянула руку к клетке.

Одного взгляда на ее клыки было достаточно, чтобы Хеда пронзительно закричала.

Мадрид

Скай, Эрико, Джеми, Антонио, Холгар и доктор Майкл Шерман

Увидев перед собой вход, за которым царил абсолютный мрак, Скай отпрянула.

— Что-то не очень хочется туда пролезать, — пробормотала она. — Я чую там что-то такое… сама даже не знаю.

— Кому, как не тебе, ведьмочка ты наша, — сказал Джеми, направляя в темноту луч фонаря. — Видишь, никаких привидений, никаких страшилищ, кроме тех, правда, которые притопали с нами вместе.

Антонио был уже сыт по горло оскорбительными шуточками Джеми. Он крепко сжал кулаки, ногти впились в ладони до крови. Но и запах крови его не успокоил. Стоящий рядом Холгар напрягся и искоса бросил на него быстрый взгляд, словно тоже почуял запах.

И как раз это и успокоило Антонию. «В конце концов, — подумал он, — ведь Джеми прав. Кто же они такие, как не страшилища? Пора перестать возмущаться, надо с этим смириться».

Он молча покачал головой. Это в нем говорила как раз та изуродованная, чудовищная часть его натуры. Она не имела отношения ни к семинаристу, который некогда возлюбил Господа, ни к остаткам человеческого в нем, которые и позволили ему полюбить Дженн. Это говорил в нем монстр, который обожал кровь, смерть и убийства. Нельзя позволить ему взять над собой верх, ни сейчас, ни в будущем.

— Я — Великий Охотник, — прошептала Эрико. — Я пойду первой.

Лицо ее было непроницаемо, невозможно понять, обращается ли она к нему, или к Джеми, или ко всем сразу. Она шагнула в чернильную тьму, и Джеми, как хвост за собакой, нырнул за ней с незажженной сигаретой в губах.

За ними двинулись Скай с Холгаром. Оставался Антонио, один, его боевой товарищ Дженн сейчас находилась в Штатах. Значит, ему выпала доля приглядывать за Майклом Шерманом. По лицу ученого катились капельки пота, и Антонио понял, что Майклу эта тьма понравилась еще меньше, чем Скай.