Мой прекрасный злобный эльф - Полина Люро

– Спасибо, что пришёл проститься. Это лучший подарок для меня. До волны осталось не больше двух минут. Будь готов. Жаль, что мы так и не смоги завершить одно дело, ― он подмигнул мне, умудряясь шутить в такой момент, ― оставим его «на потом».

Я хмыкнул, еле сдерживая себя, чтобы не броситься ему на шею.

– А знаешь, что я всё это время имел ввиду? ― прошептал он мне на ухо, ― мне бы так хотелось пойти с тобой на рыбалку: только мы вдвоём на утренней или вечерней заре. А ты что подумал, глупыш? ― улыбался бледный Винс, гладя горячей рукой мою щёку, а потом неожиданно прижавшись лбом к моему лбу. ― Совсем, наверное, замёрз, ― с этими словами он снял свой плащ и надел его на меня. Потом сорвал с мундира золотой листок и протянул мне со словами:

«Возьми на память, и не держи на меня зла. Обещай, что будешь заботиться о Фаби. Он ― всё, что у меня осталось в этой проклятой жизни, совсем ещё ребёнок, хоть и хочет казаться взрослым. Впрочем, как и ты. Надеюсь, вы навсегда останетесь друзьями. И, Женя ― казалось, эльф колебался, ― ты очень много значишь для меня, ― сказал и снова заставил меня замереть от своей сводящей с ума улыбки, а в глазах была такая боль…»

Я чувствовал, как дрожала его рука, не желавшая меня отпускать, и эта дрожь передалась мне. Как же хотелось сохранить на коже его жар, ответить на который я решился лишь несмелым пожатием его руки своей ледяной ладонью…

Усиливающийся снегопад припорошил темные волосы изгнанника и его изумрудный мундир, когда он уходил в лес, больше ни разу не оглянувшись на нас с Фаби. Уго догнал его и пошёл с ним рядом. Обличие Каси уже сошло, и я видел, как гоблин что-то говорил Винсу, то и дело тыча его под рёбра. Похоже, этим двоим даже в такой печальный момент было весело…

Среди гвардейцев пробежал ропот, но догонять эту парочку никто не посмел. Они уже пересекли черту, отделявшую привычный мир от места ссылки. Теперь Винс и Уго были неприкасаемы для гвардии и вскоре скрылись в пелене снегопада.

Всё внимание переключилось на нас. Я снял плащ, отданный мне Винсом и, прижав к себе заливающегося слезами Фаби, укрыл им нас обоих, не забыв спрятать золотой листок в карман. Потом крепко сжал руку друга в своей, шепча: «Сейчас будет волна, потерпи секунду, Уго обещал…»

И это случилось, когда натянутые тетивы множества луков, нацеленных на нас двоих, спустили свои стрелы. Горячая плотная волна накрыла с головой и перенесла прямо в квартиру Фаби, уже занятую какими-то девушками…

Эпилог

Прошло чуть меньше месяца с тех пор, после возвращения в мой мир. Сколько же было шума, радости и слёз, в основном, со стороны моей мамы, которая, как я и предполагал, потеряв меня, сходила с ума. Отец молчал и только хватался за голову, не зная, что теперь со мной делать: наказывать ли за своевольную, перепугавшую всех отлучку из дома вместе с моим длинноволосым приятелем или прикинуться, что ничего не произошло?

Ремень тут был бесполезен, ведь я давно вырос, угрозы выгнать из дома ― на меня не действовали, поэтому он ограничился привычным ему делом ― обматерил нас с Фаби и, плюнув в нашу сторону, самоустранился. То есть пошёл к приятелям рассказывать «под пиво», какой у него неблагодарный подонок-сын…

Постепенно всё наладилось, с помощью мамы мы подобрали Фаби квартиру в нашем же доме, но на другом этаже. Отдельная песня ― как мы разыскали Лин и вывели её из психушки, используя магию Фаби и мой дар убеждения. Теперь она жила в квартире своего брата. Похудев и осунувшись, бедняжка очень изменилась и без косметики выглядела совсем девчонкой. И, честно говоря, нравилась мне гораздо больше прежней Лин. Она никого не узнавала, даже Фаби. Целыми днями просиживала за ноутбуком и писала роман. Кстати, очень неплохой. Её редактор был просто в восторге.

