Замуж за "аристократа" - Маша Царева

Она выпрямила спину. Да, она знала. Раз Качук это говорит, значит, так оно и будет. Аксиома, факт. «Хм, а это может оказаться очень интересным…»

– Так когда же мы начинаем репетировать?

– Сложный вопрос. – Он нахмурился и посмотрел на нее как-то странно, пожалуй, чуть более пристально, чем обычно. – Знаешь, я хочу пригласить на мужскую роль Машкова.

– Одобряю, – кивнула Катя, – он может быть феноменален, и внешность подходящая… Только вот, Володь… Я старше Машкова. И по-моему, он гораздо меня выше. Как мы будем смотреться в паре?

Кате показалось, что в его глазах мелькнуло торжество. Он уже не мог скрыть довольной улыбки, он даже не пытался сделать вид, что сочувствует ей.

– А вот как раз об этом я и хотел с тобой поговорить.

Нехорошее предчувствие юркой ящеркой шевельнулось у Кати под ложечкой. Но она оставалась спокойной, словно египетский сфинкс.

– На роль Джульетты приглашена другая актриса.

– Кто же? – Катины щеки пылали, словно она находилась в Сахаре или в разогретой сауне. Тем не менее она еще находила в себе силы казаться насмешливо-равнодушной.

– Лучше бы тебе не знать, – притворно-печально вздохнул он.

– Давай попробую угадать. Люба Федорова. – По его лицу Катя поняла, что не ошиблась. – Володь, но она же… – Она внезапно осеклась.

Конечно, можно было сказать Качуку, что Любка Федорова – бездарная кукла. Подстилка со стажем. Глупая крашеная курица. Завистливая стерва. И так далее. Но каким-то шестым чувством она понимала, что решение это уже принято. Люба будет играть Джульетту, что бы Катя сейчас ни говорила. Так стоит ли терять лицо? Он только порадуется, если она покажет раздражение или обиду. Надо же, какой он, оказывается, злопамятный… А она столько лет работала с ним бок о бок и не подозревала, что он ждет удобного момента, чтобы толкнуть ее в спину.

– Так я пойду? – улыбнулась она.

– Что ты теперь будешь делать? – Качук явно был недоволен, что она сдалась так быстро. По его сценарию она должна была умолять его, плакать, причитать о том, что она стала старая и ненужная. А он бы мягко похлопал ее по плечу и сказал бы: мол, ничего не поделаешь, сэ ля ви.

– У меня есть несколько довольно заманчивых предложений, – невозмутимо продолжала улыбаться она, – связанных с кино…

– С кино? – недоверчиво переспросил он.

– Ну да. А что такого? Ведь я прославилась именно как киноактриса.

– Может быть, тебя пригласили сниматься в рекламу? – с надеждой уточнил Качук.

«Как же, не дождешься!» – хмуро подумала Катя, а вслух сказала:

– А вот и не угадал. Вадим Квадрович задумал снимать новый сериал. Знаешь Вадима Квадровича, надеюсь?

– Кажется, он сейчас в моде, – неуверенно отозвался Качук.

– Ну вот. Он мне предложил главную роль. Ну так что, я наконец могу уйти? Мы обо всем переговорили?

– Да-да, конечно, – спохватился Владимир. – Что ж, Катерина. От всей души желаю тебе удачи. Может быть, нам еще и доведется поработать вместе. Когда-нибудь…

– Я в этом не сомневаюсь, – сказала она, наградив его самой соблазнительной из своих улыбок. А сама подумала: «Как бы не так!»

«Сенсация! Театральная прима Екатерина Лаврова уволена! Да-да, похоже, новый театральный сезон обойдется без неизменного присутствия всем примелькавшейся примадонны. В новой постановке Владимира Качука «Ромео и Джульетта» главную роль сыграет не Лаврова, как планировалось изначально, а малоизвестная, но необыкновенно талантливая актриса Любовь Федорова. Почему же всеми обожаемую Катю вытурили из театра? Нашему специальному корреспонденту удалось побеседовать с самим Владимиром Качуком, и вот что он поведал: «Вы знаете, люди не молодеют. Для спектакля мне была нужна сорокалетняя красивая актриса, а Лавровой уже намного больше чем сорок лет. К тому же в последнее время она не так экспрессивна, как раньше. Да и выглядеть стала хуже…» В чем же дело? Может быть, наша звезда пьет? Всем известно, что многие стареющие актрисы спиваются перед тем, как окончательно выйти в тираж…» (газета «Громкие скандалы недели»).

Катя уронила голову на руки и расплакалась. За что, за что? Опять эта мерзкая газетенка за нее принялась! Откуда они узнали о том, что ее не будет в новой постановке? Об этом вообще еще не сообщали журналистам! А Качук? Неужели он действительно дал им это мерзкое интервью? Неужели опустился до того, что говорил о ней такие гадкие вещи?

Что ей делать? Может, подать на них в суд? Но за что? Ведь они же правду написали. В хамской, издевательской манере, но чистую правду…

– Актриса моего ранга никогда не останется без работы! – заявила Катя. Хотя, если честно, она вовсе не была уверена в этом на все сто. Да и Олег, видимо, понимал, что ей немного не по себе. По крайней мере, взгляд его был сочувственным, а улыбка – осторожной.

– Катенька, все равно он поступил нехорошо. Я уверен, что он просто хочет отомстить тебе.

– Олег! Ты не понимаешь! Володя – суперпрофессионал. Он никогда не стал бы переносить личные отношения на сцену. Работа для него – все. Если он выгнал меня, значит, считает, что я для этой роли не подхожу. Вот и все.

Они сидели на просторной кухне. Катя – за столом, перед чашкой с дымящимся какао. Олег – на полу у ее ног. А вокруг суетилась новая домработница Галина. С каждым днем эта женщина все больше и больше раздражала Катю. Галина усиленно делала вид, что она восхищена Катей – ее необыкновенной красотой и выдающимся талантом. Но Кате отчего-то казалось, что Галочка фальшивит. Иногда она ловила на себе взгляд домработницы – хмурый, полный неприязни взгляд. Даже странно: казалось бы, радоваться должна, что у нее такая известная богатая хозяйка. Ведь не так-то просто стать домработницей у суперзвезды, теплое это местечко – Катя то одежду надоевшую ей подарит (и не какое-то барахло, а сплошь фирменные тряпки), то продуктов разрешит домой унести.

Может быть, конечно, Катя была мнительной, но ей казалось, что Галочка старается напакостить ей в мелочах. Например, Катя тысячу раз говорила ей, что предпочитает пить чай и кофе без сахара. И всегда Галя с простодушной улыбкой подносила ей переслащенное пойло. Катя запрещала Галочке заходить в спальню. Ей была неприятна даже мысль о том, что Галины пальцы-сосиски будут переставлять с места на место вещи на ее комоде или – о ужас! – рыться в ящиках с нижним бельем. Тем не менее она не один раз заставала Галину именно в спальне. То с грязноватой тряпкой для пыли, то с лейкой для поливки цветов. И всегда Галочка с доброжелательной улыбкой объясняла:

– Екатерина Павловна, вы уж не сердитесь! Просто у вас совсем нет времени, а мне так хочется, чтобы везде была чистота. Вот и зашла пыль стереть… Вы знаете, сынок мой, Ванечка, даже ругает меня за то, что я слишком чистоплотная. Я вам не рассказывала о сыночке?

– Рассказывали, – бурчала Катя, прикидывая, а не выглядит ли она сама такой же клушей, когда разглагольствует о Санечке. – Он похож на Сильвестра Сталлоне. Только лучше.