Из-за Лин мы с Фаби и поругались. Я убеждал его, что увозить сестру из нашего мира сейчас нельзя, ведь им обоим фактически некуда возвращаться. Неизвестно, что стало с поместьем. Возможно, его продали, раз наследники пропали без вести. «Пусть Лин пока остаётся у нас», ― уговаривал я его, тем более, что моя мама взяла её под свою опеку и во всём нам помогала. Фаби же упёрся, что сестру надо вернуть домой и отвести в ту комнату, где находилась часть её души.

– Ты знаешь, что делать дальше? А если ничего не получится, и тебя отправят в тюрьму, а её снова ― в психушку? ― кричал я на него.

Он дулся на меня, но в конце концов согласился, что пока не вернёт отца из ссылки, Лин должна остаться здесь. Каким образом он собирался помочь Винсу ― Фаби тоже плохо себе представлял.

Да, Фаби ― не только мой друг, но и постоянная головная боль. Я разрывался на части, не зная, как с ним поступить. Сначала у меня даже сомнений не было в принятом решении никогда не возвращаться в этот проклятый мир. Я думал, что теперь, особенно на исходе месяца, когда волна может вернуться в любой момент, буду держаться от него как можно дальше. Вот и всё. Конечно, Фаби был разочарован. Но снова вставать под эльфийские стрелы мне как-то не хотелось, и он это понял и, кажется, не осуждал меня.

Но на самом деле всё было не так просто. Каждую ночь во сне я видел уходящих в метель Винса и Уго и мчался следом за ними, пытаясь остановить и вернуть обоих назад. Но, как в любом кошмаре, мне не удавалось этого сделать. Утром я просыпался весь разбитый и в слезах. Но о своих мучениях и о том, как тоскую по потерянным друзьям ― Фаби не рассказывал…

Да и судьба самого молодого эльфа тревожила меня всё больше и больше. Что ждало его на Родине? Наверняка, там уже началось расследование исчезновения Каси. Не исключено, что властям известно о нашей с Фаби причастности к этому делу. Его обязательно поймают и одному богу известно, какие мучения ждут на Родине моего легкомысленного друга! А он ничего не хотел об этом слышать, твердил, как попугай, что найдёт отца и поможет ему бежать. Да, Фаби был хорошим сыном, оставаясь при этом наивным ребёнком. А направлявшего его во всём Уго ― теперь рядом с ним, увы, не было…

У него был только я. На меня надеялся Винс, просивший позаботиться о его детях, а я…колебался. «Ну, что мне до этих эльфов? У меня своя жизнь, какое мне дело…» ― твердил себе каждый день, зарываясь лицом в конспекты. И с воплем вскакивал, начиная мерить шагами комнату. В том-то и дело, что мне было не всё равно. А Фаби, чувствуя, что скоро останется один, начал чудить. Как же мне было перед ним стыдно…

Сегодня он опять позвал меня с собой в клуб, и я, как всегда, не смог отказаться. А что мне было делать? У себя дома он привык вести такой образ жизни, и здесь ему тоже очень нравилось. Оказывается, заботливый Уго подсунул Фаби в карман мешочек с драгоценностями, чтобы «ребёнок в чужом мире ни в чём не нуждался».

Вот он и отрывался по полной. Да ещё за книгу Лин выплатили большой аванс. Что бы этому легкомысленному эльфу не порадоваться жизни? Чем Фаби и занимался ― ни в чём себе и не отказывал, а у меня от его похождений голова шла кругом. Хотя после очередного загула я ловил на себе его взгляд, полный таких непередаваемых отчаяния и тоски, что сам был готов лезть на стену…